Метакогнитивные предпосылки самоповреждающего поведения у подростков

Введение

Проблема самоповреждающего поведения подростков в современном обществе приобретает особую значимость в связи с нарастающими психоэмоциональными нагрузками и трансформацией социальных норм. Увеличение количества случаев аутоагрессивных действий среди несовершеннолетних требует глубокого научного изучения психологических механизмов, лежащих в основе такой деструктивной активности [3, с. 10-17].

Отечественные исследователи С. В. Давидовский и С. А. Игумнов в своем обзоре рассуждают о комплексном характере биологических факторов риска самоповреждающего поведения, которые затрагивают фундаментальные нейробиологические механизмы [2, с. 108-115]. Ключевые нейротрансмиттерные системы – серотонинергическая, глутаматергическая и ГАМКергическая – претерпевают существенные изменения, что создает нейрофизиологическую основу для формирования деструктивных поведенческих паттернов.

Несуицидальное самоповреждающее поведение (NSSI) рассматривается современными исследователями как сложный многокомпонентный феномен, который выступает своеобразным адаптационным механизмом регуляции эмоционального состояния. Общая теоретическая модель этого расстройства подчеркивает, что самоповреждение является не только симптомом психологического неблагополучия, но и попыткой совладания с интенсивными эмоциональными переживаниями в условиях стресса.

В связи с этим когнитивные функции в контексте самоповреждающего поведения играют важную роль, потому что являются механизмом трансформации эмоционального напряжения в разрушительные поведенческие стратегии. Нарушения когнитивной переработки информации, недостаточность рефлексивных процессов и ригидность мышление создают психологические предпосылки для формирования аутоагрессивных тенденций, когда самоповреждение становится единственно доступным способом эмоционального реагирования.

Современные нейробиологические и психологические концепции рассматривают самоповреждающее поведение как результат комплексного взаимодействия нейрофизиологических, психологических и социальных факторов. Когнитивный дефицит, проявляющийся в неспособности конструктивно анализировать эмоциональные состояния, выступает ключевым звеном в генезисе самоповреждающих стратегий, трансформируя внутренний конфликт в непосредственно деструктивный акт телесного повреждения [4, с. 33-43].

Обзор литературы

Научный интерес к изучению когнитивных особенностей подростков с самоповреждающим поведением обусловлен необходимостью выявления ключевых факторов риска. Например, в исследовании Д. В. Сапеги и Н. В. Богдановича установлено, что для подростков с самоповреждающими тенденциями характерен более низкий уровень развития таких компонентов самоорганизации, как целеполагание, планирование и настойчивость [5, с. 38-41].

Эмпирические данные этого исследования свидетельствуют о наличии статистически значимых обратных корреляционных связей между уровнем самоорганизации и склонностью к самоповреждающему поведению. Особенно важными являются обратные связи между показателями целеполагания, целеустремленности, волевых усилий и настойчивости с аутоагрессивными тенденциями. Это указывает на то, что недостаточный уровень сформированности навыков целеполагания и саморегуляции может выступать предиктором формирования деструктивных поведенческих стратегий у подростков.

Результаты проведенного исследования подчеркивают необходимость разработки целенаправленных психопрофилактических программ, ориентированных на развитие компонентов самоорганизации как ресурса превенции самоповреждающего поведения. Перспективным направлением дальнейших исследований является углубленное изучение взаимосвязи когнитивных функций и аутоагрессивных тенденций с целью создания эффективных психокоррекционных технологий.

Вместе с тем, углубленный анализ именно когнитивных моделей самоповреждающего поведения по мнению А. С. Границы раскрывает сложные внутренние механизмы формирования аутоагрессивных тенденций. Когнитивная модель рассматривает самоповреждение как результат активации устойчивых когнитивных схем, сформированных в детском и подростковом возрасте под влиянием травматического или дисфункционального опыта взаимодействия с социальным окружением [1, с. 23-30].

Содержательный аспект когнитивных процессов при самоповреждающем поведении характеризуется существенным дефицитом рефлексивного анализа собственных эмоциональных состояний. Подростки не способны дифференцировать и глубоко осмыслять причины возникновения негативных эмоциональных переживаний, что приводит к формированию примитивных стратегий совладания с внутренним напряжением.

Предлагаемая автором комплексная функциональная модель самоповреждения убедительно демонстрирует многозадачность данного деструктивного паттерна поведения. Самоповреждение выступает одновременно и как способ эмоциональной регуляции (остановить негативные чувства), и как средство экзистенциального переживания интенсивности (почувствовать хоть что-то), и как инструмент социальной комуникации (привлечь внимание или избежать неприятных ситуаций).

Недостаточность когнитивного анализа эмоциональных переживаний проявляется в неспособности подростков конструктивно перерабатывать внутренние конфликты. В связи с этим, примитивные копинг-стратегии замещают полноценную психологическую проработку травматического опыта, что создает замкнутый круг эмоционального реагирования и закрепляет деструктивные поведенческие паттерны.

Результаты проведенного исследования подчеркивают необходимость разработки целенаправленных психопрофилактических программ, ориентированных на развитие компонентов самоорганизации познавательных процессов и мышления как одного из ведущих процессов как ресурса профилактики самоповреждающего поведения. Перспективным направлением дальнейших исследований, на наш взгляд, является углубленное изучение взаимосвязи когнитивных функций и аутоагрессивных тенденций с целью создания эффективных психокоррекционных технологий.

Участники и методы исследования

В данном исследовании приняли участие 143 подростка (63 юноши и 80 девушек), которым были предложены методики «Шкала причин самоповреждающего поведения» (Н. А. Польская) и опросник метакогнитивных ресурсов регуляции поведения человека в трудных жизненных ситуациях (МиРТЖС).

Результаты исследования и их обсуждение

Анализ первой части методики Н. А. Польской позволил выявить частоту различных видов самоповреждающих действий с учетом гендерных различий.

Таблица 1

Распространенность несуицидального самоповреждающего поведения

Анализ полученных данных показывает значительные гендерные различия в проявлении самоповреждающего поведения. Например, среди девушек только 71.3% никогда не совершали порезы режущими предметами, в то время как среди юношей этот показатель составляет 82.5%. При этом 13.7% девушек сообщают о периодическом совершении порезов (10% – иногда, 3.7% – часто), тогда как среди юношей таких только 6.4% (4.8% – иногда, 1.6% – часто).

Наиболее распространенными формами самоповреждающего поведения являются обкусывание губ (52,4% юношей и 58,7% девушек совершали хотя бы раз) и обкусывание ногтей (47,6% юношей и 53.7% девушек). В категории «часто» по этим видам самоповреждений показатели достигают 8–10% у обоих полов, что свидетельствует о формировании устойчивых паттернов поведения.

Тяжелые формы самоповреждения встречаются реже, но требуют особого внимания. Так, самоожоги совершали хотя бы раз 12,7% юношей и 16,2% девушек, причем 1,6% юношей и 1,2% девушек делают это часто. Уколы или проколы кожи отмечаются у 15,9% юношей и 25% девушек (суммарно по категориям «один раз», «иногда» и «часто»).

Значительные различия наблюдаются в показателях ударов о твердые поверхности: 42,9% юношей и 31,2% девушек совершали такие действия хотя бы раз, причем 6,4% юношей и 3,7% девушек делают это часто. Это может быть связано с различными способами выражения агрессии и эмоционального напряжения у разных полов.

Особого внимания заслуживает тот факт, что по всем видам самоповреждений есть подростки, совершающие их часто (от 1,2% до 10% в зависимости от вида). Например, расчесывание кожи часто практикуют 3,2% юношей и 5,0% девушек, а сковыривание болячек – 4,8% юношей и 7,5% девушек. Эти данные указывают на необходимость разработки целенаправленных профилактических мероприятий.

Для анализа стратегий самоповреждающего поведения была использована выборка подростков, сообщивших о периодическом или частом самоповреждении. Рассмотрим средние значения по четырем основным стратегиям с учетом гендерных различий.

Таблица 2

Средние значения стратегий самоповреждающего поведения у подростков (по 5-балльной шкале)

Анализ данных показывает, что ведущей стратегией самоповреждающего поведения как у юношей, так и у девушек является «Избавление от напряжения» (общее среднее 4,3). Это свидетельствует о том, что подростки прибегают к самоповреждению преимущественно как к способу снятия эмоционального дискомфорта и психологического напряжения.

Вторая по значимости стратегия – «Восстановление контроля над эмоциями» (среднее 4,0), при этом у девушек данная стратегия выражена сильнее (4,2), чем у юношей (3,8). Это может указывать на более выраженную потребность девушек в регуляции эмоционального состояния через самоповреждение.

Стратегия «Воздействие на других» занимает третье место по выраженности (среднее 3,2), что говорит об использовании самоповреждения как способа коммуникации и привлечения внимания. Девушки чаще используют эту стратегию (3,4) по сравнению с юношами (2,9).

Наименее выраженной оказалась стратегия «Изменение себя, поиск нового опыта» (среднее 2,8), при этом гендерные различия здесь минимальны. Это может свидетельствовать о том, что экспериментирование с собственным телом и поиск новых ощущений не являются основными мотивами самоповреждающего поведения у подростков.

В целом, девушки демонстрируют более высокие показатели по всем стратегиям самоповреждающего поведения, что согласуется с их более высокой эмоциональной реактивностью и тенденцией к интернализации проблем.

Сопоставляя полученные данные с предыдущими результатами исследования, можно отметить, что выявленные стратегии самоповреждающего поведения тесно связаны с общим уровнем психологического неблагополучия и трудностями в регуляции эмоций. Преобладание стратегий «Избавление от напряжения» и «Восстановление контроля над эмоциями» указывает на дефицит конструктивных способов совладания с эмоциональным дистрессом у подростков, прибегающих к самоповреждению.

Для выявления различий в метакогнитивной регуляции трудных жизненных ситуаций между респондентами с самоповреждающим поведением и без него был проведен сравнительный анализ с использованием U критерия Манна-Уитни.

Таблица 3

Сравнение показателей метакогнитивной регуляции в группах подростков с самоповреждающим поведением и без него

Рис. Сравнение показателей метакогнитивной регуляции в группах подростков с самоповреждающим поведением и без него

Анализ данных показывает значимые различия между группами по всем шкалам метакогнитивной регуляции. Наиболее выраженные различия наблюдаются в показателях эффективности самоконтроля поведения, где подростки без самоповреждающего поведения демонстрируют существенно более высокие результаты.

Показатели эффективности функционирования памяти также значимо различаются между группами, что может указывать на важную роль когнитивных процессов в регуляции поведения в трудных жизненных ситуациях.

Полученные нами результаты согласуются с ранее выявленными различиями в эмоциональной регуляции и подтверждают, что подростки с самоповреждающим поведением испытывают существенные трудности в метакогнитивной регуляции сложных жизненных ситуаций, особенно в аспектах самоконтроля и управления тревожностью. Это указывает на необходимость комплексного подхода к профилактике и коррекции самоповреждающего поведения с учетом метакогнитивного компонента.

Заключение

В результате проведенного исследования метакогнитивных предпосылок у подростков, склонных к самоповреждению, выявлены важные связи между метакогнитивными процессами и рисковым поведением в данной возрастной группе. Метакогнитивные аспекты, такие как осознанность собственных мыслей и чувств, а также способности к оценке и контролю своих умственных процессов, играют ключевую роль в формировании здоровых стратегий преодоления стресса и эмоциональной боли. Подростки, демонстрирующие дефицит в этих областях, могут быть более уязвимыми к самоповреждению как к форме самоуспокоения или борьбы с негативными эмоциями.

В будущем важно продолжить исследование данной тематики, включая долгосрочные наблюдения и анализ эффективности различных терапевтических методов. Только так можно достичь более глубокого понимания феномена самоповреждения и разработать эффективные стратегии вмешательства, способствующие психическому благополучию молодого поколения.