Проблемные аспекты регламентации квалифицирующих признаков преступлений, предусмотренных ст. 228, 228.1 УК РФ

Введение

Вопросы квалифицирующих признаков затрагивают тему дифференциации уголовной ответственности, которая является одной из наиболее заметных в современном российском уголовном праве. Выступая «краеугольным камнем» в решении множества проблем, дифференциация является, с одной стороны, средством, обеспечивающим реализацию уголовно-правовых принципов, с другой – гарантией обеспечения справедливого рассмотрения каждого отдельно взятого уголовного дела [2, с. 239].

На сегодняшний день является востребованным изучение дифференциации уголовной ответственности за преступления против здоровья населения, нормативная регламентация которых в гл. 25 УК РФ в разное время претерпевала те или иные изменения, одновременно следуя вектору смягчения и усиления ответственности за отдельные преступные посягательства.

Основная часть

Итак, если обратить внимание на ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации [7] (далее – УК РФ), то можно увидеть, что критерием дифференциации ответственности в ней выступает размер наркотического средства, психотропного вещества или их аналогов, растений их содержащих или их частей. Так, квалифицирующим признаком выступает крупный размер (ч. 2 ст. 228 УК РФ), а особо квалифицирующим признаком – особо крупный размер (ч. 3 ст. 228 УК РФ). Следует отметить, что степень их изученности в науке уголовного права высокая, в связи с чем нет необходимости подробного рассмотрения. Однако в данном аспекте все же можно обозначить проблему – это недостаточная дифференциация ответственности за хранение наркотических средств в зависимости от цели.

Так, в ст. 228 УК РФ установлена ответственность за хранение наркотических средств, однако отсутствует законодательное уточнение, с какой целью наркотические средства хранились – для личного потребления или для распространения, что имеет весомую значимость для квалификации преступного деяния и назначения справедливого наказания.

Таким образом, в ст. 228 УК РФ отсутствуют четкие критерии, позволяющие установить, связано ли хранение наркотических средств с целью их дальнейшего распространения или употребления. В большинстве случаев, возникающих в практике судов, действия обвиняемых по уголовным делам данной категории квалифицируются как хранение наркотических средств для личного потребления, а не для продажи. А это, как представляется, свидетельствует о чрезмерной репрессивности мер уголовной ответственности, повышенном карательном воздействии на людей, которые не являются профессиональными наркоторговцами.

Проблема возникает из-за того, что в ст. 228 УК РФ не учитывается контекст, в котором было совершено деяние, а также личность преступника. В некоторых случаях человек, хранивший наркотические средства для личного употребления, может подвергаться более жесткому или равному наказанию, чем тот, кто совершает более тяжкие преступления, такие как сбыт наркотических средств. Например, если обратить внимание на санкцию ч. 2 ст. 228 УК РФ (хранение наркотических средств в крупном размере) и санкцию п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ (сбыт наркотических средств в крупном размере), то можно констатировать, что в первом случае наказание может составлять от 3 до 10 дет, а во втором – от 10 до 20 лет лишения свободы.

На основании изложенного считаем необходимым внести уточнение в ст. 228 УК РФ, с учетом цели хранения наркотических средств. Это можно сделать посредством корректировки различной строгости наказаний за хранение наркотических средств с целью сбыта и для личного потребления, чтобы избежать чрезмерной репрессии для лиц, не занимающихся торговлей наркотическими средствами. Тем более учитывая тот факт, что за потребление наркотических средств установлена административная, а не уголовная ответственность (ст. 6.9. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях [8]).

В рамках ст. 228.1 УК РФ признаки квалифицированного состава характеризуются особенностями объективной стороны: места и способа совершения деяния. Пункт «а» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ сформулирован так, что при квалификации деяния большую роль будет играть усмотрение суда, руководствующегося бланкетными нормами. В целом, перечисленные понятия конкретностью не отличаются. Определение сути понятий «следственный изолятор», «исправительное учреждение», не вызывает затруднений – их содержание закреплено в ранее действующем Положении о следственном изоляторе уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации (ст. 1.1 Положения) [9] и Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации (через перечисление его видов в ст. 74 УИК РФ [10]). Содержание понятий «воинская часть», «объекты железнодорожного, воздушного, морского, внутреннего водного транспорта или метрополитена», «общественный транспорт» также может быть установлено путём системного толкования соответствующих норм отраслевого законодательства. Объектами спорта, согласно ст. 2 Федерального закона от 4 декабря 2007 г. № 329-ФЗ «О физической культуре и спорте в Российской Федерации»[11], являются объекты недвижимого имущества или комплексы недвижимого имущества, специально предназначенные для проведения физкультурных мероприятий и (или) спортивных мероприятий, в том числе спортивные сооружения. Исходя из системного толкования других определений, данных в указанном Федеральном законе, можно сделать вывод, что, например, спортивный стадион футбольного клуба, спортивный комплекс относятся к объектам спорта, а спортивная площадка во дворе жилого дома таковым не является. Сложность представляет идентификация места в качестве «административного здания», «сооружения административного назначения». Представляется, что для вменения в качестве квалифицирующего признака совершение преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, на вышеуказанных объектах необходимым условием является совершение соответствующих деяний на территории административного здания или административного сооружения, находящихся в эксплуатации и в часы работы государственных и муниципальных органов и учреждений, расположенных на данных объектах, потому как в ином случае (например, в ночное время или в период аренды административного здания, помещения иным субъектом) степень общественной опасности таких деяний не соответствует предусматриваемому нормой наказанию. Оценочным понятием представляются «помещения, используемые для развлечений или досуга», однако конкретизация может повлечь утрату его сущности. В качестве примера таких помещений выступают торгово-развлекательный центр, библиотека, ресторан [1, с. 263–264].

Не совсем ясно, почему законодатель предпочёл использовать в качестве квалифицирующего признака совершение преступления в образовательной организации (определяемой Федеральным законом от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ [5] «Об образовании в Российской Федерации» как некоммерческая организация, осуществляющая на основании лицензии образовательную деятельность в качестве основного вида деятельности), а не организации, осуществляющей образовательную деятельность (более широкое понятие) (например, места осуществления образовательной деятельности индивидуальными предпринимателями). Последняя формулировка в большей степени отвечает целям введения этого пункта и его содержанию, которое отражает положения подп. «g» п. 5 ст. 3 Конвенции ООН 1988 года [6], предписывающего судам признавать в качестве отягчающего обстоятельства совершение сбыта наркотических средств «в учебном заведении, или общественном учреждении, или в непосредственной близости от них, или в других местах, которые используются школьниками и студентами».

Пункт «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ предусматривает совершение преступных деяний с использованием средств, повышающих степень их общественной опасности, способствующих широкому публичному распространению соответствующей информации и, одновременно, обеспечению тайности деятельности: периодическое печатное издание (газета, журнал, альманах, бюллетень, иное издание, имеющее постоянное наименование (название), текущий номер и выходящее в свет не реже одного раза в год), сетевое издание, телеканал, радиоканал, теле-, радио-, видео-, кинохроникальная программа (совокупность периодических аудио-, аудиовизуальных сообщений и материалов (передач), имеющая постоянное наименование (название) и выходящая в свет (в эфир) не реже одного раза в год), иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием) (ст. 2 Закона РФ «О средствах массовой информации» [4]), создаваемые, в том числе, посредством использования электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, сети Интернет и зарегистрированные в качестве средств массовой информации (кроме освобожденных от регистрации ввиду заведомо малого объема распространения). Малый тираж не является препятствием признания в качестве средства массовой информации любой формы периодического распространения информации и потому даже в этом случае оправдано вменение п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ – сущностным моментом является направленность умысла на распространение информации.

В особо квалифицирующие признаки помимо значительного размера входит способ совершения группой лиц по предварительному сговору, определение которой дано ч. 1 ст. 35 УК РФ. Такой способ совершения преступления характеризуется непосредственным участием двух и более лиц (соисполнителей), заранее договорившихся о совместном совершении преступления.

Особо квалифицирующие признаки также содержат групповой способ – совершение преступления организованной группой как устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, признаками наличия которой является наличие в ее составе организатора, разработанного плана совместной преступной деятельности, распределение функций между членами группы, техническая оснащенность группы, длительность ее существования, иные обстоятельства, как то специальные навыки участников группы, длительность подготовки к совершению преступления.

Другие два квалифицирующих признака, предусмотренные п. «б», «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, раскрывают характеристики специального субъекта преступлений. Первый – совершение деяния лицом с использованием своего служебного положения. Такое положение занимают должностные лица, государственные или муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, лица, которые обладают определенными полномочиями по отношению к вверенному им предмету преступления в связи с выполнением ими соответствующих служебных обязанностей и могут способствовать производству, сбыту или пересылке наркотических средств (работники научных лабораторий, медицинских, фармацевтических и иных учреждений). Стоит отметить, что унифицированного понятия лица, использующего свое служебное положение, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 [3] не содержит, что представляется существенным недостатком. В целях повышения эффективности правоприменения рекомендуется дополнить Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. № 14 пунктом 17.1, содержащим дефиницию понятия «лицо, использующее свое служебное положение». Несмотря на определенную громоздкость, такое определение представляется максимально полным и конкретным, четко обозначающим круг субъектов преступления.

Второй – совершение деяния лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении несовершеннолетнего. Разъясняя содержание п. «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, Пленум Верховного Суда РФ в п. 18 Постановления № 14 указывает на то, что субъект преступления должен знать или допускать, что совершает деяния (сбыт или пересылку) в отношении лица, не достигшего 18 лет, хотя в п. «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ указание на заведомость несовершеннолетия отсутствует. Исходя из понимания субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 228.1 УК РФ, а также учитывая принцип вины, сложно полностью согласиться с изложенной позицией. Возможность квалификации действий виновного, достоверно не знающего возраста лица, в отношении которого совершает преступление, по п. «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ будет свидетельствовать об объективном вменении и, в силу этого, противоречить ч. 2 ст. 5 УК РФ. Таким образом, можно заключить, что положения п. «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ требуют изменения редакции с целью исключения возможного нарушения принципа вины, недопущения необоснованного расширения репрессивного потенциала уголовной ответственности посредством включения признака «заведомости».

Наиболее строго наказывается деяние, совершенное в особо крупном размере.

Заключение

Таким образом, можно сделать вывод, что большинство квалифицирующих признаков, свойственных и другим преступлениям (групповые способы совершения) или имеющих количественную характеристику предмета, отвечает всем требованиям законодательной техники и не вызывает нареканий при трактовке текста норм. Отдельные же признаки, требуют изложения в новой редакции. В частности, представляется целесообразным дополнить предмет преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, растениями и их частями, содержащими наркотические средства и психотропные вещества, заменить формулировку «в образовательной организации» на «в организации, осуществляющей образовательную деятельность» для избежания противоречия норм. Также автор данной статьи находит необходимым уточнение некоторых иных понятий пункта «а» части 2 и пункта «б» части 4 статьи 228.1 УК РФ хотя бы на уровне обобщения практики применения данной нормы Пленумом Верховного Суда. Неприемлемой представляется и ситуация противоречия позиции, изложенной в соответствующем Постановлении № 14, о признаке заведомости несовершеннолетия лица, в отношении которого производятся преступные действия для преступника, в то время как в п. «в» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ такого уточнения не содержит.