Электронные доказательства в сфере уголовного судопроизводства Российской Федерации: правовые основы, проблемы и перспективы

Современное общество невозможно представить без цифровых технологий, которые проникли во все сферы жизни, включая правовую. Уголовное судопроизводство не является исключением: электронные доказательства становятся важным инструментом в раскрытии преступлений и установлении истины по делу. Однако их использование сопряжено с рядом правовых, технических и процессуальных сложностей, которые требуют детального анализа. В данной статье рассматриваются правовые основы использования электронных доказательств в уголовном судопроизводстве Российской Федерации, их виды, порядок собирания и оценки, а также проблемы и перспективы их применения.

Электронные доказательства – это информация, зафиксированная на электронных носителях, которая может быть использована для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. К ним относятся: электронная переписка, данные с мобильных устройств, записи с камер видеонаблюдения, логи серверов, метаданные файлов, информация из социальных сетей и иные цифровые следы.

В соответствии с ч. 1 ст. 84 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) [1], доказательствами являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию. Электронные данные, будучи разновидностью информации, подпадают под это определение.

Электронные данные, будучи одной из форм представления информации, полностью соответствуют данному определению, поскольку:

• содержат фактические сведения, имеющие значение для дела;
• могут быть проверены на достоверность (например, путем экспертизы или анализа метаданных);
• подлежат оценке в совокупности с другими доказательствами.

И в отличии от традиционных вещественных доказательств, электронные данные могут быть легко изменены или уничтожены, что требует соблюдения специальных процедур изъятия и фиксации (например, протокола осмотра электронного носителя с участием специалиста). Не имеют материальной формы, но требуют носителя для их отображения (жесткий диск, флеш-накопитель, облачное хранилище). Зачастую требуют специальных знаний для извлечения и анализа (например, при расшифровке удаленных данных или изучении сетевых логов).

Правовая база, регулирующая использование электронных доказательств, включает в себя нормы УПК РФ, Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [2], а также подзаконные акты, регулирующие порядок проведения следственных действий с использованием цифровых технологий.

Согласно ст. 86 УПК РФ, сбор доказательств осуществляется путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных законом. В случае с электронными доказательствами это может быть изъятие электронных носителей, выемка данных, осмотр электронных устройств, назначение экспертиз и др.

Особое значение имеет ст. 164.1 УПК РФ, которая регулирует порядок изъятия электронных носителей информации. В частности, закон требует составления протокола, в котором фиксируются характеристики устройства, его состояние и данные, которые были извлечены.

Одной из ключевых проблем использования электронных доказательств является обеспечение их достоверности и неизменности. Для этого законодатель предусматривает специальные процедуры. Например, при изъятии электронных носителей составляется протокол, в котором фиксируются характеристики устройства, его состояние и данные, которые были извлечены, но при этом законодатель не выделяет электронные доказательства в качестве самостоятельного вида доказательств. Однако анализ норм УПК РФ позволяет обнаружить косвенные упоминания об электронных носителях информации, что порождает дискуссию среди ученых и практиков. Что порождает закономерный вопрос: являются ли электронные доказательства новым видом доказательств, либо они должны быть отнесены к уже существующим категориям?

Некоторые исследователи (в частности, А. М. Баранов) полагают, что электронные доказательства не обладают самостоятельным статусом, а после их приобщения к материалам уголовного дела фактически трансформируются в вещественные доказательства. Так А. М. Баранов [3, с. 63] указывает, что: «Электронные данные, будучи зафиксированными на материальном носителе (например, жестком диске или флеш-накопителе), приобретают свойства вещественного доказательства. При этом их содержание, как правило, воспроизводится в письменном виде (распечатка переписки, скриншоты, заключение эксперта), что еще больше сближает их с традиционными вещественными доказательствами.»

Альтернативный подход предполагает отнесение электронных доказательств к иным документам, поскольку они содержат сведения, имеющие значение для дела, могут быть зафиксированы в цифровой форме без обязательного привязывания к конкретному физическому носителю (например, облачные данные). Однако данная позиция критикуется за то, что она не учитывает специфику электронных носителей, таких как необходимость специальных технических средств для извлечения и анализа данных, риски изменения или удаления информации в процессе ее обработки.

М. И. Воронин [4, с. 81] выступает за признание электронных доказательств отдельным видом, аргументируя это тем, что «современные технологии порождают принципиально новые формы фиксации информации, которые не укладываются в традиционные процессуальные категории. Попытки подвести электронные доказательства под понятие вещественных или письменных доказательств игнорируют их динамическую природу, особенности собирания и исследования».

Критикуя ст. 84 УПК РФ за отсутствие четкого регулирования, Воронин отмечает, что электронные данные могут существовать в неосязаемой форме (например, в облачных сервисах), их допустимость зависит от соблюдения специальных процедур изъятия и фиксации, не свойственных традиционным доказательствам.

Сложившаяся судебная практика демонстрирует неоднозначность подхода:

• некоторые суды приравнивают электронные доказательства к вещественным (например, изъятый жесткий диск рассматривается как вещественное доказательство, а его содержимое – как приложение к протоколу);
• в других случаях содержимое электронных носителей признается иным документом (например, распечатанная переписка из мессенджера).

Оценка электронных доказательств осуществляется по общим правилам, установленным ст. 88 УПК РФ, согласно которой доказательства должны быть относимыми, допустимыми, достоверными, а все собранные доказательства в совокупности – достаточными для разрешения уголовного дела. Однако специфика электронных данных требует учета таких факторов, как возможность их изменения, подлинность источника, корректность методов извлечения и анализа.

Кроме того, стоит обратить внимание на то, что для анализа электронных данных часто назначаются судебные экспертизы. В соответствии со ст. 195 УПК РФ, экспертиза может быть назначена для исследования цифровых следов, восстановления удаленной информации, анализа метаданных и т. д. Экспертиза позволяет установить подлинность электронных данных, их источник и соответствие другим доказательствам по делу.

При рассмотрении вопроса обеспечения сохранности электронных доказательств особое внимание следует уделить:

• соблюдение «цепочки custody» (непрерывности хранения);
• защита от несанкционированного доступа;
• обеспечение неизменности данных.

Как указывает П. С. Пастухов [5, с. 78], не редко возникают проблемы с доказательством неизменности электронных доказательств. Поскольку нет четких гарантий, что при сборе, фиксации, хранении доказательств к ним не имели доступ лица, не имеющие должной квалификации для работы с электронными доказательствами, что в свою очередь может поставить под сомнение достоверность данных доказательств.

Судебная практика показывает, что нередко возникают споры относительно допустимости электронных доказательств, особенно если они были получены с нарушением процессуальных норм. Например, изъятие данных без санкции суда или без участия понятых может привести к признанию доказательств недопустимыми.

Как отмечает С.А. Шейфер, [6, с. 145-146] «цифровая природа таких доказательств требует адаптации классических правил доказывания». В частности, возникают сложности с:

• определением момента получения доказательства;
• установлением его источника;
• фиксацией в установленной процессуальной форме.

Согласно исследованию А.Н. Бачило [7, с. 45-52], электронные доказательства вызывают сомнения в достоверности из-за возможного изменения цифровых следов, отсутствия сертифицированных методов проверки, сложности верификации метаданных.

В международной практике электронные доказательства давно заняли прочное место в уголовном процессе. Например, в странах Европейского союза и США разработаны подробные методики работы с цифровыми данными, включая стандарты их сбора, хранения и анализа. Если рассмотреть модель Европейского союза, то в странах ЕС действует Директива 2013/40/EU [8, с. 8-14] о киберпреступности, устанавливающая:

• единые стандарты сбора цифровых доказательств;
• 72-часовой срок ответа на трансграничные запросы;
• обязательное использование криптографических хеш-сумм для верификации.

США в свою же очередь применяют:

• Правило 902(14) Федеральных правил доказывания – допуск электронных доказательств через сертифицированные инструменты [9];
• Доктрину «good faith exception» – доказательства, полученные с техническими ошибками, но добросовестно, могут допускаться [10];
• Программу CLOUD Act для трансграничного доступа к данным [11].

Российская Федерация активно перенимает этот опыт, что находит отражение в изменениях законодательства и судебной практики. Перспективы развития использования электронных доказательств связаны с дальнейшей цифровизацией уголовного процесса, внедрением технологий блокчейн для обеспечения неизменности данных, а также развитием искусственного интеллекта для анализа больших объемов информации.

Проведенный анализ позволяет сделать выводы о том, что электронные доказательства имеют правовую неопределенность статуса, несмотря на подпадание электронных доказательств под общее определение доказательств в ст. 84 УПК РФ, отсутствие их четкой классификации (как самостоятельного вида, вещественных доказательств или иных документов) создает проблемы в правоприменении. Дискуссии между исследователями и судебная практика свидетельствуют о необходимости законодательного закрепления их процессуального статуса. Имеются также проблемы достоверности и допустимости, на ряду с техническими и процессуальными рисками. В качестве рекомендации к развитию этого направления стоит активнее перенимать международный опыт в работе с электронными доказательствами и данными, введение в УПК отдельного положения определяющей электронные доказательства и порядок работы с ними, подготовка специалистов в области цифровой криминалистики. Таким образом, электронные доказательства – это динамично развивающийся институт, требующий комплексного реформирования для соответствия вызовам цифровой эпохи. Их эффективное использование возможно только при гармонизации правовых норм, технических стандартов и судебной практики.