Сущность и понятие административного задержания

Институт административного задержания традиционно относится к числу наиболее чувствительных мер административно‑процессуального принуждения, поскольку прямо затрагивает конституционную свободу личности и одновременно служит достижению процессуальных целей производства по делам об административных правонарушениях.

В правоприменении неизменно встают вопросы о пределах допустимого ограничения свободы, о критериях «исключительности» применения меры, о разграничении задержания и доставления, а также о надлежащей процессуальной форме документирования каждого случая. Решение этих вопросов возможно только при опоре на императивные предписания главы 27 КоАП РФ и на конституционно‑правовые ориентиры, заданные судебной практикой высших судов [1, 3].

Правовое регулирование административного задержания сконцентрировано в главе 27 КоАП РФ. В соответствии со ст. 27.4 КоАП РФ задержание представляет собой кратковременное ограничение свободы физического лица, применяемое в исключительных случаях для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении либо исполнения вынесенного постановления, предельные сроки и отдельные специальные режимы определены ст. 27.5 КоАП РФ [1].

Полномочия полиции на применение меры вытекают из Федерального закона от 07.02.2011 № 3‑ФЗ «О полиции», который закрепляет право ограничения свободы в пределах, установленных федеральным законом и при соблюдении принципов законности, соразмерности и уважения прав и свобод человека и гражданина [2].

Научная доктрина, как отмечается в работах О. А. Михайлова и др., рассматривает административное задержание как меру административно-процессуального принуждения, отличающуюся повышенной интенсивностью воздействия и потому требующую строгого соблюдения материальных и процессуальных условий правомерности [4, с. 575-577; 5, с. 213; 6]. Такое понимание соответствует публично-правовой природе меры: её назначение состоит не в наказании, а в обеспечении надлежащего ведения производства по делу и исполнения его результатов (т. е. постановления).

Правоприменительная практика демонстрирует устойчивую тенденцию к смешению институтов доставления и задержания. Между тем доставление (ст. 27.2, 27.3 КоАП РФ) есть принудительное препровождение лица для составления протокола или рассмотрения дела и не предполагает изоляции на срок, выходящий за рамки времени, необходимого для совершения конкретных процессуальных действий. Задержание же влечёт временную изоляцию лица и потому допустимо лишь при наличии объективной необходимости и надлежащей мотивировки в процессуальном документе [1]. Игнорирование указанного разграничения приводит к признанию полученных доказательств недопустимыми и квалифицируется судами как существенное нарушение процессуальной формы.

КоАП РФ формулирует основание применения меры через её цели, задержание возможно лишь тогда, когда без фактического ограничения свободы невозможно обеспечить правильное и своевременное рассмотрение дела или исполнение постановления.

Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17.11.2016 № 25‑П акцентировал, что административное задержание недопустимо «для профилактики» или при ссылках на абстрактные соображения, требуется совокупность конкретных фактов, объективно подтверждающих необходимость меры именно в данном случае [3]. В качестве типичных ситуаций правоприменение называет невозможность оперативного установления личности и оформления материалов без изоляции, реальную угрозу уклонения от процессуальных действий либо продолжения правонарушения до рассмотрения дела, а также необходимость обеспечить исполнение уже вынесенного постановления. Однако любая типология имеет служебный характер и значения не приобретает без их конкретизации в протоколе задержания.

Сроки административного задержания по общему правилу исчисляются часами и не могут превышать временных рамок, необходимых для достижения целей меры. При этом ст. 27.5 КоАП РФ закрепляет максимальные сроки и исключения, когда допускается более длительное задержание [1]. Превышение максимального срока, фиксация времени «задним числом», несвоевременное разъяснение прав задержанному неизменно расцениваются судами как нарушения, влекущие признание задержания незаконным.

Процессуальная форма применения меры предполагает составление протокола административного задержания с указанием времени фактического начала и окончания, мотивов и целей применения, ссылки на правовые нормы, разъяснение прав и обязанностей, а также сведений о должностном лице и задержанном (ст. 27.4 КоАП РФ). Мотивы применения задержания подлежат развёрнутому изложению с указанием, почему цели меры не могли быть достигнуты иными средствами. При их отсутствии задержание признаётся незаконным [1, 3].

Судебная практика демонстрирует, что формальный выбор меры, подмена доставления задержанием, а также декларативные ссылки на «обеспечение рассмотрения дела» без указания конкретных фактов влекут признание задержания незаконным и отмену полученных результатов. Показателен случай, когда лицо, лишённое права управления, было помещено в ИВС без каких-либо действий по оформлению материалов в период изоляции; суд констатировал отсутствие законных оснований и признал меру незаконной (ср. позицию судов общей юрисдикции по делам о нарушении ПДД и уклонении от исполнения постановлений) [7].

Наряду с этим дискуссионными остаются вопросы таки как про исчисление сроков задержания в случаях опьянения лица, объём процессуальных гарантий при разъяснении прав в условиях ограниченной воспринимаемости информации, стандарт доказанности «исключительности» в ситуациях, требующих оперативной реакции сотрудников полиции [4, с. 575-577; 6].

Административное задержание – исключительная мера административно-процессуального принуждения, призванная обеспечить достижение строго ограниченных законом целей. Её правомерность опирается на четыре взаимосвязанных условия:

1. Наличие объективной необходимости, подтверждённой обстоятельствами дела;
2. Соблюдение предельных сроков, адекватных целям меры;
3. Безупречная процессуальная форма с развёрнутой мотивировкой;
4. Судебный контроль.

Именно совокупность этих условий обеспечивает баланс публичного интереса в поддержании правопорядка и конституционных прав личности на свободу и личную неприкосновенность.