Традиционные художественно-технологические особенности богородской художественной резьбы по дереву в период XVII–XX вв.

На протяжении веков в богатых лесом районах России дерево было универсальным материалом для оформления предметно-бытовой среды человека. Из дерева возводили дома, создавали мебель, обстановку и посуду, орудия труда, средства передвижения и детские игрушки [1, с. 4]. Практика создания бытовых вещей была тесно связана с плотницким, строительным и столярным искусством. И. Э. Грабарь писал: «Чутье пропорций, понимание силуэта, декоративный инстинкт, изобретательность форм – словом, все архитектурные добродетели встречаются на протяжении русской истории так постоянно и повсеместно, что наводят на мысль о совершенно исключительной архитектурной одаренности русского народа» [3, с. 45].

Художественные произведения, созданные руками человека, традиционно содержали информацию о его жизни, окружающей его духовно-материальной среде. Народная игрушка в полной мере может являться материальным воплощением культурного опыта и памяти, т. к. отражает обычаи и традиции народа. Огромную ценность народной деревянной игрушки, среди которой и богородская игрушка, раскрывают труды исследователей А. И. Некрасова [7], Н. Д. Бартрама [5], Г. Л. Дайн [8].

Самые ранние сохранившиеся образцы богородской игрушки датируются XVIII–XIX вв. – периодом расцвета промысла. Они представлены в экспозициях Государственного Исторического музея (Москва), Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства (Москва), Художественно-педагогического музея игрушки им. Н. Д. Бартрама (Сергиев Посад).

Оформление приработков крестьян в кустарный промысел связано с промышленным переворотом во Владимирской губернии, в составе которой Богородское находилось с 1799 года. На фоне открытия новых фабрик, смены технологий производства (в том числе в изготовлении игрушек), в условиях оживления торговли богородские резчики нашли свою нишу на новом рынке. Они предложили увеличивающемуся числу паломников Троице-Сергиевой лавры ассортимент более дешевой, по сравнению с керамической и фарфоровой, памятной игрушки: от простейших фигурок до сложных композиций с новой эстетикой неокрашенного дерева, с эффектной техникой маховой резьбы. В выявлении свойств природного материала претворились в народном варианте нормы классицизма, с его ориентацией на идеалы благородной простоты, лаконизма и выразительности форм.

Уникальность декоративных решений богородской пластики заключается в объединении материальной составляющей (опыта крестьянского плотницкого ремесла) с художественными образами, почерпнутыми из древнерусской культуры и посадского искусства.

Технологический процесс создания богородской скульптуры имеет характерные особенности. Сначала форму вырубали топором, потом уточняли с помощью специальных «богородских» ножей и стамесок. Быстрыми движениями – «с маха» – создавались уверенные по своей пластике образы с гармоничными пропорциями.

Произведения богородской резьбы имеют узнаваемые во всем мире декоративные решения, формы, особый по ритму силуэт. Совершенство пластической системы богородской резьбы обусловлено наличием в основе четкого модуля: мастер брал за основу трехгранную форму – брусок, полученный посредством раскалывания полена. «Вписывал» в нее задуманное произведение с учетом композиции. Этот прием определял размер и скульптурный объем фигурки, наделял богородскую пластику лаконичностью, простотой, цельностью, гармоничным соотношением статики и движения, что исторически было характерно и для плотницкого искусства. Умение резчиков быстро и точно вырубать форму, мастерское владение топором указывают на непосредственную связь с плотницким ремеслом, которым были знамениты богородцы. Г. Л. Дайн в статье «Проблемы воспитания богородских резчиков в прошлом и настоящем» отмечает, что почти каждый мастер богородского обязательно плотничал, строил себе дом. То есть богородцы усматривали истоки своего игрушечного ремесла именно в плотничьем деле, чем, вероятно, обусловлена монументальность, и одновременно соразмерность, образов их игрушки [4, с. 35-36].

Первый посвящённый промыслу очерк «Игрушечное производство в Александровском уезде», опубликованный краеведом К. Н. Тихонравовым в 1867 году [10], сохранил сведения о материалах, из которых создавались изделия. Это были осина и ольха, покупаемые у владельцев леса; липу стали применять позже. Таким образом, порода дерева, ее характерный оттенок на современном этапе может служить признаком принадлежности игрушки определённой эпохе.

После отделения богородского промысла от Сергиева Посада и его выявления в самостоятельный, в ассортименте изделий стали условно прослеживаться два направления: мелкая пластика (резьба игрушки) и резьба декоративной скульптуры. Часто резчики работали в обоих направлениях, находя соответствующие каждому средства художественного выражения.

Различия в художественных средствах проявляются в сложности и характере резьбы. Простые по изготовлению изделия обладают небольшим количеством плоскостей: это композиции «кузнецы», кони с всадниками, барыни, щелкуны, – «белье», часто предназначенное под окраску. Более сложные изделия изображают птиц и зверей, демонстрируя наблюдательность мастеров и сложность приемов резьбы. В этих игрушках создается сложная фактура поверхности, шерсть и перья передаются при помощи приема «описка» – специальными рельефными штрихами-выемками [9, с. 144-148].

Специализация мастеров-резчиков зависела от опыта работы, предпочтений и таланта: большинство производило дешевый простой товар («серый» товар), но уже в это время формируется несколько династий настоящих скульпторов-реалистов, обладающих высоким уровнем профессионального мастерства, осмыслением своеобразия традиций, творческим воображением и пониманием веяний эпохи. Среди них – фамилии Устратовых, Зининых, Барашковых. Однако оригинальных произведений, свидетельствующих о степени развития богородской пластики в XVIII в., почти не сохранилось.

В процессе выработки основного круга персонажей и стилистических особенностей богородская резьба испытала влияние фарфоровых изделий, лубка, книжной иллюстрации и живописи.

Стиль и технические приемы богородской резьбы уже в первой четверти XIX века выглядит вполне сложившимися в таких работах, как «Барыня в кокошнике», «Рожечник» из Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства и «Мальчик под деревом» (рис.) из Государственного Русского музея и позволяют говорить о близости их фарфоровой пластике. Выразительные формы каждого нового образа, перешедшего в резьбу из фарфора, богородский мастер выявлял, пользуясь традиционными приемами своего художественного промысла. Мастера народной резьбы сохраняли самобытность своего искусства, как в его художественных особенностях, так и в умении воплотить в них свое отношение к окружающей жизни. В основе творчества резчика всегда лежало отражение дум и чувств родного народа.

Рис. Мальчик под деревом. XIX в.

К середине XIX века центр резьбы по дереву окончательно переместился из Сергиева Посада в Богородское, в связи с чем усиливается специализация резчиков, увеличивается ассортимент изделий. Складываются самобытные образы зверей, птиц и домашних животных, требовавших более детальной резьбы; формируются композиции «Хозяйства» – сценки сельского быта и труда, раскрывающие перед зрителем трудовую жизнь русского крестьянства. Принципы объемной деревянной скульптуры обуславливали специфику конструкции изделий и способ их массового производства, определяя таким образом возможности обработки деталей, степень силуэтности или монументальной цельности формы.

Благодаря самобытному видению образов, творческой переработке жизненных впечатлений мастеров, стали появляться особенные резные изделия, например игрушки с подвижными частями («с движением»). Такие игрушки можно разделить на несколько видов по принципу действия:

• игрушки на планках, самой известной среди которых стала игрушка «Кузнецы», она же стала отличительным знаком, символом богородского промысла. Принцип работы ее довольно прост – две планки расположены параллельно друг другу, на них закреплены персонажи, передвижение планок в разные стороны приводит их в движение, и они по очереди бьют молотками по наковальне. Фигурками на таких игрушках были не только медведь с мужиком, но и клюющие птицы;
• разводы: эти игрушки находились на горизонтальных планках, расположенных в одной плоскости и соединенных на пересечении (по аналогии с трельяжной решеткой). На такие планки устанавливали солдат, животных с пастухом. Когда игрушку приводили в движение, солдаты расходились рядами или сходились в строй; животные собирались в стадо;
• дергуны: такое название получили игрушки, движущиеся части которых (руки, ноги/лапы/крылья) соединены нитками в единую конструкцию. Чтобы привести в действие лапы медведя или крылья совы, нужно потянуть за нитку;
• игрушки на тумбочке с кнопкой: фигурки подвижно закреплены на основании-платформе и соединены с механизмом-кнопкой; при нажатии кнопки персонажи совершают движение вперед и назад, отклоняясь от вертикальной оси (медведи качаются на доске, заяц тянет морковь);
• игрушки с балансом: известнейшая богородская игрушка с балансом – «Куры на кругу» («Клюющие курочки»). На площадке круглой формы расположены фигурки кур, их головки зафиксированы на проволоке, а к шейкам прикреплены нити, связанные вместе и соединенные с «балансом» – деревянным шаром. Когда шар раскачивается по кругу, курочки двигаются по очереди, стуча клювом по площадке, если шар поднимать и опускать, то птицы двигаются все вместе. С использованием принципа баланса в богородском промысле создают большое количество работ с образами животных и людей;
• карусель: на неподвижной стойке располагается конструкция в форме пирамиды с шариком на ее вершине. Если шарик вращать, карусель приходит в движение. В каруселях изображались и фигуры людей, и животных.

Искусствоведом и художником, определившим изменение характера создаваемых богородских произведений на рубеже XIX–XX вв. (переход от игрушки – к скульптуре), стал Н. Д. Бартрам. Благодаря его влиянию резчики обратились к осмыслению сюжетов графических произведений – лубочных картинок и гравюр, которые дали новые мотивы для композиций, тем самым привлекая к ним внимание аудитории. Появление «сюжетности» позволило выйти на уровень выставочных показов изделий. Соответственно, возросла сложность исполнения игрушек, так как композиционная составляющая требовала от мастеров более тщательного исполнения, времени. В результате резчики пересматривали приемы исполнения игрушек, так как были вынуждены отказаться от многих прежних приемов резьбы [2, с. 136-143], что сделало игрушку более мягкой по пластике.

Необходимость детализации форм в изображении героев композиции повлекла за собой внимание к проработке мелких деталей. Стало очевидным, что следы черновых срезов мешают воспринимать композицию целостно, поэтому резчики стали использовать наждачную бумагу для шлифовки готового изделия. К сожалению, это привело к нарушению системы художественной маховой резьбы, отличающей этот промысел. По этой причине многие новые богородские скульптуры, несмотря на сложность их исполнения, уступали прежним, прежде всего, в непосредственности восприятия, а также в силе образных характеристик и лаконичности. Традиционная функция богородских изделий как игрушек уступает место декоративному, эстетическому значению. Такие композиции были ориентированы на человека взрослого, умеющего созерцать, наблюдать и анализировать [6, с. 50-64].

Поисковая деятельность Н. Д. Бартрама с целью развития и обновления пластических решений игрушки продолжалась. Среди кустарей он обращал внимание на особо одаренных и вдумчивых, уделяя им много внимания, полагая, что они смогут найти верный путь для развития промысла. Таким был талантливый богородский кустарь, потомственный резчик Андрей Яковлевич Чушкин (1882–1933).

Отец и дед А. Я. Чушкина достигли реалистической передачи образа человека в своих игрушках интуитивно. Под влиянием Н. Д. Бартрама, Андрей Яковлевич искал новые пути в своем стремлении к анатомически правильному построению человеческой фигуры. А. Я. Чушкин не умел рисовать, создавая свои работы сразу в материале. Размеряя чурку на восемь частей, он намечал пропорции фигуры. Во время работы не делал никаких предварительных эскизов, но, обдумав свои замыслы, сразу начинал зарубать чурбак сначала топором, а затем переходил к работе ножом или стамеской. Профессиональный опыт А. Я. Чушкина в сочетании с творческими поисками под руководством Н. Д. Бартрама позволили найти новый художественный язык богородских произведений, уже не только как простой игрушки, но законченных выставочных композиций.

Деятельность Н. Д. Бартрама оставила глубокий след в жизни и творчестве кустарей Богородского и Сергиева-Посада. Он развил в них острую наблюдательность, научил выявлять и интерпретировать в своих произведениях самое характерное и типичное. Все это стало основой лаконичных, простых и выразительных образов богородской игрушки, определяющих ее художественную специфику и узнаваемые черты.