Проблемы наследования самовольных построек

Категория «самовольная постройка» получила нормативное закрепление в пункте 1 статьи 222 Гражданского кодекса Российской Федерации [1]. Законодатель придает данному понятию описательный характер, фиксируя совокупность признаков, наличие которых в реальной действительности позволяет квалифицировать объект как самовольный. Соответственно, речь идет не о строгом легальном определении, а о конструктивном наборе критериев, позволяющем правоприменителю установить правовой режим конкретного строения. Научная литература акцентирует внимание на том, что феномен самовольного строительства в современной России приобрел массовое и в то же время устойчиво противоправное измерение, тогда как нормативное регулирование статуса таких объектов отличается неопределенностью и фрагментарностью, что порождает значительные трудности в правоприменительной практике.

Проблематика наследования самовольных построек в современной юридической науке и практике характеризуется очевидной коллизионностью и внутренней противоречивостью. Законодатель, закрепив в статье 222 ГК РФ, что лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее право собственности и, следовательно, не вправе распоряжаться ею, тем самым исключил возможность отнесения подобного объекта к числу объектов гражданских прав. Эту позицию подтвердил Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 25 марта 2004 г. № 85-О, подчеркнув, что «конституционные гарантии права собственности и права на жилище распространяются лишь на имущество, принадлежащее субъекту на законных основаниях [2]. Из приведенного нормативного и конституционно-правового контекста следует, что самовольная постройка не может входить в состав наследственной массы, поскольку в силу статьи 1112 ГК РФ к наследникам переходит лишь имущество, принадлежавшее наследодателю, а также его права и обязанности [3].

Вместе с тем реальная практика применения права демонстрирует иную тенденцию. Нотариусы, руководствуясь разъяснениями Федеральной нотариальной палаты, разъясняют наследникам невозможность выдачи свидетельства о праве на наследство на самовольную постройку, но при этом указывают на право обратиться в суд с заявлением о признании права собственности. Судебная практика подтверждает наличие устойчивого механизма легализации подобных объектов через процедуру судебного признания. Так, в ряде дел суды, опираясь на принцип единства судьбы земельного участка и прочно связанных с ним объектов, закрепленный в статье 1 Земельного кодекса РФ, признают право собственности за наследниками на самовольные постройки, расположенные на унаследованном ими земельном участке. Характерным примером является рассмотренное Анапским городским судом дело, где суд признал за наследником право собственности на жилой дом, возведенный умершим отцом, установив, что строительство не нарушало градостроительных и санитарных норм, не создавало угрозы жизни и здоровью граждан и не затрагивало интересы соседей [4].

Особую сложность представляет вопрос о наследовании объектов, подвергшихся самовольной реконструкции. Верховный Суд Российской Федерации в Определении № 87-КГ18-6 указал, что увеличение площади дома без соответствующего разрешения препятствует государственной регистрации наследственных прав, однако при этом в судебной практике встречаются решения, допускающие признание права собственности при доказанности факта соблюдения градостроительных регламентов и требований безопасности [5]. Таким образом, реконструкция в некоторых случаях приравнивается к самовольному строительству, а в других – рассматривается как самостоятельное изменение уже существующего объекта, что демонстрирует отсутствие единообразия в подходах.

Правоприменение в данной сфере сопровождается еще одной проблемой, связанной с перерасчетом наследственных долей. Признание права собственности на самовольную постройку в судебном порядке объективно увеличивает состав наследственной массы, что влечет пересмотр ее стоимости и перераспределение между наследниками. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 9 от 29 мая 2012 года «О судебной практике по делам о наследовании» прямо указывает, что расходы, понесенные наследодателем на возведение самовольной постройки, могут быть включены в наследственную массу в виде права требования, а последующее признание права собственности на такой объект становится основанием для изменения стоимости долей наследников [6]. На практике это означает, что судебное признание легитимирует самострой задним числом, и наследники получают не только земельный участок, но и возведенный на нем объект недвижимости, что может вступать в противоречие с предполагаемой волей наследодателя.

Таким образом, складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, законодатель жестко определяет правовой режим самовольных построек, исключая их из числа объектов гражданских прав и, следовательно, из состава наследственной массы. С другой стороны, судебная практика фактически формирует альтернативный механизм признания права собственности наследниками на такие объекты при наличии законных прав на земельный участок и соблюдении строительных норм. Научное осмысление данной проблемы позволяет констатировать, что наследование самовольных построек остается областью неопределенности, требующей совершенствования гражданско-правового регулирования. Отсутствие четких правил порождает разнотолки в судебных решениях, а признание за наследниками права собственности на самострой при определенных условиях демонстрирует потребность в закреплении специальных процедур, которые позволили бы устранить существующие коллизии и обеспечить баланс интересов наследников, государства и третьих лиц.