Незаконное осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности

Актуальность темы исследования заключается в том, что несмотря на то, что ответственность за деяние, предусмотренное ст. 235 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), с учетом внесенных изменений установлена с момента принятия кодекса, до настоящего времени в теории и на практике остался ряд проблем, связанных с определением признаков состава указанного деяния. Так, среди специалистов (Л. В. Бобровых, Т. А. Кирова, К. И. Богомолова, И. Х. Касаев, С. С. Босхолов, В. Г. Татарников) отсутствует общее мнение относительно признака неоднократности выполнения безлицензионных работ или оказания услуг в рамках медицинской (фармацевтической) деятельности для признания таковой преступлением. В частности, некоторые ученые считают, что для привлечения к уголовной ответственности по ст. 235 УК РФ достаточно единичного факта выполнения работ или оказания услуг при условии причинения вреда здоровью человека. Противники представленной позиции утверждают, что медицинская или фармацевтическая деятельность должна носить систематический характер и осуществляться на постоянной основе.

Последний из указанных подходов представляется более аргументированным, так как законодателем в диспозиции ст. 235 УК РФ используется именно термин «деятельность», означающий «работу, систематическое применение своих сил в какой-нибудь области» и предполагающий неоднократное выполнение определенных действий.

Право на осуществление медицинской деятельности в РФ имеют лица, получившие медицинское или иное образование в РФ в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами и имеющие свидетельство об аккредитации специалиста. Для лиц, осуществляющих фармацевтическую деятельность, предъявляются аналогичные требования: наличие полученного в РФ в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами фармацевтического образования, и свидетельства об аккредитации специалиста.

Уголовная ответственность наступает при причинении вреда любой тяжести здоровью одного человека. Причинение вреда здоровью человека – деяние, которое приводит к нарушению физиологического (нормального) функционирования всего организма человека или каких-либо отдельных его систем или органов либо к ухудшению течения уже имевшихся патологических процессов (заболеваний). Вред здоровью человека может иметь телесный (соматический) или психический характер.

Уголовная ответственность, предусмотренная ч. 2 ст. 235 УК РФ наступает при причинении смерти одному человеку. Санкции статьи достаточно суровые. Часть первая предусматривает штраф до 120000 рублей, ограничение свободы, принудительные работы либо лишение свободы, все до 3 лет. Часть вторая предусматривает принудительные работы до 5 лет, либо лишение свободы на тот же срок.

В этом контексте немаловажным аспектом является то, что уголовный закон защищает жизнь и здоровье потребителя медицинской или фармацевтической услуги независимо от его возраста, физического или психического здоровья и других обстоятельств [1, c. 130].

На сегодняшний день преступления, связанные с некачественным оказанием медицинской помощи или фармацевтических услуг, всегда обладают повышенной опасностью для общества и нередко носят резонансный характер, поскольку результатом врачебной ошибки может стать причинение вреда здоровью человека и даже его смерть. Одним из государственных механизмов контроля качества оказания услуг в медицине и фармакологии следует признать процедуру лицензирования данного вида деятельности. Именно на стадии получения разрешительного документа органы исполнительной власти осуществляют проверку соответствия соискателя лицензии тем критериям, которые предъявляются к деятельности, непосредственно связанной со здоровьем и жизнью человека, которые представляют собой высшую ценность, гарантированную Конституцией Российской Федерации.

И. И. Нагорная считает, что «несоблюдение требований, устанавливающих обязанность лицензирования медицинской и фармацевтической деятельности, при наличии законных оснований влечет наступление уголовной ответственности. В данном отчете предпринята попытка анализа проблем, возникающих при квалификации преступления, предусмотренного ст. 235 УК РФ» [16, с. 33].

Анализ находящихся в открытом доступе судебных решений свидетельствует о крайне либеральном подходе правоприменителя к лицам, признанным виновными в незаконном осуществлении медицинской деятельности (среди изученных актов не было ни одного, содержащего обвинение в незаконном осуществлении фармацевтической деятельности). Около половины виновных в причинении вреда здоровью пациента освобождаются от уголовной ответственности (15 дел, что составляет 42,9%).

Среди оснований прекращения уголовного преследования «пальму первенства» держит истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности – 5 дел (14,3 %), на втором месте стоит примирение с потерпевшим – 4 дела (11,4 %), на третьем – назначение судебного штрафа – 3 дела (8,6%) [18].

В. Д. Ларичев отмечает, что «при этом суды не усматривают препятствий для принятия решения о прекращении уголовного преследования по основаниям, предполагающим обязательное возмещение ущерба (ст. ст. 76 и 762 УК РФ), в тех случаях, когда криминальные действия повлекли последствия в виде смерти пациента (ч. 2 ст. 235 УК РФ), а вопросы заглаживания вреда, причиненного публичным интересам (рассматриваемое деяние относится к числу двухобъектных преступлений и в качестве основного непосредственного объекта предусматривает установленный порядок осуществления медицинской и фармацевтической деятельности, а дополнительным объектом является здоровье и жизнь пациента), в процессе судебного разбирательства даже не поднимаются» [14, с. 48].

Любые же попытки оспорить принятое решение по обстоятельствам, указанным выше, не находят поддержки в судах вышестоящих инстанций. Так, «суд апелляционной инстанции признал необоснованными доводы, содержащиеся в представлении прокурора, выразившего несогласие с постановлением суда, которым М., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 235 УК РФ, был освобожден от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ)» [18].

По мнению государственного обвинителя, «при принятии решения судом не была дана правовая оценка тому обстоятельству, что в результате преступных действий М. причинен вред (смерть У.), который не может быть возмещен, помимо частных интересов нарушены и интересы государства в лице уполномоченных органов исполнительной власти субъектов РФ, а также нарушены нормы федерального закона, которым установлен определенный порядок осуществления медицинской деятельности» [17].

Отказывая в удовлетворении представления, суд апелляционной инстанции указал: «доводы апелляционного представления... не могут служить основанием для отмены принятого судом решения, поскольку единственным потерпевшим по данному уголовному делу признано физическое лицо - О., которая имеет право на примирение с подсудимым» – Ц. Схожую позицию занял и Советский районный суд г. Махачкалы. Установив, что обвиняемая своими действиями, выразившимися в занятии частной медицинской практикой, не имея лицензии на избранный вид деятельности, совершила преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 235 УК РФ, правоприменитель прекратил уголовное преследование по основаниям, предусмотренным ст. 76 УК РФ, признав в качестве потерпевших супруга и детей погибшей [17].

Выявленный либеральный подход в части реакции государственных органов на нарушение уголовно-правового запрета, на наш взгляд, связан с недооценкой в настоящем времени законодателем реальной общественной опасности рассматриваемого преступления. Возможно, это связано с тем, что на момент принятия уголовного закона частная медицинская деятельность находилась в зачаточном состоянии и основным способом оказания медицинских услуг было обслуживание населения государственными медицинскими учреждениями [16, c. 33].

Относя незаконное осуществление медицинской или фармацевтической деятельности, повлекшее причинение вреда здоровью человека (ч. 1 ст. 235 УК РФ) к преступлениям небольшой тяжести, а в случаях смерти потерпевшего (ч. 2 ст. 235 УК РФ) – к средней тяжести, законодатель не только фактически исключил назначение виновному, причинившему вред здоровью, наказание в виде лишения свободы, так как указанный вид наказания при криминальном дебюте может быть назначен только при условии наличия в действиях подсудимого обстоятельств, отягчающих наказание (ст. ч. 1 ст. 56 УК РФ), но и минимизировал возможность осуждения нарушителя, так как длительные сроки экспертных исследований, проводимых с целью определения характера и тяжести наступивших последствий, прямой причинно-следственной связи между нелегальной медицинской или фармацевтической деятельностью и последствиями, влекут истечение сроков давности, определяя императивное прекращение уголовного дела по ст. 78 УК РФ.

Л. В. Бобровых, Т. А. Кирова указывают, что в этой части следует обратить внимание на то, что общественная опасность рассматриваемого состава кроется не только в угрозе причинения вреда здоровью населения (что связано со сферой незаконной деятельности) и фактическом травмировании человека или лишении его жизни, но и в экономическом вреде, причиняемом и государству, и иным хозяйствующим субъектам [6, c. 493].

Медицинская и фармацевтические виды деятельности относятся к предпринимательской, осуществляемой на свой страх и риск, и конечный результат которой – медицинская (фармацевтическая) услуга, должен отвечать повышенным требованиям к качеству и безопасности. Именно получение разрешительного документа (лицензии) предполагает прохождение соискателем ряда обязательных процедур, гарантирующих оказание услуг надлежащего качества. Например, получение разрешения на занятие медицинской деятельностью предполагает получение санитарно-эпидемиологического заключения и обязательную проверку соискателя на соответствие лицензионным требованиям, в ходе прохождения которых могут быть выявлены причины, препятствующие получению лицензии: отсутствие специального образования и/или квалификации соискателя лицензии или его сотрудников, отсутствие необходимого оборудования, несоответствие помещения санитарным и иным нормам и правилам и т. д.

Оказание медицинских (фармацевтических) услуг без разрешительного документа исключает осуществление контроля со стороны государства, что, безусловно, сказывается на качестве соответствующего сервиса. Нелегальность оказания медицинских или фармацевтических услуг влечет и негативные финансовые последствия для государства, так как бесконтрольный характер соответствующей деятельности определяет не поступление в бюджет налоговых (налоги на прибыль, доходы, государственная пошлина) и неналоговых (страховые взносы на обязательное страхование) выплат. А не обременённость дополнительными расходами определяет низкую цену предлагаемых услуг, повышая конгруэнтность нелегала перед другими хозяйствующими субъектами, действующими в рамках правового поля, упускающих выгоду [5, c. 12].

Учитывая вышеизложенное, очевидно, что в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 235 УК РФ вред, причиняется не только установленному порядку организации и оказания медицинской и фармацевтической помощи населению, здоровью и жизни конкретного пациента, но и экономическим интересам государства, а также других добросовестных хозяйствующих субъектов.