Уголовно-правовое значение способа доведения до самоубийства

Конституция Российской Федерации, закрепляя в качестве основополагающей идеи то, что Россия является демократическим правовым государством (часть 1 статьи 1), устанавливает, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью; признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (статья 2).

Провозглашая Российскую Федерацию социальным государством, чья политика направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, Конституция России относит к числу конституционно защищаемых ценностей жизнь человека как неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством (часть 1 статьи 7, часть 1 статьи 20, часть 2 статьи 17).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, «признавая Российскую Федерацию правовым и социальным государством, а человека, его права и свободы - высшей ценностью, Конституция Российской Федерации возлагает на государство обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод (в частности, прав на жизнь, на охрану здоровья, на благоприятную окружающую среду, выступающих условием самого человеческого существования), по созданию условий для достойной жизни и свободного развития человека, что требует принятия комплексных мер, направленных на предотвращение угроз жизни, здоровью и благополучию человека, на предупреждение и устранение ситуаций, создающих подобные угрозы» [2].

Надлежащее исполнение государством такой обязанности предполагает, в том числе необходимость установления правовых запретов нарушения прав и свобод, а также мер ответственности за их нарушение с учетом характера и степени опасности соответствующих деяний.

Изложенное предопределяет наличие в уголовном законодательстве системы норм, обеспечивающих уголовно-правовую охрану жизни. К числу составов преступлений, направленных на уголовно-правовую охрану жизни, относятся, в том числе составы преступлений суицидальной направленности. Как отмечают исследователи, «преступления суицидальной направленности – это преступления, в ходе которых лицо физически, психически или информационно влияет на совершение другим лицом суицида, не лишая лицо возможности осознавать фактический характер и значение совершаемых действий, их последствия и руководить ими» [6, с. 6]. В современном уголовном законодательстве России к ним необходимо относить общественно опасные деяния, предусмотренные статьями 110, 110.1, 110.2 Уголовного кодекса Российской Федерации [1] (далее – УК РФ).

Базовым составом преступлений анализируемого вида необходимо признать преступление, предусмотренное частью 1 статьи 110 УК РФ, диспозиция которой предусматривает уголовно-правовой запрет доведения лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего. Данный состав преступления является традиционным для современного отечественного уголовного законодательства [9, с. 27], признаки которого не претерпели изменений с момента их закрепления в УК РФ в 1996 году и являются достаточно хорошо разработанными в российской уголовно-правовой доктрине.

Вместе с тем, отдельными исследователями справедливо отмечается, что закрепление и описание в уголовном законе признаков основного состава доведения до самоубийства нельзя признать совершенным [5, с. 40], а потенциал уголовно-правового реагирования федерального законодателя на криминальный суицид не является исчерпанным.

Важнейшим криминообразующим признаком доведения до самоубийства или до покушения на самоубийство является способ совершения преступления. Анализ диспозиции части 1 статьи 110 УК РФ показывает, что доведение лица до самоубийства признается преступным только в том случае, если оно совершено одним из перечисленных в ней способов: угрозы, жестокое обращение или систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего. Иные, кроме прямо указанных в части 1 статьи 110 УК РФ, способы доведения до самоубийства (например, однажды высказанная угроза или однократное унижение человеческого достоинства потерпевшего), не имеющие признаков склонения к самоубийству или содействия ему, не могут быть квалифицированы ни по статье 110, ни по статье 110.1 УК РФ [4, с. 13], что на наш взгляд, не отражает характер и степень общественной опасности деяний, совершенных некоторыми иными способами, и не способствует эффективному противодействию преступлениям суицидальной направленности уголовно-правовыми средствами.

При этом, как справедливо отмечал Конституционный Суд России, «при осуществлении мер, направленных на охрану права на жизнь и здоровье, органы власти во всяком случае должны стремиться к тому, чтобы действующие правовые средства обеспечивали гражданам максимально возможные гарантии защиты их прав» [3].

В связи с этим обращает на себя внимание зарубежный опыт уголовно-правового воздействия на криминальный суицид, в первую очередь, на постсоветском пространстве, поскольку уголовное законодательство данных государств и России сближают как общие концептуальные корни, так и особенности юридической техники.

Как отмечается исследователями, во многих уголовных законах анализируемой группы государств национальный законодатель закрепил аналогичные предусмотренным статьей 110 УК РФ способы доведения до самоубийства (Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан), в отдельных случаях сужая рамки соответствующих признаков (Кыргызстан), либо ограничиваясь отдельными из названных в УК РФ (Эстония) [10, с. 50-69].

Вместе с тем, представляется необходимым обратить внимание на законодательство отдельных государств, использующее в качестве криминообразующих признаков такой способ как клевета.

Так, данный способ упоминался в первоначальной редакции УК Республики Молдова. Так, часть 1 статьи 150 данного нормативного правового акта устанавливала уголовную ответственность за доведение до самоубийства или покушения на него, явившееся результатом травли, клеветы или оскорбления со стороны виновного. В настоящее время часть 1 статьи 150 УК Республики Молдова не содержит исчерпывающего перечня способов совершения данного преступления. Так, согласно диспозиции данной уголовно-правовой нормы, наказуемым является «доведение до самоубийства или умышленное содействие совершению самоубийства, в том числе посредством сетей электронных коммуникаций, повлекшее самоубийство» [7], то есть любой способ совершения данного преступления будет основанием уголовной ответственности, в том числе ранее указанная клевета.

Включение клеветы в число способов доведения до самоубийства молдавским законодателем можно признать обоснованным. Вместе с тем исключение способов из описания признаков объективной стороны, имеющее место в современном молдавском уголовном законе, представляется не вполне оправданным и может привести к необоснованному расширению сферы действия данной уголовно-правовой нормы.

В Республике Туркменистан (РТ) уголовная ответственность за анализируемое деяние предусмотрена положениями статьи 106 УК РТ. Согласно диспозиции части 2 данной статьи уголовно наказуемым является «доведение лица до самоубийства или покушения на самоубийство путём угроз, клеветы, жестокого обращения или систематического унижения личного достоинства» [8].

Таким образом, в законодательстве данного государства клевета выделена как самостоятельный способ совершения доведения до самоубийства.

Такой подход может быть признан обоснованным в современных условиях, поскольку распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство лица или подрывающих его репутацию (клевета), является в настоящее время одной из причин самоубийства и покушения на самоубийство, и требует уголовно-правового реагирования.

Таким образом, перечень способов доведения до самоубийства, предусмотренный диспозицией части 1 статьи 110 УК РФ, представляется неполным, поскольку не включает указание на такой способ как клевета. В связи с этим представляется целесообразным учесть опыт уголовного законодательства Туркменистана, предусматривающего такой способ доведения до самоубийства (статья 106 УК РТ), и внести соответствующие изменения в диспозицию части 1 статьи 110 УК РФ, изложив ее в следующей редакции:

«1. Доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего – …».