Реестр как последний аргумент: зачем РФ публичный реестр неплательщиков алиментов

В пояснительной записке к Федеральному закону от 29 мая 2024 года № 114-ФЗ, предусматривающему внесение изменений в Федеральный закон «Об исполнительном производстве», отмечается, что ключевая цель нововведений – обеспечение действенных инструментов принудительного исполнения судебных актов и усиление воздействия на лиц, умышленно уклоняющихся от исполнения алиментных обязательств перед несовершеннолетними детьми и нетрудоспособными родителями.[1]

В рамках реализации данных задач планируется формирование самостоятельного реестра граждан, обязанных уплачивать алименты. Данный реестр будет структурно интегрирован в действующий банк данных исполнительных производств, поддерживаемый Федеральной службой судебных приставов (ФССП) России. В него будут включаться данные об алиментных должниках, привлечённых к административной или уголовной ответственности, а также лицах, объявленных в розыск. Порядок создания и ведения реестра, а также алгоритм включения и исключения из него субъектов, подлежит дальнейшему нормативному урегулированию путем внесения соответствующих изменений в приказ ФССП России от 12 мая 2012 г. № 248, регулирующий формирование электронного банка данных исполнительных производств. На момент подготовки текста такой приказ еще не одобрен, однако его проект (ID 01/02/11-24/00152799) опубликован в системе общественного обсуждения правовых актов и предполагает введение новаций с мая 2025 года.[2]

Ввиду необходимости технической модернизации автоматизированных систем ФССП и интеграции их с ресурсами Фонда пенсионного и социального страхования, а также внесения изменений в соответствующий приказ ФССП, законом предусмотрено отложенное вступление новых правил в силу. Это позволит избежать сбоев и обеспечить надлежащее взаимодействие между федеральными ведомствами.

Законопроект также предполагает создание услуги по автоматическому обмену сведениями о трудоустройстве должников – благодаря межведомственному электронному взаимодействию с фондами пенсионного и социального страхования обмен данными должен стать регулярным и оперативным.

Вопрос особого значения — механизм оспаривания включения в реестр. Учитывая, что ошибки допускаются даже органами принудительного исполнения, возможность актуализации информации либо исключения из реестра по факту погашения задолженности должна быть чётко прописана и доступна для реализации. Пока основной способ прекратить статус должника — исполнить алиментные обязательства в полном объёме, однако необходим и легальный инструмент для обжалования некорректных записей, с учётом соблюдения процессуальных прав гражданина.

В настоящее время судебные приставы уже располагают широкими полномочиями по поиску и понуждению должников к исполнению решений судов: к типичным мерам относятся временный запрет на выезд из страны, ограничение специальных прав (например, водительских), розыск самого должника и его имущества, арест активов, обращение взыскания на доходы. Ведение отдельного алиментного реестра на первый взгляд может привести лишь к росту информационных ресурсов, не сопровождённому реальным повышением эффективности.

Относительно оценки эффективности создаваемого реестра стоит отметить, что публичность информации о задолженности и сегодня достигается иными мерами, а меры административного характера – такие как ограничение права выезда и управления автомобилем – уже демонстрируют заметный результат в виде взыскания значительных сумм. Возникает логичный вопрос: насколько эффективным окажется новый институт реестра, будет ли им пользоваться общественность, и способен ли он выступить реальным стимулом для должников?

Профилактический эффект данного ресурса вызывает сомнения, поскольку лица, годами уклоняющиеся от уплаты алиментов, часто уже не скрываются от общества и не реагируют на информационные воздействия. К тому же матери и прочие заинтересованные лица, как правило, уже осведомлены о статусе неисполняющего обязательства.

Таким образом, отвечая на основной вопрос о том, приведёт ли введение реестра к более эффективной защите прав ребёнка на содержание, приходится признать, что практическая значимость такого шага сомнительна: закон скорее фиксирует статус-кво, чем изменяет его; это, скорее, формальная мера, чем инструментальный прорыв.

Сравнительный анализ зарубежных подходов подтверждает: в ряде европейских стран и в США работают модели, ориентированные не только на принуждение, но и на гарантированные выплаты ребёнку со стороны государственных органов с последующим добровольным либо принудительным поэтапным взысканием с должника; активно применяются ограничения прав, аресты счетов, автоматизированное списание долгов из зарплаты (garnishment).[3] Эти механизмы действительно повышают эффективность алиментных выплат и стимулируют соблюдение прав ребёнка.

Возвращаясь к идее российского реестра, отметим, что потенциальные плюсы заключаются в облегчении работы ФССП и информировании контрагентов о неблагонадёжности лица. Однако минусов и рисков не меньше: возможны ошибки и затяжка в обновлении данных, что, в свою очередь, негативно сказывается на правах должника (например, даже при полном погашении задолженности человек может продолжать числиться в базе). Кроме того, гласность реестра может побудить часть должников уйти в неформальный сектор, сменить место жительства или отказаться от официального трудоустройства, что приведёт к снижению собираемости алиментов.

Юридический анализ применения статьи 157 УК РФ за последние годы подтверждает наличие похожих проблем: суды и следственные органы стали строже относиться к доказыванию злостности, более тщательно исследуют обстоятельства неуплаты, однако общая эффективность применения уголовно-правовой ответственности по-прежнему невысока – реальные лишения свободы назначаются редко, чаще применяются условные сроки или обязательные работы. Не всегда надлежащим образом исследуются причины неуплаты, иногда не проводится достаточная оценка мотивов и обстоятельств жизни должника.

Исходя из изложенного, появление специального реестра лиц, систематически уклоняющихся от выплат алиментов, потенциально способно повысить транспарентность и упростить поиск необходимой информации для взыскателей и государственных органов. Однако изолированное внедрение данного механизма, без комплексной реформы системы взыскания алиментов, без реальной защиты интересов ребенка (например, через государственные гарантии выплат и последующее взыскание с должника) и без надёжной регламентации процедуры внесения и обжалования сведений, вряд ли окажет ощутимый положительный эффект на уровень исполнения алиментных обязательств в стране.[4]

В заключение, следует признать, что реестр алиментных должников как самостоятельная мера не может коренным образом изменить ситуацию с неисполнением решений суда. Достижение реального прогресса потребует более широкого комплекса мер: совершенствования процедур уведомления, повышения ответственности должностных лиц ФССП, модернизации информационных систем, внедрения зарубежных практик и усиления правовых гарантий как для получателей алиментов, так и для должников. Только в сочетании с такими изменениями новый реестр может стать эффективным инструментом правовой политики в сфере защиты интересов детей и иных получателей алиментов.