Друзья из мира фантазий: как воображаемые партнёры формируют личность

В настоящее время родители нередко приходят к психологам и педагогам дошкольных и даже школьных образовательных учреждений с вопросом о том, что делать, если у ребенка появился воображаемый друг. По оценкам специалистов феномен воображаемого партнера встречается примерно у 65% детей в возрасте от трех до восьми лет [10, с. 50-57]. Именно в этом возрасте происходит интенсивное развитие эмоционально-волевой, поведенческой, познавательной сфер ребенка, когда проблемы эмоциональной саморегуляции могут приводить к эмоциональным искажениям у дошкольников. Часто дети характеризуются острыми эмоциональными реакциями, проявлениями страха и чрезмерной обиды, напряженными эмоциональными состояниями и нарушениями их динамики [2]. Какие из этих особенностей могут повлиять на появления синдрома Карлсона, каково влияние эмоциональной сферы ребенка на взрослую жизнь человека – актуальные вопросы, недостаточно раскрытые в современной психологической науке и практике. Многие родители по причине неосведомленности, вовсе считают, что наличие воображаемого партнера является отклонением от нормы. Отсюда и вытекает основная проблема, касающаяся феномена воображаемого партнера – это востребованность помощи родителям и детям в понимании, рефлексии и профилактике фантазийной дружбы с другой стороны, и малое количество исследований по данной тематике с другой. Это и побудило нас к исследованию, целью которого стало определить, какими особенностями эмоциональной сферы отличаются юноши и девушки, в детстве которых была фантазийная дружба. Объектом нашего исследования стал феномен воображаемого партнера, а предметом – эмоциональные особенности юношей и девушек с феноменом воображаемого партнера.

При анализе теоретических данных мы ориентировались на работы таких специалистов, как А. Бакюс, Ж. Пиаже, Г. С. Салливан, Ник. Евг. Веракса, Л. С. Выготский и некоторых других. В результате чего выбрали для своего исследования следующее определение воображаемый партнер – явление, при котором ребёнок в своём воображении создаёт себе персонажа для общения. На основе нескольких исследований выше упомянутых психологов и характеристики данного феномена в мкб 10, мы пришли к пониманию, что он является характеристикой нормы, если общение с воображаемым партнером происходит в возрасте от трех до восьми лет, и ребенок при этом не зациклен только на нем. Однако наличие воображаемого друга всегда сигнализирует о каком-то внутреннем неблагополучии и нереализованных потребностях, чаще всего причина его появления кроется в неблагополучной семейной ситуации [12, с. 3-12].

Благодаря изученному материалу нами была сформулирована гипотеза и разработан план эмпирического исследования.

Однако стоит сказать, что оно длилось не один год. С сентября 2020 г. по апрель 2021 г. на базе МДОУ № 264 г. о. Самара «Красная Шапочка» мы провели опрос среди 16 детей в возрасте 5–8 лет, пытаясь обнаружить у них синдром Карлсона. В результате нам удалось выяснить, что лишь у одного мальчика из всей группы был воображаемый партнер. Из-за малочисленной выборки мы решили продолжить наше исследование, сместив его направление в сторону изучения причин появления феномена воображаемого партнера в детстве юношей и девушек.

С сентября 2021 г. по апрель 2022 г. в результате тестирования 76 юношей и девушек, мы пришли к выводу, что причиной появления у ребенка феномена воображаемого партнера трудно считать психологическое неблагополучие, так как похожие травмирующие обстоятельства происходили в детстве юношей и девушек, у которых когда-то был воображаемый партнер и у которых его не было. Поэтому на следующем этапе мы решили остановиться на изучении особенностей психики людей, именно переживших синдром Карлсона в сравнении с особенностями психики тех, у кого не было замечено данного феномена. Тогда нами была выдвинута следующая гипотеза: эмоциональная сфера юношей и девушек с опытом воображаемого друга будет иметь свои особенности, в отличие от их сверстников, которые не были склонны к фантазийной дружбе.

С сентября 2022 г. по декабрь 2023 г. мы протестировали 67 юношей и девушек от 18 до 22 лет, являющихся студентами СФ МГПУ, из них у 35 человек был отмечен синдром Карлсона в детстве, а у 32 – его не было. Для тестирования мы выбрали следующие методики: клинический опросник для выявления и оценки невротических состояний К. К. Яхина, Д. М. Менделевича; тесты на определение дезорганизующих эмоциональных состояний В. В. Бойко; методика на определение уровня эмоционального интеллекта (опросник EQ) Н. Холла.

С помощью методики на определение уровня эмоционального интеллекта по Н. Холлу мы выяснили, что этот параметр не влияет на наличие фантазийной дружбы в детстве, так как статистических различий по методу Манна-Уитни выявлено не было и процентное соотношения в выборках было примерно одинаковым.

Зато благодаря методике К. К. Яхина и Д. М. Менделевича на оценку невротических состояний, нами были получены следующие результаты.

У людей с синдромом Карлсона уровень тревоги значительно выше, чем у людей, не сталкивавшихся с ним. По этому критерию показатель здоровья набрала большая часть людей из выборки без феномена воображаемого партнера – 50%. В то время как 57% людей, переживших синдром Карлсона, попали в болезненную категорию. Такой результат можно связать с уровнем фрустрации и склонностью к немотивированной тревожности, о которых будет сказано чуть позже. Но уже сейчас, можно сказать, что люди с синдромом Карлсона наиболее подвержены различным страхам и внутренним конфликтам.

Зафиксировано, что 80% людей, переживших синдром Карлсона, относятся к болезненному уровню по шкале невротической депрессии в то время, как среди их сверстников без данного синдрома, 53% попали в эту категорию. Данный результат может быть связан и с показателем тревоги, о которой мы говорили раннее – и дистимии.

Проявление Астении наиболее характерно для людей с синдромом Карлсона, так как высокий уровень по этому показателю набрал 57% данной выборки. А вот 46% людей, не имевших в детстве воображаемого партнера, вошли в категорию здоровья. Из-за того, что люди с синдромом Карлсона более чувствительны, они быстрее устают и испытывают слабость.

Обнаружено, что 60% людей, у кого был феномен фантазийной дружбы и лишь 28% из выборки без него, склонны к истерическому типу реагирования. Этот результат можно связать и с эмоциональностью, и с импульсивностью, характерными для группы людей, переживших фантазийную дружбу в детстве.

У людей с феноменом фантазийной дружбы чаще встречаются обсессивно-фобических нарушения, так как под болезненный уровень здесь попало 62% людей с синдромом и лишь 28% тех, кто его не проживал. Данный результат снова говорит о повышенной тревожности и невротичности среди людей с синдромом Карлсона.

Болезненный уровень по шкале вегетативных нарушений также наиболее характерен для выборки с синдромом Карлсона, так как встречается у 71% людей из данной выборки и лишь у 28% людей, не проживавших его. Это может быть следствием повышенной тревожности, которая находит свое отражение в соматических проявлениях.

Все это подтверждает анализ результатов по методике бойко на выявление дезорганизующих эмоциональных состояний.

Обнаружена выраженная закономерность в различиях между выборками по шкале склонность к аффективным состояниям: у людей с фантазийным другом уровень по этому критерию чаще завышен, чем у выборки без этого феномена. Это может быть связано с повышенным уровнем импульсивности тех, кто создавал себе в детстве воображаемых друзей.

Также у выборки с синдромом Карлсона склонность к воспроизводству неотреагированных переживаний выше, чем у выборки без него. Для нас этот результат особенно важен, поскольку может служить некоторым объяснением причин возникновения данного синдрома. Получается, что при высокой импульсивности и аффективности испытуемых с синдромом фантазийного друга, у них высокая потребность в неотреагированных эмоциях. Статистически значимый результат также получен в различиях уровня фрустрации. У людей, связанных в детстве с фантазийным другом, он выше, чем у тех, кто не был с ним знаком.

У людей с синдромом Карлсона склонности к немотивированной тревожности выше, чем у выборки без него. Это может быть связано с тем, что люди с синдромом Карлсона отличаются повышенной чувствительностью.

Также дистимия и циклотимия чаще встречаются у людей с фантазийным другом, чем без него. Из-за своей эмоциональности они чаще подвержены перепадам настроения и уходу в негативизм, о чем и говорит данный критерии.

В выборке с синдромом Карлсона чаще встречается высокий показатель по шкале экзальтированность в отличие от выборки без этого феномена. Данный критерий снова говорит об эмоциональности и чувствительности, которые характерны для людей, связанных в детстве с фантазийным другом.

Все вышеозвученные результаты подтверждены с помощью непараметрического критерия Манна-Уитни.

В заключении хочется озвучить выводы, к которым мы пришли в результате нашего исследования:

1. Гипотеза исследования подтвердилась, эмоциональная сфера юношей и девушек с опытом воображаемого друга действительно имеет свои особенности, в отличие от их сверстников, которые не были склонны к фантазийной дружбе.
2. Испытуемые с опытом фантазийной дружбы отличаются повышенной ранимостью, тревожностью и импульсивностью, нуждаются в выражении эмоций и более склонны к обсессивно-фобическим и вегетативным нарушениям, нежели их сверстники, не пережившие подобный опыт.
3. Для юношей и девушек, склонных к фантазийной дружбе в детстве также более характерны истерический тип реагирования, повышенная склонность к аффективным состояниям и эмоциональность.
4. В сравнении с теми, кто не создавал себе в детстве воображаемого партнера, люди, для которых характерен данный феномен чаще склонны к дистимии, циклотимии и экзальтированности, что может быть следствием повышенного уровня чувствительности и эмоциональности.
5. Появление фантазийного друга не связано с травмирующим детским опытом, он одинаково присутствовал как в жизни испытуемых с синдромом Карлсона, так и у респондентов без синдрома.
6. Воображаемые друзья имеют разные половые, возрастные и характерологические особенности. Однако, чаще всего их характеристики связаны с удовлетворением нереализованных потребностей и проблемами в определенной жизненной сфере.
7. Наличие фантазийной дружбы в детстве не влияет на уровень эмоционального интеллекта.