Значение конструкций и структуры составов для определения стадий совершения преступлений

В данной статье рассматривается значение конструкций и структур составов преступлений для определения их стадий. Автор исследует, как конструкции и структуры влияют на квалификацию преступлений и определение их стадий, а также анализирует судебную практику по данному вопросу.

Актуальность темы обусловлена необходимостью более глубокого понимания конструкций и структур составов для правильного применения уголовного законодательства. Это особенно важно в условиях постоянно меняющегося законодательства и судебной практики.

Целью статьи является анализ значения конструкций и структур составов при определении стадий преступлений, выявление проблем и разработка рекомендаций по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• рассмотреть понятие и виды конструкций составов;
• проанализировать структуру составов и её влияние на определение стадий;
• изучить судебную практику и выявить проблемы квалификации преступлений на различных стадиях;
• предложить рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения.

Методологической основой исследования являются общенаучные методы (анализ, синтез, сравнение), а также специальные методы юридической науки (формально-юридический, сравнительно-правовой).

Понимание конструкции составов преступлений и структуры составов преступлений является ключевым для анализа уголовно-правовых норм и определения стадий совершения преступлений. Это позволяет установить наличие всех необходимых элементов преступного действия или бездействия и обеспечить правильную юридическую квалификацию деяния, а также определить степень ответственности преступника и вида наказания. Ученые уже не раз обращали свое внимание на проблематику влияния конструкций составов преступлений для определения стадий совершения преступлений, квалификации деяний, как в целом, так и отдельных составов преступлений [1, с. 87-91; 2, с. 34].

Уголовное право Российской Федерации распознает различные стадии совершения преступления: приготовление, покушение, оконченное преступление. В некоторых случаях выделяют ещё стадию обнаружения умысла, но она не имеет уголовно-правового значения.Каждая из этих стадий имеет свои характеристики и особенности, которые должны быть правильно идентифицированы дознавателями и следователями для принятия соответствующих процессуальных решений.

В уголовном праве стадии совершения преступления – это определённые этапы развития преступной деятельности, которые отличаются друг от друга степенью реализации умысла виновного. Они имеют важное значение для квалификации преступлений и назначения наказания.

Особое значение придается юридическим конструкциям состава преступления. Основанием деления составов преступлений выступает различное сочетание признаков, характеризующих один или несколько элементов преступления – объект и субъект, объективную и субъективную стороны.

В специальной литературе часто утверждается, что в зависимости от особенностей конструкции объективной стороны составы делятся на формальные и материальные. Это не совсем так. В зависимости от комбинации признаков, характеризующих объективную сторону, выделяется также множество конструкций составов: конструкции составов с альтернативными действиями (в частности, ст. ст. 186 и 222 УК), альтернативными способами (например, ст. ст. 131, 132 и 159 УК), с двумя последствиями (ч. 4 ст. 111 УК); ближе к проблематике настоящей статьи – составы неоконченного и оконченного преступления.

Конструкция состава преступления определяет, какие стадии возможны при совершении конкретного преступления. Так, формальные составы преступлений не предусматривают стадии приготовления к преступлению и покушения на преступление, поскольку в них момент окончания преступления связан с совершением общественно опасного деяния. 

Материальные составы преступлений предполагают возможность приготовления к преступлению и покушения на него. Например, убийство (ст. 105 УК РФ) будет считаться неоконченным, если виновный выполнил все действия, направленные на причинение смерти другому человеку, но смерть не наступила по независящим от него обстоятельствам. Усечённые составы преступлений считаются оконченными на более ранней стадии, чем составы других преступлений. К ним относятся разбой (ст. 162 УК РФ), захват заложника (ст. 206 УК РФ). Значение конструкции состава преступления заключается в том, что она позволяет определить, возможно ли совершение конкретного преступления на той или иной стадии.

Это важно для правильной квалификации действий виновного и назначения ему справедливого наказания. Конструкция состава преступления – это особое уголовно-правовое построение, которое включает в себя обязательные и факультативные признаки, необходимые для признания деяния преступным. Каждая конструкция преступления уникальна и отражает специфические требования конкретной статьи Уголовного кодекса.

Структура состава преступления – это совокупность элементов, каждый из которых необходим для наличия уголовно-правового состава. Отсутствие хотя бы одного элемента исключает возможность совершения преступления в юридическом смысле. Структура состава преступления также имеет значение для определения стадий его совершения.

Объект преступления – общественные отношения, которым причиняется вред в результате совершения преступления. Он может определять, возможно ли приготовление к преступлению или покушение на него, а также влияет на квалификацию действий виновного.

Объективная сторона преступления – внешнее проявление преступления в реальной действительности. Она может включать в себя действия или бездействие, последствия, причинную связь между ними и другие признаки. Объективная сторона также может влиять на возможность совершения преступления на определённой стадии.

Субъективная сторона может определять возможность приготовления к преступлению, поскольку она характеризует психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию.

Приготовление к преступлению характеризуется умышленной формой вины. Лицо осознаёт общественную опасность своих приготовительных действий и желает их совершить. Однако одного лишь осознания общественной опасности недостаточно для привлечения к уголовной ответственности за приготовление к преступлению. Необходимо также установить цель – совершить конкретное преступление.

Субъективную сторону приготовления к преступлению характеризуют такие признаки, как вина (в форме умысла), мотив и цель преступления. Они играют важную роль в определении возможности приготовления к преступлению и его квалификации.

Стадии совершения преступления подразделяются на приготовление к преступлению, покушение на преступление и оконченное преступление. Анализ конструкции и структуры состава преступления позволяет определить стадию совершения и применить соответствующие меры правового воздействия. Обязательные признаки – это элементы состава преступления, без которых деяние не может быть признано преступным. Факультативные признаки, такие как мотив, цель, способ и место совершения, могут уточнить вид преступления и усилить или смягчить ответственность, но не являются необходимыми для признания действия преступным.

Элементы преступления служат костяком для судебного разбирательства и квалификации преступления. Каждый элемент несет в себе определенную информацию о характере и обстоятельствах совершенного деяния. Время и место совершения преступления имеют значение для определения подследственности и подсудности дела. Способ совершения преступления может сказаться на квалификации акта и выборе меры наказания. Участники преступления определяются их ролями и вкладом в совершение незаконного деяния, что влияет на характеристику состава преступления.

Мотивы и цели преступления важны для понимания субъективной стороны преступления и могут быть использованы для обоснования меры и режима наказания, особенно в случаях, когда мотив признается уголовным законом отягчающим или смягчающим обстоятельством. Материальные составы преступлений требуют наличия ущерба или опасности для общественно значимых благ, в то время как для формальных составов достаточно самого факта совершения запрещенного действия или бездействия, вне зависимости от наступления последствий.

Рассмотрение всех этих аспектов преступной деятельности позволяет правоохранительным органам и судам всесторонне анализировать и квалифицировать преступления, обеспечивая тем самым правосудие и законность в обществе. Знание и правильное применение конструкций и структуры составов преступлений имеют важное значение для реализации принципов уголовного права и обеспечения безопасности граждан.

Определение стадий неоконченного преступления и правильная квалификация действий подозреваемого или обвиняемого становятся значительной проблемой для органов дознания, в том числе и для сотрудников Министерства по чрезвычайным ситуациям (МЧС), сталкивающихся с особыми видами преступлений в сфере безопасности населения и охраны объектов, представляющих повышенную опасность.

Судебная практика показывает, что не всегда легко дифференцировать неоконченное и оконченное преступление. Основная проблематика заключается в тонкой грани между действиями, которые могут считаться началом выполнения преступного умысла, и теми, которые ещё не вышли за рамки подготовительных действий.

Суды обращают внимание на ряд характеристик неоконченного преступления:

• Прямой умысел на совершение преступления;
• Начало выполнения преступного намерения;
• Наличие явных действий, направленных на непосредственное совершение преступления;
• Пресечение преступной деятельности по внешним обстоятельствам, не зависящим от воли лица.

Судебные решения по делам, связанным с неоконченной преступной деятельностью, требуют тщательного анализа обстоятельств и доказательств, поскольку ошибки в квалификации могут привести к неправомерному освобождению от ответственности или, наоборот, к несправедливому наказанию. Вопросы, связанные с определением стадий неоконченной преступной деятельности, особенно актуальны для дознавателей МЧС, учитывая специфику их работы, направленной на предотвращение и борьбу с преступными проявлениями в области безопасности граждан, защиты объектов повышенной опасности и противодействия чрезвычайным ситуациям.

На этапе приготовления к преступлению лицо выполняет действия, которые ещё не являются началом исполнения, но создают условия для его осуществления. Для МЧС типичными ситуациями могут быть сбор информации о местах хранения опасных веществ, разработка планов незаконной деятельности и прочее.

Неоконченное преступление характеризуется переходом от подготовительных действий к непосредственному началу исполнения преступного умысла. В случаях расследования деяний, связанных с деятельностью МЧС, неоконченное преступление может проявляться в виде проникновения на охраняемый объект, начале работы с системами безопасности и т. д. Основная сложность для органов дознания заключается в определении того момента, когда действия перестают быть покушением на преступление и становятся завершенным преступлением. Для МЧС специфическим может быть вопрос о том, были ли использованы опасные вещества или нарушены правила безопасности на объектах, что привело к возникновению реальной угрозы. Смысл конструкций оконченного преступления состоит в том, чтобы де-факто разные по моменту окончания преступления получали правильную юридическую оценку, чтобы неодинаковые по моменту завершения посягательства подчинялись общим правилам назначения наказания за оконченное преступление.

В результате сдвига момента окончания на ранние стадии совершения преступных деяний преследуются, в первую очередь, превентивные цели, решаются задачи предупреждения преступлений. С помощью юридических конструкций можно усиливать или ослаблять ответственность, ужесточать или смягчать репрессивный потенциал нормы без изменения ее санкции. Перенос момента окончания на более позднюю стадию преступной деятельности, означает более мягкий режим, а на раннюю – более жесткий. Если же вносить соответствующие изменения одновременно и в санкцию, и в диспозицию статьи УК, можно с «удвоенной силой» ужесточать или, напротив, смягчать положения уголовного закона.

Разновидностью составов с двойной превенцией являются составы преступной прикосновенности. Этими конструкциями охватываются умышленные заранее не обещанные общественно опасные деяния не принимавших участия в совершении основного преступления лиц, которые так или иначе связаны с сокрытием основного преступления от правосудия либо с непринятием мер по его предупреждению.

В контексте изучаемого вопроса, следует рассмотреть следующий пример судебной практики. Приговором Куйбышевского районного суда г. Омска Гринкявичус, осужден по ч. 1 ст. 30 и ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда приговор Куйбышевского районного суда г. Омска оставлен без изменения. В кассационном представлении заместитель прокурора Омской области Тебенькова Е. М., не оспаривая выводов суда о виновности и квалификации действий осуждённого Гринкявичуса В. В., просит судебные решения изменить ввиду неправильного применения уголовного закона, повлиявшего на размер наказания [3].

Гринкявичус В. В. осужден за приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (сеть «Интернет»), группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, при обстоятельствах, изложенных в приговоре. Судом по данному делу оставлены без внимания существенные обстоятельства, оценка которых могла повлиять на выводы суда о назначении Гринкявичусу В.В. наказания и, как следствие, на справедливость приговора. В соответствии с положениями ч. 2 ст. 66 УК РФ, срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса РФ.

В соответствии с п. 43 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 (ред. от 18.12.2018) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», при назначении наказания за неоконченное преступление надлежит соблюдать сроки и размеры наказания, которые, в соответствии с ч. 2 и 3 ст. 66 УК РФ, исчисляются от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за оконченное преступление. В этой связи, при применении правил ч. 2 ст. 66 УК РФ, Гринкявичусу В. В. не могло быть назначено лишение свободы на срок, превышающий 10 лет лишения свободы.

Согласно разъяснениям Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 (ред. от 18.12.2018) «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», активное способствование раскрытию и расследованию преступления, следует учитывать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, предусмотренного п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, если лицо о совершенном с его участием преступлении либо о своей роли в преступлении представило органам дознания или следствия информацию, имеющую значение для раскрытия и расследования преступления, в том числе, указало сведения, подтверждающие участие в совершении преступления, а также указало место нахождения орудий преступления, иных предметов и документов, которые могут служить средствами обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела [4].

Таким образом, данные показания Гринкявичуса В. В., а также действия осуждённого по добровольному указанию местонахождения ранее спрятанного им сотового телефона, где находилась переписка с лицами, участвовавшими в незаконном сбыте наркотических средств и информация, сообщенная Гринкявичусом В. В. правоохранительным органам и впоследствии положенная в основу его обвинения, была необходима для расследования содеянного им, что, в свою очередь, свидетельствует о его активном способствовании расследованию преступления.

Оснований для признания иных обстоятельств, смягчающих наказание осуждённого, судебная коллегия не усматривает. По убеждению судебной коллегии, основания для применения при назначении наказания Гринкявичусу В. В. положений ч. 6 ст. 15, 64, 73 УК РФ, отсутствуют. Иных нарушений, влекущих отмену или изменение судебных решений, по делу не установлено, в связи с чем в остальной части приговор и апелляционное определение следует оставить без изменения. Авторы, изучающие вопросы неоконченной преступной деятельности, в целом, сходятся в обозначении одной проблемы - соотношения юридического и фактического моментов окончания преступления.

Фактическое окончание преступления – это его конец, с точки зрения преступника, когда он осознает, что желаемый результат достигнут и никаких других действий (бездействия) больше выполнять не требуется. Однако этот результат может не совпадать, с одной стороны, с отражением в уголовном законе момента окончания преступления, а с другой – с пониманием правоприменителем, т. к. представление о моменте окончания преступления формируется у него согласно имеющейся правоприменительной практики (с учетом решений высших судов, постановлений Пленума Верховного Суда РФ).

Законодатель прибегает к приему использования конструкций составов преступлений, предполагающих временные аспекты: наличие административного наказания или административная преюдиция (ст. 116.1, 1511, 157, 158.1, 171.4, 212.1, 215.3, 215.4, 264.1, 282, 284.1, 314.1 УК РФ), наличие судимости за аналогичные преступления (ст. 131, 132, 134 УК РФ), систематичность (ст. 107, 110, 113, 117, 151, 1712, 232, 241 УК РФ) и неоднократность, не раскрываемая через понятие административной преюдиции (ст. 154 и 180 УК РФ).

В первом случае для привлечения к уголовной ответственности требуется не истечение одного года со дня окончания исполнения постановления о назначении административного наказания (ст. 4.6 КоАП РФ), во втором – непогашенная или неснятая судимость. В третьем и четвертом случаях правоприменитель не ограничен никакими сроками, систематичность и неоднократность подразумевают лишь совершение нескольких тождественных действий в качестве условия привлечения лица к уголовной ответственности.

Подобное разнообразие подходов не является последовательным, поскольку зачастую административная преюдиция раскрывается через неоднократность, неоднократность через систематичность, а в отдельных случаях систематичность и неоднократность наделены собственным содержанием. Не вдаваясь в дискуссию о целесообразности введения в уголовное законодательство административной преюдиции, считаем возможным на ее основе унифицировать нормативный подход к таким уголовно-правовым понятиям как систематичность, неоднократность, наличие административного наказания с применением единой темпоральной конструкции – давности привлечения к административной ответственности (1 год). Это также позволит устранить и имеющиеся противоречия в трактовке уголовным законом сроков административной наказуемости: для ст. 212.1 У К РФ – это 180 дней со дня привлечения лица к административной ответственности за аналогичное деяние; для ст. 284.1, ч. 2 ст. 314.1 У К РФ – 1 год, для ст. 151.1, 215.4, 264.1 УК РФ – срок административной наказанности.

Стоит также отметить, что законодательная конструкция состава преступления, с одной стороны, не всегда позволяет правильно определить момент его юридического завершения, имеющего значение для установления основания уголовной ответственности за оконченное преступление, а с другой – неизбежно требует дополнительных уточнений момента их окончания применительно к конкретным преступлениям в разъяснениях ППВС. Отсутствие таких разъяснений при сложной конструкции объективной стороны преступления приведет к разным правовым подходам и разбалансирует следственно-судебную практику.

Например, момент окончания хищения предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ), не разъясняется в ППВС от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», что вызывает закономерные разногласия в его определении как в судебной практике, так и в доктрине. Такой способ восполнения законотворческих недостатков следует считать временной, вынужденной мерой, а в перспективе необходимо подвергнуть модернизации УК РФ и законодательно уточнить содержание соответствующих уголовно-правовых норм, допускающих разночтения при определении момента окончания преступлений ввиду смешанной конструкции объективной стороны таких преступлений.

Фактическое окончание преступления и его юридическое окончание, как правило, не совпадают с определением конца конкретного преступления в судебной практике. Доктринальное разделение составов преступлений в зависимости от описания в законе элементов объективной стороны с учетом их возможного разнообразия не имеет прикладного значения для однозначного определения юридического момента окончания преступления, так как судебная практика, как правило, корректирует этот момент в зависимости от специфики конкретного преступления.

Подводя итоги, следует отметить, что анализ судебной практики и практических аспектов расследования случаев неоконченной преступной деятельности показывает, что для дознавателей и следователей необходимо обладать глубокими знаниями уголовного права, а также специфики расследуемых дел. Правильное определение стадий преступления, грамотное сбор и оценка доказательств, адекватная квалификация действий – все это имеет решающее значение как для успешного ведения расследования, так и для обеспечения справедливости судебных решений.