Проблемы процессуальной самостоятельности следователя в российском уголовном процессе

Первым и самым главным фактором, сдерживающим процессуальную самостоятельность следователя, является наличие противоречий и пробелов в уголовно-процессуальном законодательстве. Противоречия в уголовно-процессуальном законе вызваны, в первую очередь, конкуренцией общих и специальных норм. Например, в главе 20 «Порядок возбуждения уголовного дела» УПК РФ постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и постановление прокурора об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела являются разными процессуальными документами. И в данной ситуации встает вопрос, а имеет ли право следователь, при получении отказа прокурора на возбуждение уголовного дела, воспользоваться своей процессуальной самостоятельностью и возбудить уголовное дело. Но данный вопрос нормами УПК РФ не урегулирован, следовательно, не решен.

Одним из проблемных вопросов правового статуса следователя является вопрос о его независимости и процессуальной самостоятельности.

Вне зависимости от того, к какому ведомству относятся следователи, они обладают равными процессуальными права и обременены одинаковыми процессуальными обязанностями, это следует из ст. 38 УПК РФ, которая распространяется в одинаковой степени на всех следователей. Таким образом, разница состоит только в компетенции следователей различных ведомств.

На протяжении многих лет в нашей стране активно обсуждается вопрос о том, что следствие должно быть выделено в одно отдельное ведомство, объединяющее всех следователей, однако, данный вопрос окончательно не решен до настоящего времени [2, с. 99-101].

Основным аргументом в пользу необходимости объедения следователей трех разных ведомств в один орган выступают следующее: в случае включения следственного органа в какое-либо ведомство достаточно сложно вести речь о процессуальной самостоятельности следователя, поскольку он фактически подчиняется руководителю данного ведомства и, соответственно, в определенной мере скован ведомственными интересами и показателями. В действительности, если следователи Следственного комитета не подчиняются никому, кроме руководителя следственного органа, они более независимы в плане производства расследования, в то время как в системе МВД и ФСБ, где, несмотря на провозглашение отмены «палочной» системы, она все же продолжает негласно действовать, следователям ставятся конкретные задачи, какие уголовные дела должны быть окончены в конкретный отчетный период, поскольку от этого зависят отчетные показатели ведомства.

Противники объединения в единый следственный орган следователей различных ведомств, ссылаются на то, что:

• производство по уголовным делам, подследственным следователям ФСБ, обычно связано с необходимостью обеспечения сохранности государственных секретов, в связи с чем, риск утечки информации существенно меньше, когда следственные подразделения включены в структуру органов безопасности;
• расследование соответствующих преступлений может быть эффективным только тогда, когда следователи осуществляют предварительное следствие в тесном взаимодействии с оперативными подразделениями, начиная со стадии доследственной проверки и заканчивая окончанием уголовного дела, в связи с чем, оперативное сопровождение является более качественным в том случае, когда оперативные и следственные подразделения действуют в рамках одного ведомства;
• расследование уголовных дел в настоящее время осуществляется в соответствии с правилами подследственности, в связи с чем, следователями каждого ведомства наработан определенный опыт в расследовании таких деяний, а в рамках единого следственного органа следователь должен будет быть универсальным [4, с. 250-252].

Следует предположить, что, такие аргументы вряд ли можно рассматривать как обоснованные. Так что касается необходимости сохранения государственных секретов, она нередко имеет место и при расследовании преступлений, подследственных другим органам. То же самое можно сказать и по поводу взаимодействия с оперативными подразделениями, практика свидетельствует о том, что у следователей Следственного комитета РФ не возникает особых проблем при взаимодействии с оперативниками системы МВД и ФСБ. Что касается третьего аргумента противников создания единого следственного органа, то тут можно отметить, что и в настоящее время в силу наличия альтернативной подследственности нередко возникает необходимость расследования уголовных дел, которые не относятся к прямой подследственности следователей того или иного органа.

В силу этого, необходимо отметить, что все же целесообразно создание на территории Российской Федерации единого независимого следственного органа, который находился бы в прямом подчинении исключительно у его руководителя и не был бы связан ведомственными интересами с другими правоохранительными органами. Если же говорить о специализации следователей, то в рамках единого следственного органа вполне можно создать отделы, специализирующиеся на расследовании конкретных видов преступлений [4, с. 250-252].

В научной литературе достаточно много внимания уделяется данному вопросу, имеется мнение о том, что ограничение самостоятельности следователя должно касаться решений и действий следователя, затрагивающих конституционные права и свободы граждан, в то время как все основные решения и действия по уголовному делу следователь должен принимать самостоятельно, в связи с чем, он наделен правом не согласиться с руководителем следственного органа.

Предлагается ограничить административную зависимость следователя от руководителя следственного органа, при сохранении строгого дисциплинарного подчинения.

Однако, в настоящее время, при сохранении обвинительного уклона предварительного расследования реализация данных предложений невозможна. Следователь поставлен в зависимость не только от руководителя следственного органа и руководителя территориального органа внутренних дел, как мы уже говорили выше, но и от прокурора. Очевидно, что каждый следователь желает избежать этого, в связи с чем, прокурор имеет рычаги воздействия на следователя, а, значит, может и навязать ему свое видение результатов расследования. Таким образом, в настоящий момент вряд ли можно вести речь хоть о какой-то процессуальной независимости следователя, последний вынужден согласовывать свои действия с руководителем следственного органа, прокурором, подчиняться требованиям последних, которые, как правило, высказываются устно.

В определенной степени независимость следователя, может быть повышена путем создания единой независимой следственной структуры, таким образом, следователь не будет зависеть от показателей органов внутренних дел, однако, проблему подчиненности руководителю следственного органа и прокурору это не решит. Представляется, что требуется совместная разработка ученых и правоприменителей с учетом всех проблем, возникающих на практике, целью которой должно стать не только внесение изменений в законодательство, но и выработка механизма по их реализации.

Также одним из проблемных институтов реализации полномочий следователя является вопрос о его отводе. Сложности здесь обусловлены прежде всего тем, что законодательно данный институт четко не урегулирован. Однако, практикой выработаны определенные правила, которые надлежит соблюдать.

Так, ходатайство об отводе не может быть немотивированным, в нем в обязательном порядке должно быть указано, в связи с чем следователь, по мнению заявителя, подлежит отводу, какие имеются данные о том, что он имеет заинтересованность по делу [3, с. 124-128].

Имеются примеры того, что в качестве обоснования необходимости отвода следователя ссылаются на то, что им была высказана угроза подозреваемому или обвиняемому об избрании суровой меры пресечения и т. д. Данный факт в обязательном порядке должен находить свое фактическое подтверждение, например, о таком факте должны иметься свидетельские показания, либо аудиозапись.

В том случае, если участник уголовного судопроизводства просто не разделяет позицию следователя, не соглашается с принимаемыми им решениями либо с действиями, рассматривать данный факт в качестве основания отвода нельзя.

Основания отвода сосредоточены в ст. 61 УПК РФ, в качестве них выступают:

• наличие у следователя статуса иного участника судопроизводства (например, когда следователь уже был допрошен в качестве свидетеля по данному уголовному делу, либо должен быть допрошен в качестве такового, поскольку обладает важными сведениями об обстоятельствах преступления, а расследование уголовного дела поручается ему);
• у следователя имеются родственные или дружеские отношения с иным участником судопроизводства;
• у следователя имеется личная заинтересованность в исходе дела.

Как видно, приведенные основания являются достаточно общими, а о необходимости мотивированного содержания ходатайств об отводе следователя законодатель вообще ничего не говорит. В советском уголовно-процессуальном законе указывалось, что при заявлении ходатайства об отводе судьи, должна приводится соответствующая мотивировка. Не вызывает сомнений, что подобное требование, причем применительно к любому участнику уголовного судопроизводства, должно быть закреплено законодательно. Сейчас же по данному поводу имеются только разъяснения Конституционного Суда РФ, о том, что помимо приведения в ходатайстве основания для отвода, требуется его «конкретное фактическое наполнение» [5, с. 146-150].

Таким образом, несомненно, что в ходатайстве об отводе должны приводиться мотивы этого, более спорным является вопрос о необходимости предоставления доказательств. Это далеко не всегда возможно, поэтому, видится неверным отказ по причине отсутствия доказательств, когда ходатайство об отводе мотивировано.

Запрет на повторное заявление об отводе следователя тем же участником судопроизводства и по тем же основаниям, которые указывались в ранее заявленном ходатайстве, оставленном без удовлетворения, в уголовно-процессуальном законе появился недавно. Такой подход законодателя видится абсолютно верным.

УПК РФ не требует от следователя в ходе производства им проверки сообщения о преступлении разъяснять ее участникам о наличии права заявления отвода, в связи с чем, не разрешен вопрос о наличии либо отсутствии такого права в стадии возбуждения уголовного дела.

Из анализа ч. 2 ст. 42 и ч. 4 ст. 46 УПК РФ следует, что у потерпевшего и подозреваемого имеется право заявления ходатайства об отводе следователя на любом этапе судопроизводства, в связи с чем, видится необходимым наделение правом заявления ходатайства об отводе следователя любым участником уголовного судопроизводства на любой досудебной стадии, в том числе и в ходе проверки сообщения о преступлении.

Проблемы, связанные с процессуальной самостоятельностью следователя, являются одними из актуальных проблем в науке и на практике уголовного процесса. Практически все значимые для уголовного дела решения следователя, затрагивающие конституционные права граждан, принимаются при непосредственном участии суда и предварительно согласовываются руководителем следственного органа.

Таким образом, несмотря на закрепленные в УПК РФ положения о процессуальной самостоятельности следователя, их реализация на практике затруднена в силу значительного числа проблем. Их решение, безусловно, требует внесения изменений в действующее процессуальное законодательство.

Представляется необходимым законодательное введение и закрепление процессуальной самостоятельностью следователя как принципа уголовного судопроизводства.

Для того чтобы исключить зависимость следователя от устоявшегося контроля за ходом расследования уголовного дела со стороны прокурора и тем самым обеспечить его процессуальную самостоятельность требуются серьезные изменения УПК РФ. Такой механизм представляется должен выглядеть следующим образом:

• по окончанию предварительного следствия, следователь составляет, подписывает и направляет уголовное дело с обвинительным заключением руководителю следственного органа;
• на руководителя следственного органа возлагается обязанность по принятию решения по поступившему уголовному делу с обвинительным заключением;
• государственное обвинение, по указанным уголовным делам должен поддерживать следователь, производивший предварительное следствие по рассматриваемому уголовному делу в суде.

Необходимо также внести изменения в п. 4 ст. 221 УПК РФ, дополнить перечень решений прокурора по результатам рассмотрения ходатайств следователя об отмене решения нижестоящего прокурора следующим решением: «Частично удовлетворить ходатайство следователя об отмене решения нижестоящего прокурора». Также отметим и вопрос о решении возвращения уголовного дела прокурору по основанию, предусмотренному п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Представляется, что такое решение суд должен принимать только на основании заявленного стороной ходатайства.

В силу изложенных обстоятельств необходимо внести изменения в ч. 1 ст. 237 УПК РФ, исключив из нее п. 6, а ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ дополнить п. 3 содержанием, идентичным содержанию действующей редакции п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Как недостаток действующего законодательства, видится необходимым обозначить отсутствие у следователя возможности обжалования решений суда в апелляционной и кассационной инстанциях. Для его устранения предлагается:

• наделить следователя и руководителя следственного органа правом на обжалование решений суда, принятых по результатам рассмотрения ходатайств следственных органов;
• закрепить в УПК РФ право следователя на участие в судебных заседаниях по рассмотрению его ходатайств, и право в таком случае обжалования решения суда в вышестоящую инстанцию путем подачи представления с согласия руководителя следственного органа.
• Данные изменения позволят не только обеспечить процессуальную самостоятельность следователя, но также и улучшать качество государственного обвинения.