Вопрос определения даты объективного банкротства должника в делах о несостоятельности

В делах о банкротстве институт субсидиарной ответственности является важным инструментом защиты кредиторов, и ведется работа по выявлению лиц, виновных в банкротстве. Однако, несмотря на это, многие аспекты применения субсидиарной ответственности остаются нечеткими. Особенно критичным является определение даты объективного банкротства. Эта дата напрямую влияет на возможности кредиторов по взысканию долгов и, следовательно, на вероятность удовлетворения их требований. Судебная практика показывает, что отсутствие четких критериев для определения этой даты приводит к затягиванию процессов, спорам и затрудняет защиту прав кредиторов.

Субсидиарная ответственность лиц, контролирующих должника, является значимым аспектом проблемы банкротства. Неправильное определение даты банкротства может стать препятствием для привлечения этих лиц к ответственности, что чревато уходом от нее тех, кто должен ее нести. Отсутствие четкого механизма определения момента банкротства ставит под сомнение эффективность самого института субсидиарной ответственности.

Судебная практика в делах о банкротстве изобилует примерами трудностей в объективной оценке состояния должника. Определение момента, когда должник утрачивает платежеспособность, представляет собой сложную задачу, что подтверждается конкретными судебными решениями. Так, Арбитражный суд Московского округа в одном из дел проигнорировал аргументы финансовых управляющих о недобросовестных действиях должника, основанные на оспаривании сделок. В частности, суд не стал ограничивать выезд должника, несмотря на наличие информации о сокрытии активов. Это наглядно демонстрирует оценочный характер критерия добросовестности должника и порождаемую им правовую неопределенность.

В противоположном случае кредитор смог добиться ограничения выезда должника за рубеж, аргументируя это сокрытием сведений о сделках и имуществе. Суд принял во внимание факты, которые, с одной стороны, свидетельствовали о недобросовестности, а с другой – подчеркивали необходимость всестороннего подтверждения каждого элемента доказательственной базы. Это поднимает вопрос о методологии формирования судебных заключений на основе представленных доказательств.

Особого внимания заслуживает влияние меняющегося законодательства на данную тему, хотя последние законодательные изменения способствовали переосмыслению подходов к определению даты объективного банкротства, они не смогли заполнить пробелы в отсутствии четких критериев и стандартов.

При рассмотрении вопросов о привлечении к субсидиарной ответственности понятие «объективного банкротства» стало центральным. Оно позволяет не только установить временные рамки для выявления лиц, фактически управлявших должником, но и точно определить момент, когда руководство и другие влиятельные лица должны были подать заявление о банкротстве. Введение этого понятия значительно улучшило анализ причин финансовой несостоятельности по сравнению с прежним критерием «неплатежеспособности». Последний часто не отражал реального положения дел, поскольку мог применяться к компаниям, временно испытывающим трудности из-за кредитов или кассовых разрывов. Таким образом, новый подход направлен на выявление подлинных причин банкротства. Однако, неопределенность в определении момента наступления объективного банкротства создает серьезные проблемы и ставит под сомнение обоснованность судебных решений. Термин «объективное банкротство» был введен Постановлением Пленума ВС № 53 от 21 декабря 2017 года[4]. Постановление трактует его как состояние, когда должник не способен погасить все обязательства перед кредиторами, поскольку общая сумма долгов превышает реальную стоимость его активов, а не только их бухгалтерскую оценку, что является более точным отражением действительности.

Дело о банкротстве ПАО «КБ «ПФС Банк» (дело № А40-33531/2020) наглядно демонстрирует проблему определения момента объективного банкротства. В ходе реализации имущества банка, проданного на торгах по цене, явно заниженной по сравнению с рыночной, выяснилось, что стоимость активов превышала размер кредиторской задолженности. Более того, после погашения всех требований, остались средства для возмещения значительных расходов Агентства по страхованию вкладов, что вызвало сомнения в обоснованности самого введения процедуры банкротства.

В связи с этим, постановление Верховного Суда изменило прежнее представление об объективном банкротстве. Теперь при оценке неплатежеспособности должника ключевое значение имеет не столько бухгалтерская стоимость его чистых активов, сколько их реальная, рыночная оценка. Именно рыночная стоимость активов определяет, сможет ли должник полностью рассчитаться со своими кредиторами.

Полагаем такой подход более логичным, чем привязка момента объективного банкротства к показателям бухгалтерского учета. Бухгалтерская отчетность может быть искажена намеренно или не отражать реальную стоимость активов по объективным причинам.

Несмотря на попытку Постановления Пленума ВС № 53[4] установить момент объективного банкротства на основе реальной стоимости активов, судебная практика остается неоднозначной. По-прежнему часто используется устаревший метод сопоставления обязательств должника с его чистыми активами по бухгалтерскому учету. Это создает значительный риск ошибочного определения момента возникновения объективного банкротства, учитывая существующие сложности.

Неопределенность в этом вопросе имеет серьезные последствия не только для тех, кто уже столкнулся с требованиями о субсидиарной ответственности по долгам подконтрольных компаний, но и для руководителей других юридических лиц, чьи дела о банкротстве еще не начаты.

Своевременное определение момента объективного банкротства критически важно, поскольку именно с этого момента на руководителя (и других лиц, контролирующих должника) возлагается обязанность инициировать процедуру банкротства через суд. Невыполнение этой обязанности при наличии объективных признаков банкротства является нарушением закона и влечет за собой субсидиарную ответственность. Неясность в установлении момента возникновения объективного банкротства приводит к серьезным негативным последствиям для тех, кто не смог правильно оценить риски своих управленческих решений и потенциальную ответственность.

Для улучшения механизма субсидиарной ответственности необходимо выработать единый подход к определению момента реального банкротства, основанный на точной оценке активов должника. Несмотря на то, что такой подход представляется более обоснованным, Верховный Суд не дает четких указаний по расчету денежных обязательств, стоимости активов и установлению истинных причин банкротства. Интересно, что, требуя оценки реальных активов, Верховный Суд в своей практике иногда признает достаточными косвенные признаки, такие как неисполнение обязательств, для установления банкротства подконтрольной компании.

Согласно Постановлению Пленума ВС № 53 [4], суд должен выяснить, какие действия или бездействие контролирующего лица привели к невозможности расчетов с кредиторами, и насколько эти действия повлияли на финансовое состояние должника, вызвав банкротство. Из-за отсутствия универсальных критериев каждое дело рассматривается индивидуально, с учетом специфики бизнеса, бухгалтерских данных и всех обстоятельств, способствовавших банкротству.

При оценке обязательств и активов суды обычно анализируют кредиторскую задолженность и займы. Однако, превышение обязательств над активами не всегда свидетельствует о реальном банкротстве, особенно в условиях российской экономики с высокой закредитованностью или сезонной прибыльностью. В результате, судьи, не всегда обладая достаточными экономическими знаниями, часто опираются на аргументы сторон, а не на собственный анализ ситуации, при определении момента банкротства.

В делах о субсидиарной ответственности существуют правила, которые облегчают привлечение к ответственности лиц, контролирующих компанию. Если такие лица не оспаривают представленные им обвинения, включая дату наступления реального банкротства, суд может считать эти факты доказанными.

Однако, если контролирующее лицо пытается опровергнуть доводы о времени и причинах банкротства, опираясь на бухгалтерские данные, документы и экономические показатели, суду приходится тщательно анализировать как аргументы, так и доказательства. Это создает трудности в применении закона, поэтому Верховный Суд вынужден постоянно разъяснять судам, как точно определять момент наступления реального банкротства, исследовать его причины и их влияние на возникновение признаков банкротства, а также анализировать действия контролирующих лиц и их связь с банкротством.

На практике определение реального банкротства вызывает определенные сложности. Это связано как с недостатком у судей специальных экономических знаний, так и с несовершенством законодательства, включая разъяснения Верховного Суда. Поскольку определение реального банкротства крайне важно для решения вопросов о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, становится актуальной задача преодоления существующих проблем в судебной практике и комплексного улучшения правового регулирования этой области.

В связи с этим предлагается подготовить Верховным Судом более подробное разъяснение, описывающее порядок определения даты объективного банкротства. При разработке этого разъяснения необходимо привлечь специалистов в области экономики и финансов для анализа экономических и других факторов, приведших к банкротству, а также для оценки их влияния.

Определение даты объективного банкротства является ключевым этапом в анализе финансового состояния компаний. Основной метод заключается в составлении специального баланса, который отражает истинную стоимость активов и обязательств должника. Такой баланс позволяет понять реальное финансовое положение компании и выявить момент, предшествующий реальному банкротству, когда финансовые показатели начинают ухудшаться.

Определение даты объективного банкротства опирается на финансовый анализ как на фундаментальный инструмент. Этот анализ охватывает как абсолютные метрики, такие как стоимость чистых активов, так и относительные показатели, в частности, финансовые коэффициенты, служащие для диагностики платежеспособности. Систематический мониторинг этих индикаторов позволяет с высокой точностью установить момент, когда должник начинает испытывать трудности с выполнением своих обязательств.

Коэффициенты банкротства играют существенную роль в данной методологии. Для оценки жизнеспособности предприятия и определения времени возникновения финансовых затруднений эксперты используют такие показатели, как соотношение активов и пассивов или уровень ликвидности. Учитывая вариативность этих коэффициентов в зависимости от отраслевой специфики, их адаптация к условиям отечественной экономики является необходимой.

Методология определения даты объективного банкротства базируется на интеграции бухгалтерского учета, финансового анализа и нормативного регулирования. Важно учитывать влияние последнего на интерпретацию данных, поскольку законодательные изменения могут существенно трансформировать подходы к оценке неплатежеспособности. Следовательно, анализ актуальных нормативных документов и методических рекомендаций по оценке финансового состояния должника приобретает первостепенное значение.

Разработка инновационных методик способна значительно повысить эффективность оценки неплатежеспособности. Исследования демонстрируют необходимость создания новых финансовых коэффициентов и адаптации, существующих к современным экономическим реалиям для обеспечения всестороннего анализа финансово-хозяйственной деятельности организаций.

Таким образом, методы определения даты объективного банкротства требуют непрерывного обновления и совершенствования. С учетом специфики отечественной экономики необходимо развивать и внедрять новые подходы, позволяющие более точно диагностировать финансовые трудности организаций и заблаговременно прогнозировать возможные банкротства.

В свете вышеизложенного, представляется целесообразным разработать специализированную методику для экспертов по установлению даты объективного банкротства. В рамках судебных разбирательств, касающихся привлечения к субсидиарной ответственности и взыскания убытков, привлечение экспертов должно быть обязательным, с предоставлением суду права выбора специалиста из реестра аккредитованных экспертов. Реализация данных мероприятий предполагает их законодательное закрепление путем внесения соответствующих изменений в закон о несостоятельности.