Анализ судебной практики разрешения споров о договорах с элементом конклюдентных действий

Введение

Правовая система Республики Казахстан (далее – Казахстан) представляет собой сравнительно молодую правовую структуру, эволюционирующую с момента провозглашения независимости государства и непрерывно обогащающуюся новыми правовыми институтами. Несмотря на исторически короткий период развития по сравнению с иными правопорядками, гражданское право Казахстана уже успело вобрать в себя концептуальные основы, заимствованные из зарубежных систем, и адаптировать их к текущим социально-экономическим реалиям. При этом оно активно дополняется новыми правовыми элементами, направленными на достижение оптимальной регуляции общественных отношений и поддержку существующего государственного строя.

Одним из наиболее показательных инструментов проверки жизнеспособности правовых норм на практике выступает судебная деятельность. Именно судебная практика демонстрирует, насколько эффективно и последовательно применяются правовые институты, в том числе институт конклюдентных действий. Последний, будучи относительно редко встречающимся в судебных спорах, играет, тем не менее, весьма существенную роль в формировании и толковании договорных отношений. Однако его теоретическая основа в казахстанском праве и степень осведомлённости правоприменителей о конклюдентных действиях остаются недостаточно проработанными.

Ввиду малой освещённости и сложности идентификации споров, связанных с конклюдентными действиями, в настоящей статье будет рассмотрена и проанализирована логика вынесения решений по двум конкретным делам, находящимся в открытом доступе. Такой выбор обусловлен возможностью наглядного иллюстрирования того, как суды оценивают фактические обстоятельства, потенциально указывающие на «молчаливое согласие», и на каких правовых нормах основывают свои выводы.

Цель исследования – определить степень практической применимости института конклюдентных действий и его оценку судами при рассмотрении споров о заключении и исполнении договоров. Для достижения этой цели в работе уделяется особое внимание анализу правовой природы конклюдентных действий и особенностям их доказывания, а также изучаются возникающие у судов затруднения при вынесении решений в указанной категории дел.

1. Теоретическая часть

1.1. Понятие конклюдентных действий, теория и обстоятельства их совершения

Конклюдентные действия в цивилистике обычно определяются как поступки лица, которые ясно указывают на его намерение совершить сделку, не сопровождаясь при этом прямым (устным или письменным) волеизъявлением [1]. В казахстанском законодательстве данная категория прямо не закреплена, однако её смысловое содержание следует из толкования части 3 статьи 396 Гражданского кодекса Республики Казахстан (ГК РК), где говорится, что совершение адресатом оферты действий, подтверждающих принятие предложения, признаётся акцептом (ГК РК, 1994/2022). При этом сам термин «конклюдентные действия» чаще встречается в уголовном законодательстве РК, описывая «молчаливое согласие» либо совместные намерения нескольких лиц, – тем не менее, подобные конструкции применимы и в гражданском праве, когда стороны своими поступками демонстрируют волю к заключению или исполнению договора.

Одним из типичных примеров использования конклюдентных действий служит двусторонняя сделка, для совершения которой необходимо выражение согласованной воли обеих сторон (ГК РК, ст. 148.3). Иногда такая «воля» подтверждается не путём подписания формального соглашения, а фактически совершаемыми поступками. Классической иллюстрацией являются отношения купли-продажи, особенно в формате публичной оферты (ГК РК, ст. 395.5): владелец магазина выставляет товар, указывая его цену; покупатель, в свою очередь, выбирает нужную вещь и молча передаёт деньги продавцу, тем самым подтверждая своё намерение приобрести товар на предложенных условиях.

При этом конклюдентные действия отнюдь не идеальны и могут порождать риски непонимания сторонами ключевых нюансов сделки. Как замечают практикующие юристы, отсутствие документированного соглашения порождает сложности при разрешении потенциальных споров: суду зачастую сложнее установить, действительно ли стороны достигли согласия по всем существенным условиям сделки (ГК РК, ст. 393.1). Тем не менее практика свидетельствует, что в отдельных сферах (розничная торговля, бытовые услуги) подобная форма «молчаливого согласия» хорошо прижилась и воспринимается как «обычное дело», позволяя упростить и ускорить процесс совершения сделок.

Для наглядного понимания и систематизации основных моментов приведём таблицу, в которой отражены ключевые критерии, позволяющие отграничить конклюдентные действия от иных форм волеизъявления и уточнить их смысл.

Таблица

Основные критерии и характеристики конклюдентных действий

В обобщённом виде можно сказать, что конклюдентные действия упрощают процесс заключения сделок, но одновременно требуют более внимательного подхода к фиксации существенных условий. Поскольку любые договорные отношения в сфере гражданского оборота должны основываться на чётко выраженном согласии участников, важно, чтобы «молчаливое согласие» не превратилось в инструмент споров о том, имелась ли вообще воля на заключение договора или нет.

1.2. Критерии поиска и анализа судебной практики

В контексте настоящего исследования задача состоит в том, чтобы максимально адекватно отразить реальное правоприменение института конклюдентных действий. Для этого был определён ряд критериев отбора судебных актов:

1. Наличие решений в открытом доступе, позволяющее проверить их содержание любому заинтересованному лицу.
2. Период вынесения решения – не ранее мая 2022 года, что обеспечивает актуальность и соответствие современным законодательным изменениям и правовым тенденциям.

Кроме того, с целью оценки именно практической применимости конклюдентных действий в судебном процессе были выделены три дополнительных критерия анализа:

1. Наличие в деле фактов, которые могли бы быть расценены как конклюдентные. Например, выставление счета, передача имущества, молчаливое принятие оферты и т. д.
2. Количество существенных условий (ГК РК, ст. 393.1), определяемых или восполняемых посредством фактических действий сторон. Это помогает понять, действительно ли «молчаливое согласие» охватывает все ключевые аспекты сделки.
3. Признание судом сделки заключённой (или прекращённой) именно в связи с совершением конклюдентных действий. Иными словами, была ли такая позиция сторон подтверждена судом в итоговом судебном акте.

При подготовке настоящей работы выяснилось, что официальные сайты судов и правовых систем содержат крайне ограниченное количество решений, где прямо или косвенно фигурирует понятие «конклюдентные действия». Этот факт указывает на невысокую распространённость или, точнее, на редкую процессуальную артикуляцию подобных доводов сторонами. Суды же, со своей стороны, нередко стремятся основывать выводы на более формальных и однозначно документированных аспектах спора, избегая детального рассмотрения «молчаливого согласия» и нормы ст. 396.3 ГК РК.

Тем не менее даже те немногочисленные дела, которые удалось отобрать для анализа, позволяют обнаружить общий подход судов к рассмотрению конклюдентных действий. Как будет показано далее, этот подход зачастую сводится к формальному признанию действия сторон недостаточным для заключения или расторжения договора – по причине отсутствия чёткого волеизъявления в письменном виде либо по причине неочевидности того, что фактические действия действительно совершены в целях договориться, а не просто как часть исполнения текущих обязательств.

2. Практическая часть

2.1. Решение по делу № 7527–22-00-2/6896 от 19 октября 2022 года (СМЭС г. Алматы, судья Исмаилбаева Л. А.)

1. Фактические обстоятельства спора

Из материалов дела следует, что 8 июля 2021 года истец (ИП) и ответчик (ТОО) заключили договор имущественного найма роторной дробильной установки (далее – «Установка») сроком на 12 месяцев. Согласно условиям договора (далее – «Договор»), ИП являлся арендодателем, а ТОО – арендатором. ТОО обязалось помимо уплаты ежемесячного арендного платежа в размере 15 000 000 тенге также обеспечивать надлежащее содержание и ремонт Установки.

Фактическая передача исправной Установки произошла 10 июля 2021 года на основании соответствующего акта приёма-передачи. Однако уже к апрелю 2022 года ТОО оказалось в просрочке по арендной плате, что послужило причиной возврата Установки в неисправном состоянии 30 апреля 2022 года. Общая сумма уплаченных за период действия договора платежей составила 55 000 000 тенге, что, по мнению истца, не покрывало всех задолженностей. Поэтому ИП обратился в суд с требованиями (1) о взыскании долга и (2) о компенсации за ремонт Установки (Решение по делу № 7527–22-00-2/6896, 2022).

2. Встречный иск и аргументация ответчика (ТОО)

В ответ на требования ИП ТОО подало встречный иск, в котором просило:

1. Признать Договор расторгнутым с 11 ноября 2021 года (дата направления письма («Письмо») в адрес ИП).
2. Признать недействительным акт приёма-передачи Установки от 30 апреля 2022 года.

Интерес с точки зрения конклюдентных действий представляет как раз позиция ТОО о том, что ИП своим поведением (выставлением счёта на 10 000 000 тенге) якобы подтвердило «новую договорённость» о прекращении Договора. По утверждению ТОО, к 11 ноября 2021 года арендованная Установка не использовалась и была нерентабельна. В Письме содержалось предложение либо изменить условия договора (уменьшить аренду, перевести расчёты на фактические часы работы Установки), либо расторгнуть его. ТОО утверждало, что в ходе неформальных переговоров достигнута «устная договорённость» о расторжении Договора при условии уплаты 10 000 000 тенге и принятия на себя обязательства по ремонту Установки.

3. Ссылка на конклюдентные действия (выставление счёта)

В Решении суда указывается, что ИП действительно выставило ТОО Счёт №5 на сумму 10 000 000 тенге. ТОО интерпретировало это действие как доказательство принятия ИП новых условий: если бы ИП не было согласно расторгать Договор, логично предположить, что счёт должен был быть выставлен на полную ежемесячную ставку (22 500 000 тенге, учитывая предполагаемый размер платежей на момент октября 2021 года). Следовательно, по мнению ТОО, выставление счёта на 10 000 000 тенге свидетельствует о «молчаливом согласии» ИП расторгнуть Договор (Решение по делу №7527–22-00-2/6896, 2022).

4. Позиция суда в мотивировочной части

Суд первой инстанции не поддержал доводы ТОО по ряду причин:

1. Отсутствие подтверждения направления Письма. ТОО не представило доказательств надлежащего вручения (или получения) ИП спорного Письма от 11 ноября 2021 года.
2. Нет подтверждения заключения письменного соглашения о расторжении. Хотя стороны вели переговоры, ТОО не предоставило суду проект соглашения о расторжении либо доказательство того, что ИП согласилось на предложенные изменения.
3. Недостаточность переписки и обстоятельств для расторжения. Суд подчеркнул, что сама по себе переписка не свидетельствует об изменении или прекращении договора, особенно при отсутствии «существенных нарушений» условий (ГК РК, ст. 401.2).

Существенно то, что суд избежал детального анализа аргументов ТОО о том, что выставление счёта на 10 000 000 тенге может быть расценено как конклюдентное действие (ГК РК, ст. 396.3). Суд ограничился указанием на то, что ТОО не доказало наличие у ИП намерения расторгнуть Договор; формально же ИП лишь счёт выставило, при этом письменное соглашение о прекращении договора так и не было оформлено.

5. Анализ Решения: признаки и оценка конклюдентности

Факты, потенциально указывающие на конклюдентность:

Встречный иск ТОО базируется на том, что выставление ИП счёта на 10 000 000 тенге следует расценивать как согласие расторгнуть Договор. С учётом ст. 395.1 ГК РК (оферта) и ст. 396.3 ГК РК (акцепт путём совершения действий), мы можем говорить о наличии элементов поведения, которые ТОО трактует как «молчаливое согласие».

Количество существенных условий:

ТОО настаивало, что главное существенное условие – расторжение договора – было якобы согласовано, а сумма в 10 000 000 тенге являлась своеобразной «компенсацией» ИП. Однако суд пришёл к выводу, что нет надлежащих доказательств согласования всех ключевых аспектов (в частности, условий и сроков ремонта, порядка окончательных расчётов).

Итог: признал ли суд сделку заключённой (или расторгнутой) по конклюдентным действиям?

Суд не признал Договор расторгнутым. Формально суд сослался на отсутствие письменного соглашения и доказательств оферты, хотя аргумент о «конклюдентном акцепте» прямо вытекает из ст. 396.3 ГК РК. Данную норму суд в решении не проанализировал.

В выводе по делу СМЭС г. Алматы фактически не учёл возможность признания выставления счёта в качестве конклюдентных действий, сосредоточившись на формально-доказательственных аспектах.

2.2. Постановление № 2а-12715/2022 от 23 февраля 2023 года (Судебная коллегия по гражданским делам Алматинского городского суда, председательствующий судья Баратбеков Т. К.)

1. Обстоятельства рассмотрения в апелляционной инстанции

После вынесения решения СМЭС г. Алматы ИП обратилось в Алматинский городской суд с апелляционной жалобой, не соглашаясь с выводами суда первой инстанции по части удовлетворённых или неудовлетворённых исковых требований (Постановление №2а-12715/2022, 2023). При этом часть дела, связанная с «конклюдентными действиями» и расторжением Договора, вновь была затронута, так как ТОО продолжало настаивать, что Договор фактически считался расторгнутым ещё в ноябре 2021 года.

2. Аргументация ТОО о «молчаливом согласии» ИП

Как и ранее, ТОО утверждало, что выставление ИП счёта на 10 000 000 тенге и последующая уплата этой суммы свидетельствуют о фактическом акцепте оферты расторгнуть Договор. ТОО дополнительно ссылалось на деловой оборот, существовавший между сторонами, и утверждало, что подобная практика (разовая оплата без детального описания) была согласованным способом прекращения обязательств.

3. Позиция суда апелляционной инстанции

Апелляционная коллегия подтвердила позицию первой инстанции:

• В качестве правового основания был вновь процитирован принцип обязательной письменной формы дополнительного соглашения к договору (ГК РК, ст. 402).
• Суд указал, что нет достаточных доказательств направления оферты о расторжении и её принятия (акцепта) со стороны ИП именно в форме выставления счёта (ГК РК, ст. 396.3).
• Платёж в 10 000 000 тенге мог относиться к погашению текущего долга, а не обязательно означать расторжение.
• Суд отдельно подчеркнул, что акт от 26 ноября 2021 года (на 10 000 000 тенге), упомянутый ТОО, на самом деле подтверждал лишь исполнение части обязательств, но не прекращал договорных отношений (Постановление № 2а-12715/2022, 2023).

4. Анализ постановления: оценка конклюдентных действий

Факты, потенциально указывающие на конклюдентность:

Как и в первом случае, единственное обстоятельство, которое можно было бы трактовать как «конклюдентное поведение», – это выставление счёта и оплата 10 000 000 тенге.

Существенные условия:

Суд апелляционной инстанции посчитал, что наличие устного согласования размера платежа не заменяет письменной формы договора и не даёт оснований признать расторжение с 11 ноября 2021 года. По мнению суда, стороны не зафиксировали в письменном виде ни момент прекращения, ни порядок ремонтных работ, ни окончательные расчёты.

Решение суда:

Апелляционная коллегия согласилась с тем, что Договор был расторгнут позднее (не с 11 ноября 2021 года), причём причины и дата фактического прекращения обязательств стали предметом иного толкования в пользу подтверждения задолженности ТОО перед ИП. Ключевой момент: суд не признал наличие «молчаливого согласия» со стороны ИП, сосредоточившись на требованиях ГК РК о письменной форме.

В итоге, как и суд первой инстанции, апелляционная инстанция избежала подробного анализа возможного применения ст. 396.3 ГК РК относительно «конклюдентных действий».

3. Общие выводы по двум рассмотренным судебным актам

1. Ограниченность использования категории «конклюдентных действий». Оба судебных органа (СМЭС г. Алматы и Алматинский городской суд) не сочли возможным признать выставление ИП счёта на 10 000 000 тенге подтверждением расторжения Договора. Хотя логика ст. 396.3 ГК РК подразумевает признание действий (исполнения оферты) в качестве акцепта, суды сосредоточились на формальных аспектах: отсутствии письменного дополнительного соглашения или неопровержимых доказательств оферты [1, 2].
2. Приоритет письменной формы и прямых доказательств. В обоих решениях подчёркивается необходимость соблюдения ст. 402 ГК РК, согласно которой дополнительное соглашение о расторжении (либо существенном изменении) договора должно быть заключено в той же форме, что и основной договор. Несоблюдение данного требования расценивается судами как препятствие к признанию факта «молчаливого согласия».
3. Исключение для «молчаливого согласия». Судебная практика показывает, что при наличии альтернативных способов доказать согласие (например, конкретно подписанного сторонами акта о расторжении, допсоглашения либо переписки в официальном формате) суды предпочтут именно их. Если же доказательства носят косвенный характер (выставление неполного счёта, устные переговоры, предполагаемая «устная» договорённость), суды обычно признают их недостаточными.
4. Причины отсутствия подробного анализа ст. 396.3 ГК РК. Как следует из мотивировочных частей решений, судьям проще оперировать консервативными положениями о необходимости письменной формы, нежели использовать более гибкую конструкцию «конклюдентных действий», требующую анализа совокупности обстоятельств. Суды тем самым избегают потенциально спорного вопроса: действительно ли ИП, выставив счёт на 10 000 000 тенге, хотело расторгнуть Договор или это было лишь частичное погашение долга.

Таким образом, оба рассмотренных судебных акта демонстрируют характерную линию казахстанской судебной практики, которая предпочитает формальный подход и не расширяет применение института конклюдентных действий (ГК РК, ст. 396.3), даже когда фактические обстоятельства позволяют хотя бы рассмотреть возможность «молчаливого согласия» как вариант толкования действий сторон.

Заключение

Несмотря на очевидно возможную распространенность такого явления, как «совершение конклюдентного действия», доступная судебная практика показывает, что суды не только стараются избегать рассмотрения подобного вопроса, но и в целом не стремятся установить совершение таких действий, фокусируя свое внимание на куда более однозначных и очевидных аспектах дела. Подобный подход не является деструктивным или не приемлемым, однако, он точно указывает на недостаточное развитие этого направления гражданского права. Как результат, в случае если какая-либо сторона какого-либо спора решит избрать конклюдентные действия в качестве оснований своей позиции, нежелание судов исследовать данный вопрос, а также отсутствие широкой судебной практики в этом направлении могут не только усложнить защиту такой позиции, но и в целом представить куда более слабые, в понимании суда, аргументы.