К середине Х в. позиции ислама на территории современного Дагестана выглядели так: Дербент стал мусульманским городом с мусульманской династией правителей. Ранняя исламизация привела к тому, что в Дербенте раньше, чем в других городах или аулах Дагестана, зафиксированы мусульманский похоронный обряд и мусульманские имена, а также арабские строительные надписи. Городу принадлежит первое место на Кавказе и одно из первых мест в мире по обилию куфических надписей.
Первые нашествия монголов нанесли серьезный ущерб позициям ислама и мусульманского духовенства в Дербенте, и в других районах Дагестана. Однако такое положение продолжалось недолго, и для позиций ислама вновь возникают исключительные условия.
Разрушенные мечети быстро восстанавливались. Так, например, правителем Дербента была сооружена соборная мечеть, которая обрушилась и была восстановлена впоследствии.
В XIV–XV вв., позиции ислама настолько укрепились в городе, что он стал одним из главных форпостов новой идеологии и носителем «мусульманской» культуры.
Также своеобразно протекал процесс исламизации в Южном Дагестане в лезгинских, табасаранских, рутульских, агульских и цахурских аулах. Политическая раздробленность бывшего Лакза наложила отпечаток на весь процесс прихода новых идеологических представлений.
Правда, арабские авторы продолжают писать о Лакзе как единой территории, с единым управлением и единым политическим центром. «Главным городом» Лакза, ал-Казвини называет селение Цахур. Знаменитый энциклопедист XIII в. Йакут дал следующее характерное описание: «страна ал-Лакз, они народ многочисленный, у них деревни благоустроенные и районы многочисленные».
Получается странная с исторической точки зрения картина: термин Лакз переносится на южный или весь Дагестан в то именно время, когда на это было меньше всего оснований. Ни в XIII, ни XV вв., ни в последующие века мы не видим на территории, занятой представителями лезгинской группы языков, единой государственной единицы. Привлечение эпиграфического материала убеждает в том, что в XIV–XV вв. такие населенные пункты, как Ахты, Цахур, Рутул, Курах, Хив, Тпиг, Хнов становятся центрами самостоятельных союзов сельских обществ, объединявшихся только перед лицом внешней опасности. Уже принимаются меры к обеспечению неприкосновенности границ сельских общин, а курахская община зафиксировала на камне свои границы: «это горы Кураха...» [5, с. 167].
В обстановке этой политической раздробленности в X–XIII вв. продолжалось наступление мусульманской религии, и нужно сказать, что ислам к XIV в. уже прочно укрепил свои позиции в Южном Дагестане.
Значительный интерес в вопросе о времени принятия ислама в Южном Дагестане представляет еще один из списков (ричинской) хроники «История Абу Муслима».
Выход Абу Муслима в Ширван и Дагестан из Дамаска имел место в 300 г. хиджры. 300 г. хиджры соответствует 912–913 гг.
Мечеть в сел. Кара-Кюре Ахтынского района и куфические надписи на базах ее опорных столбов представляют значительный интерес для изучения процесса проникновения ислама в Южный Дагестан [5, с. 168].
К этому времени можно отнести и мечеть из селения Ихрек Рутульского района. В стенах мечети (северной и западной) сохранилось около десятка полу куфических надписей с наиболее распространенными формулами, как например: «Нет бога кроме Аллаха, а Мухаммед – его посланник». В селении Рича Агульского района, упоминаемом в хронике «История Абу Муслима», также сохранилась мечеть, которую, как полагают, можно отнести к Х-ХII вв.
Надписи типа куфи встречаются во многих аулах, расположенных в долинах рек Самур и Гюльгеричай; Ахты, Рутул, Лучек, Тпиг, Цахур, Архит, Микрах.
Особое место среди южно-дагестанских аулов занимает крупный средневековый аул Цахур, впоследствии столица Цахурского султанства.
По сообщению Закарии ал-Казвини, Цахур предстает перед нами как центр религиозной пропаганды в юго-западной части Дагестана – здесь жители все уже мусульмане, здесь и проповедник ислама, и знатоки мусульманского законоведения, и мусульманское духовное училище [6, с. 138].
С селением Цахур связано также и другое интересное предание: когда жители Цахура приняли ислам, то население соседних селений Джиных и Гельмец отказалось от его принятия и изъявило желание сохранить свою религию. Цахуры решили принудить джиныхцев и гельмецов принять ислам и в этих целях закрыли дорогу через Цахур. Жители указанных селений упорствовали на своем и проложили другую дорогу, вдоль правого берега реки Самур, мимо Цахура.
Ислам в Южном Дагестане имел очень прочные позиции к XIII в. Почти одновременно с лезгинскими районами происходил процесс исламизации в лакских районах.
В Х-XV вв. процесс концентрации сил, политической централизации и дальнейшей феодализации протекал в Газикумухском шамхальстве усиленными темпами, и шамхальство в XIV–XV вв. выступает как одно из сильнейших и влиятельных феодальных владений Дагестана, наряду с Кайтагом и Аварским ханством [3, с. 224].
Об усилении позиций ислама в Кумухе к XIII веку свидетельствует историческая хроника «Тарихи Дагестан», созданная по предварительным данным в XIV в., и считает, что кумухцы приняли ислам после 1107 г. Другой документ знакомит нас с некоторыми подробностями исламизации Кумуха в конце XI – начале XII вв. [6, с. 139].
Определенную роль в упрочении позиций ислама сыграли и монголы, которые на начальном этапе выступали ярыми противниками ислама и подвергали разрушению мечети вместе с другими сооружениями.
Золотоордынские ханы использовали религиозную оболочку в целях ослабления позиций своего противника и привлечения мусульман на свою сторону. Когда хан Берке (1257–1265 гг.), при котором начался процесс исламизации среди правящей верхушки в Золотой Орде, обвинил основателя государства Хулагу (1256–1265 гг.) в убийстве халифа и в уничтожении мусульманских городов, то в этом нельзя было не усмотреть попытку возбудить религиозные чувства подвластных [4, с. 320]. Теперь уже целый ряд золотоордынских ханов принимают ислам и выступают в его защиту.
Мусульманином становится в 662 г. (1283–1284 гг.) хан Тудеменгу, а за ним и Узбек, а столица Узбека – город Сарай имеет тринадцать мечетей для соборной службы. В XIV в., как писал академик В. В. Бартольд, ислам был господствующей религией на всем протяжении, завоеванном монголами от Южной России до границ Монголии и Китая.
Прибрежная полоса Дагестана вплоть до Дербента входила в состав Золотой Орды, и поэтому изменение отношения золотоордынских ханов и их окружения к исламу благоприятствовало упрочению позиций ислама среди кумыков, лаков, даргинцев, лезгин. Это полностью соответствовало политике местных феодальных правителей и мусульманского духовенства, нашедших поддержку со стороны правящей верхушки Золотой Орды.
Завоеватель Тимур поддерживал феодальную верхушку и духовенство Кумуха. Он закрепил за ними власть и земельные участки и дал сторонникам (калантарам) газикумухским и аухарским вместе с местными кадиями и вельможами «наставления» всегда воевать с врагами веры и держать обнаженным меч для утверждения ислама [5, с. 161].
К XIV в. ислам среди лаков утвердился окончательно. На надмогильных камнях встречается только мусульманские имена (за редкими исключениями) Сурхай сын Хаджи, Мухаммед сын Умар Мухаммеда, Муслим сын Салмана, Омар, Ахмед и др.
Кумух предстает перед нами, таким образом, как активный проводник идей новой религии не только среди лаков, но также и среди других народов Дагестана. Традиция связывает с именем газикумухцев проникновение ислама в ряд аварских аулов. Так, например, в селении Тинди еще сравнительно недавно указывали на могилы воителей из Кумуха, павших здесь в борьбе за веру [2, с. 337].
Вопрос о принятии ислама жителями Кайтака также малоизучен последователями. Однако ряд исторических данных говорит о том, что в XII–XIV вв. Кайтаг, как и Зерихгеран (Кубачи), вошел в состав «мусульманских» областей [2, с. 338].
Упрочение позиций ислама в Кайтаге после похода Тимура можно усмотреть в факте наличия здесь местной династии правителей с мусульманскими именами (Султан-Ахмед, Хан-Мухаммед и т. д.) в XVI в., а также той роли, которую играет мусульманское духовенство, в защите интересов феодальной верхушки; именно главному кадию магала передает Султан-Ахмед, уцмий кайтагский, сборник обычаев и распоряжений, «чтобы в судах решали народные дела, руководствуясь таковым» [6, с. 146].
В последнюю очередь подверглись окончательной исламизации аварские районы. Значительный интерес представляет процесс исламизации аварских земель в связи с тем, что ислам столкнулся здесь как с домонотеистическими религиозными представлениями, так и с христианством, занявшим в ряде аулов довольно сильные позиции. В некоторых аварских аулах обнаружены кресты, христианские могильники, а в Датуне (Шамильский район) – христианский храм. Ислам, проникал сюда в борьбе с христианством, а потому именно здесь отчетливо видны насильственные методы исламизации. Согласно одной из исторических записей относящейся к середине XIII в., три потомка пророка – шейх Ахмед, Абдаллах и Абд-ал-Муслим распространили ислам сначала на территории Каракайтага до Чирюрта, правитель которого был убит мусульманами.
Значение, которое ислам и духовенство успели приобрести к концу XIV в., лишний раз подчеркивается тем фактом, что во владениях «аухарских» имеются уже кадии, которые, наряду со старшинами, явились к Тимуру с повинной от имени всех аухарцев.
Что касается каррахцев, то они приняли ислам за сорок лет до гидатлинцев (т. е. в 1435 г.), и в то же время перешли к исламу цунтинцы [1, с. 210].
В последнюю очередь ислам был принят дидойцами. Политическое влияние Грузии было здесь сильным, и, судя по «Картлис-Цховреба», еще долгое время после похода Тимура территория эта оставалась под властью Грузии.
Устное народное творчество также оставило нам следы былой борьбы язычества, христианства, и ислама [2, с. 338].
Обычно принято проникновение арабских элементов в Дагестан связывать по времени только с арабскими завоеваниями в VII–IX вв. Однако это далеко не так. Проникновение арабских элементов на Кавказ, в том числе и в Дагестан, имело место и позже, и связано не с завоеванием, а мирным переселением или проповеднической деятельностью отдельных лиц. Процесс этот прослеживается вплоть до XVII в. [5, с. 208].
Период арабских завоеваний оказался одним из тяжёлых в жизни местного населения. Широкую практику приобрели в Дагестане захват добычи и обращение в рабство местного населения [7, с. 29].
По своим последствиям период появления и распространения ислама был самой мрачной страницей в истории горцев Дагестана. Вместе с исламом, культурно-экономическими и военно-политическими контактами проникал арабский язык и арабская литература.
Проникновение арабского влияния в хозяйственную структуру дагестанского общества, в сферу земельных отношений, в область религии – эти факторы содействовали (по окончании военных действий) дальнейшему развитию социальных отношений, во многом содействовали упрочению раннефеодального общества.
