О необходимости вернуть старые нормы

Разграничение понятий находки и кражи имущества представляет собой фундаментальную доктринальную и праксеологическую проблему современного уголовного и гражданского права России. Существующая правовая дихотомия, выраженная в разграничении гражданско-правового института находки (ст. 227–229 ГК РФ) и уголовно-правового состава кражи (ст. 158 УК РФ), порождает значительные сложности в квалификации деяний, связанных с присвоением обнаруженного имущества. Данная проблематика усугубляется отсутствием в действующем российском уголовном законодательстве специальной нормы об ответственности за ненадлежащее обращение с находкой, что создает существенный правовой вакуум.

Современная судебно-следственная практика демонстрирует неоднозначные подходы к квалификации присвоения найденного имущества. Верховный Суд РФ в ряде определений (например, № 49-УД18-9 от 24.05.2018 г.) подтверждает позицию, согласно которой присвоение имущества, которое уже выбыло из владения собственника помимо воли нашедшего, не образует состава кражи. Однако на уровне региональных судов нередко наблюдается противоположная тенденция, когда бездействие лица по установлению собственника и последующее присвоение имущества трактуется как тайное хищение.

Множество подобных приговоров и отсутствие единого подхода привели к обращению с жалобами в Конституционный суд Российской Федерации граждан А. В. Галимьяновой и В. С. Пузрякова о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой и пункта 1 примечаний к статье 158 УК Российской Федерации, статей 75, 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. На основании которых было вынесено постановление КС от 12.01.2023 года № 2-П.

Вынося решение суд постановил, признать часть первую и пункт 1 примечаний к статье 158 УК Российской Федерации, а также статью 227 ГК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку в своей взаимосвязи по конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они предполагают, что объективную сторону хищения в виде кражи найденного имущества, заведомо принадлежащего другому лицу и не имеющего признаков брошенного, образует единое сложное деяние, состоящее из завладения (установления фактического владения) обнаруженной чужой вещью, сопряженного с ее сокрытием или сокрытием источника ее получения, ее принадлежности другому лицу или ее идентифицирующих признаков, для тайного обращения ее в свою пользу или в пользу иных, неуправомоченных, лиц, чем причиняется ущерб собственнику или иному законному владельцу этого имущества, а равно тайное завладение с теми же целями чужой вещью, когда лицо, завладевшее ею, наблюдало ее потерю собственником или иным законным владельцем и имело реальную возможность незамедлительно проинформировать последнего о потере и вернуть ему вещь. Само по себе невыполнение действий, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 227 ГК Российской Федерации, если в них не содержатся указанные признаки, не дает оснований для привлечения к ответственности за кражу (постановление КС от 12.01.2023 года № 2-П).

Опубликование данного решение привело к новому этапу в следственной практике, изменению направления следственной мысли и выявлению обстоятельств, необходимых для доказывания при рассмотрении материалов проверок и расследованию уголовных дел.

Теперь основным моментом доказывания стало выяснение действий виновного лица на возможность идентификации вещи с целью ее возврата или сокрытия от собственника. Эти действия возможны при условии хищения мобильных телефонов, планшетов и другой цифровой техники, а как же быть с вещами, относящимися к другой категории имущества, например носимые вещи, детская коляска, дорожная сумка и др. а если поместить их в место, которое невозможно однозначно характеризовать как место хранения? 

Отмечается, что такая правовая неопределенность в данном вопросе негативно сказывается не только на защите имущественных прав граждан, но и на реализации принципов справедливости и правовой определенности как фундаментальных основ правового государства.

В историческом контексте российское уголовное законодательство имело опыт регламентации ответственности за присвоение находки. Так, ст. 185 УК РСФСР 1960 г. предусматривала ответственность за присвоение найденного чужого имущества, что обеспечивало правовую определенность и эффективную защиту имущественных отношений. Декриминализация данного деяния в современном уголовном законодательстве создала своеобразный правовой пробел.

Компаративистский анализ демонстрирует, что многие развитые правопорядки содержат соответствующие нормы. В Уголовном кодексе Германии (§246 StGB) установлена ответственность за присвоение чужого движимого имущества, включая находку. Уголовный кодекс Швейцарии в ст. 137 предусматривает ответственность за незаконное присвоение находки. Аналогичные нормы содержатся в уголовном законодательстве Австрии, Испании, Нидерландов и ряда других стран.

Данный международный опыт свидетельствует о признании общественной опасности ненадлежащего обращения с находкой и необходимости установления уголовно-правовых механизмов защиты имущественных отношений в данной сфере.

Возвращение в Уголовный кодекс РФ ответственности за ненадлежащее обращение с находкой имущества представляется обоснованным в контексте:

1. Системности правового регулирования – включение соответствующего состава обеспечит полноту охраны имущественных отношений и устранит имеющийся правовой вакуум;
2. Преемственности правовых традиций – российское законодательство исторически признавало общественную опасность присвоения находки;
3. Имплементации позитивного зарубежного опыта – прогрессивные правовые системы демонстрируют эффективность уголовно-правовой защиты отношений, связанных с находкой;
4. Социальной обусловленности – современная криминологическая обстановка свидетельствует о распространенности соответствующих нарушений.

Оптимальный вариант реформирования предполагает введение специальной нормы, предусматривающей дифференциацию ответственности в зависимости от:

• стоимости присвоенного имущества;
• наличия/отсутствия у лица возможности установить собственника;
• предпринятых попыток возврата имущества законному владельцу.

Предлагаемые изменения позволят обеспечить более эффективную защиту имущественных прав граждан, а также реализовать принцип справедливости уголовного закона путем градации ответственности соразмерно характеру и степени общественной опасности деяния.

Современная судебная практика требует четких законодательных ориентиров для квалификации действий лица, присваивающего найденное имущество. При этом важно разработать эффективные критерии разграничения добросовестного поведения, нашедшего от недобросовестного присвоения, а также провести четкую демаркационную линию между присвоением находки и кражей. Перспективными направлениями развития законодательства в данной сфере представляются:

1. Введение в УК РФ статьи об ответственности за присвоение находки со значительной стоимостью;
2. Разработка системы квалифицирующих признаков для данного состава;
3. Гармонизация гражданско-правовых и уголовно-правовых норм в сфере регулирования находки.

Данные изменения будут способствовать формированию целостной системы правового регулирования отношений, связанных с находкой имущества, и обеспечат эффективную защиту имущественных прав граждан в современных условиях.

Учитывая имеющиеся проблемы и зарубежный опыт, представляется целесообразным вернуть в Уголовный кодекс РФ ответственность за ненадлежащее обращение с находкой имущества. Предлагается дополнить главу 21 УК РФ статьей следующего содержания:

«Статья 158.2. Присвоение найденного имущества:

1. Присвоение найденного имущества значительной стоимости при наличии достаточных оснований полагать, что собственник или иной законный владелец может быть установлен, и при отсутствии принятия лицом, нашедшим имущество, мер, предусмотренных гражданским законодательством, по установлению собственника или иного законного владельца, – наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок до ста двадцати часов, либо исправительными работами на срок до одного года.
2. То же деяние, совершенное в отношении имущества, имеющего особую ценность либо содержащего сведения, имеющие особое значение для потерпевшего, – наказывается штрафом в размере до ста тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года».

Такая норма позволит заполнить пробел между гражданско-правовой ответственностью за невыполнение обязанностей в отношении находки и уголовной ответственностью за хищение.