Военнопленные на территории Тульской губернии в годы первой мировой войны

Первая мировая война (1914–1918 гг.) вошла в историю как глобальный конфликт беспрецедентного масштаба, кардинально изменивший судьбы десятков миллионов людей. Участие массовых армий в Первой мировой войне стало причиной захвата миллионов военнопленных. Военнопленные стали не только заложниками военных действий, но и символами гуманитарных, политических и социальных проблем, возникших в условиях тотальной войны.

Количество военнопленных на территории Российской империи колебалось от 1,2 до 3–3,5 миллиона. Определить точное число военнопленных, содержавшихся в каждой отдельной губернии, довольно сложно, так как их размещение и охрана контролировались разными военными и гражданскими ведомствами, которые вели учет пленных стран Четверного союза по своим правилам. В Тульской губернии за время войны находилось примерно 18 тысяч военнопленных [14, с. 60].

Размещение подданных враждебных государств в Тульской губернии зависело от их места отправки. Изначально пленные поступали через распределительный пункт в Дарнице, затем через Орловский пункт, а впоследствии – из Казанского военного округа.

Местные власти стремились избегать скопления военнопленных в Туле. Причиной тому было расположение в городе и его окрестностях важных военных заводов, обеспечивавших армию оружием и боеприпасами. Особую тревогу вызывала угроза диверсий и шпионажа, особенно со стороны немецких и австрийских пленных, что заставляло власти принимать дополнительные меры предосторожности [14, с. 61].

Первые сообщения о прибытии военнопленных в Тульскую губернию появились 4 сентября 1914 г., когда в газете «Тульская молва» сообщалось о прибытии австрийских военнопленных в количестве 197 человек для прохождения лечения в местных госпиталях [9].

В годы Первой мировой войны активно использовался труд военнопленных для восполнения нехватки рабочей силы, вызванной мобилизацией мужчин на фронт. Военнопленные привлекались к различным видам работ, как в тылу, так и на фронте. В Тульской губернии труд военнопленных из австро-венгерской, германской и османской армий широко применялся, преимущественно в сельском хозяйстве. Осенью и зимой 1916 года из 18 140 пленных, занятых на различных работах, 12 270 (около 70%) трудились в сельской местности. Связано это было с тем, что вследствие мобилизации мужского населения из сельского хозяйства произошел отток большого количества рабочих рук, повлекший за собой дороговизну рабочей силы. Поэтому, нередко, местные земства просили прислать им на работу по уборке урожая военнопленных. Так, 23 июня 1915 г. Веневская земская управа направило прошение тульскому губернатору о ходатайстве им «об отпуске в распоряжение Веневского земства для работ по уборке урожая в хозяйствах мобилизованных 300 военнопленных» [3, л. 32].

Если говорить о поуездном распределении иностранных военнопленных, которые находились на сельскохозяйственных работах в Тульской губернии, то на 1 февраля 1917 г. их число распределилось следующим образом: Алексинский – 636, Богородицкий – 1083, Белевский – 393, Веневский – 1460, Епифанский – 1085, Ефремовский – 1498, Каширский – 1187, Крапивенский – 1007, Новосильский – 1058, Одоевский – 360, Тульский – 902, Чернский – 698. Общее число военнопленных, занятых на сельскохозяйственных работах в Тульской губернии, составляло 11365 человека [6, л. 64].

Наибольшая концентрация военнопленных наблюдалась в южных уездах губернии. Это объяснялось их аграрной специализацией и острой нехваткой рабочих рук из-за массового призыва мужского населения в армию в годы Первой мировой войны.

Кроме работ в сельском хозяйстве, труд военнопленных иностранных государств использовался на промышленных предприятиях. Крупные промышленные предприятия, особенно в Тульской губернии, проявляли значительный интерес к найму военнопленных для работы, в основном используя их в качестве неквалифицированных рабочих для обеспечения армии. На момент 1 февраля 1917 г. в г. Тула на промышленных предприятиях находилось 345 человек, в Богородицком уезде – 1548, в Епифанском – 423, Ефремовском – 23, Крапивенском – 251, Одоевском – 156, Тульском – 639. Всего на промышленных предприятиях Тульской губернии было задействовано 3385 человек [6, л. 64].

Помимо использования труда военнопленных на казенных промышленных предприятиях, в нем часто нуждались и частные предприятия Тульской губернии. Так, 2 июля 1915 г. заводоуправление акционерного общества Тульских чугуноплавильных заводов сообщало тульскому губернатору о своем ходатайстве в Штаб Московского военного округа об отпуске на работу дополнительного числа военнопленных австрийцев в количестве 150 человек [4, л. 2].

13 июня 1915 г. «Главная контора имений заводов и копей графов Владимира, Петра и Льва Алексеевича Бобринских» обратилось к губернатору Тульской губернии с просьбой получать ежедневно по 20 человек военнопленных из находящейся при городе Богородицке казармы, поскольку «мастерские Богородицкого завода могут пригодиться для изготовления предметов государственной обороны». Также, в данной просьбе обозначается нехватка рабочих рук в мастерских Богородицкого завода [4, л. 25].

В целом, руководства различных предприятий (в особенности частных) очень часто и регулярно обращались к губернатору, ходатайствуя о направлении на работу военнопленных [13, с. 123].

Стоит, однако заметить, что к работам на фабриках и заводах военнопленные допускались в определенном порядке в силу опасений возможных диверсий и шпионажа с их стороны. Так, тульский губернатор 13 октября 1915 г. сообщал земским и городским управам следующее: «… в настоящее время признано возможным допустить к работам на фабриках и заводах тех изъявивших желание работать военнопленных офицеров (из числа славян по происхождению), кои, обладая специальными знаниями, могут принести делу нашей отечественной промышленности существенную пользу. При этом, однако необходимо иметь в виду, что к работам могут быть допущены лишь те военнопленные офицеры, о благонадежности коих будут вполне благоприятные отзывы» [1, л. 35].

К работам по изготовлению предметов государственной обороны допускались только военнопленные славяне. Отпущенные на работы пленные ни в коем случае не могли быть назначены в качестве начальников работы [1, л. 35].

Национального состав военнопленных был достаточно пестрым. На 15 января 1917 г. в Богородицком уезде на различных работах находились военнопленные из германской, австрийской и турецкой армий. При этом, военнопленные из каждой армий делились на несколько категорий по национальному и конфессиональному признакам. Так, представители германской армии делились на немцев (464 человека), славян (97 человек) и эльзасцев (3 человека). Австрийские военнопленные делились на австрийцев (2536 человека), славян (437 человек), румын (225 человек) и итальянцев (245 человек). Турецкие военнопленные были поделены на турков (15 человек) и христиан (в данном случае на момент 15 января 1917 г. на работах в Богородицком уезде не было представителя христианства из числа турецких военнопленных) [7, л. 33].

Крапивенское земство 25 сентября 1915 г. сообщало тульскому губернатору число военнопленных, находящихся на сельскохозяйственных работах в пределах уезда: словаков – 28 человек, словенцев – 18, чехов – 191, моравов – 1, русинов – 72, поляков – 63, сербов, 15, румынов – 3, евреев – 1, босняков – 9, итальянцев – 2, хорватов – 1 [2, л. 8].

Труд военнопленных активно применялся в железнодорожной сфере, включая обслуживание и строительство путей. В военных условиях, когда остро ощущалась нехватка транспортных коммуникаций, содержание действующих магистралей и сооружение новых линий приобретало стратегическое значение для обороноспособности страны. Как следует из докладной записки епифанского уездного исправника от 1 февраля 1917 года, 160 военнопленных работали на сооружении Сызрано-Вяземской железнодорожной линии [7, л. 46]. В период Первой мировой войны эта железная дорога относилась к числу ключевых объектов губернии, где наиболее интенсивно использовалась рабочая сила из числа военнопленных [13, с. 124].

Не менее важным являлся проект Алексинской железнодорожной ветки, призванной обеспечить транспортную связь между Новым оружейным заводом и Московско-Курской железной дорогой. Численность военнопленных, занятых на этом строительстве, достигала 520 человек [13, с. 124].

Белевским уездным исправником сообщалось о работах военнопленных в рамках строительства Рязанско-Уральской железной дороги при станции Белев в количестве 35 человек [7, л. 58].

Местные власти Тульской губернии привлекали военнопленных к работам по благоустройству городских территорий. В их задачи входило дорожное строительство, поддержание санитарного состояния дворов и улиц, а также выполнение различных земляных работ. Так, новосильский уездный исправник сообщал, что на момент 5 февраля 1917 года в пределах Новосильского уезда на работах по земскому и городскому хозяйству было задействовано 14 человек [7, л. 59]. Белевский уездный исправник сообщал о 18 человек из числа военнопленных, задействованных на общественных работах по земскому хозяйству на момент 1 февраля 1917 г [7, л. 38].

В целом, если оценивать соотношение военнопленных по национальному признаку, то в данном случае большинство военнопленных были из числа немецкой и австро-венгерской армий, что было обусловлено объективными факторами, такими как географическая близость стран и масштаб боевых действий на Восточном фронте, а также численность германской, австро-венгерской и российской армий, что увеличивало вероятность массового пленения с обеих сторон.

Что касается условий содержания пленных, то они были разными в зависимости от регионов. В основном лагеря для военнопленных организовывались по барачному принципу. Размеры бараков в среднем составляли примерно 20 саженей в длину, 6 саженей в ширину и 2 сажени в высоту. В таких помещениях размещали от 250 до 300 человек. Постельного белья им не полагалось [12, с. 54].

В Тульской губернии военнопленных размещали в различных условиях: в бараках, казармах, вагонках теплушках и даже в частных квартирах. Что касается обеспечения их пищей и вещами, то в регионе размер кормового довольствия для рядовых военнопленных варьировался от 6,5 до 9 копеек [14, с. 61].

Военнопленным разрешалось сохранять свою военную форму и знаки различия, но со временем она обычно изнашивалась. В таких ситуациях администрация лагеря должна была обеспечивать их новой одеждой и обувью [14, с. 62].

Условия содержания военнопленных во многом определялись их званием и национальностью. Поскольку в германских и австро-венгерских войсках служило много славян, российские власти предоставляли им особые преимущества. В отличие от немцев и венгров, славянские пленные содержались в отдельных помещениях и пользовались дополнительными льготами [14, с. 64].

30 октября 1914 года для поддержки славян, оказавшихся в плену, было учреждено Всероссийское попечительство о пленных славянах. Позже филиалы этой организации начали работу в различных городах страны, расширяя помощь нуждающимся военнопленным [12, с. 56]. Например, в состав тульского отделения входили председатели уездных земских управлений или их заместители. Основной задачей подобных отделений было установление, прежде всего, культурных связей с пленными славянами [14, с. 64].

Стоит также обозначить проблему побегов военнопленных с мест их размещения, поскольку именно побеги являлись одним из показателей условий их содержания. В Тульской губернии до 1917 г. побеги массового характера не имели. Обычно пленные бежали поодиночке. Так, от 11 июля 1916 г. веневский уездный исправник А. Рагумненко рапортовал тульскому губернатору о побеге военнопленного офицера австрийской армии капитана Галасика [8, л. 83]. Уже 11 августа того же года А. Рагумненко рапортовал о побеге из села Подхожего Веневского уезда двух военнопленных австрийцев: Георга Тимара и Иштвана Веребели, которые находились на сельскохозяйственных работах при Подхоженском волостном попечительстве [8, л. 193].

Военнопленные нередко предпринимали попытки побега с сельхозработ или частных предприятий, где охрана обычно была менее строгой. Однако такие побеги редко увенчивались успехом. Основными препятствиями становились языковой барьер - большинство пленных не знали русского, а также характерная внешность, сразу выдававшая в них иностранцев [14, с. 66].

Говоря о взаимодействии между военнопленными и местными жителями, можно отметить, что явных проявлений ксенофобии не наблюдалось. Однако отношение жителей Тульской губернии к пленным было различным.

В тыловых губерниях Российской империи особую социальную проблему составляли отношения между военнопленными и местными женщинами. В 1914-1915 годах практиковалось размещение пленных солдат немецкой и австро-венгерской армий в крестьянских хозяйствах, где мужчины были мобилизованы или погибли на фронте. Такое соседство нередко приводило к возникновению интимных связей между военнопленными и солдатками.

При этом отмечались как случаи добровольных отношений, так и факты сексуального насилия. Некоторые пленные, установившие прочные связи с русскими женщинами, даже обращались к командованию с просьбами разрешить брак, аргументируя это особыми военными обстоятельствами. Однако российские военные власти последовательно отвергали подобные ходатайства, категорически запрещая смешанные браки в условиях войны [11, с. 355].

В российской деревне нередко возникало недовольство по поводу любовных связей между военнопленными и местными женщинами. Ярким примером стал случай в селе Новоселебном (Куракинская волость, Богородицкий уезд), где местный житель требовал либо выселить работавших в сельском хозяйстве пленных солдат противника, либо усилить за ними надзор. В своём обращении он категорически настаивал на запрете каких-либо романтических отношений между военнопленными и деревенскими жительницами [14, с. 65].

Стоит отметить и отношение местных жителей к военнопленным, находившимся на работах в частных землевладельческих имениях. Интерес представляет случай, описанный в рапорте чернскому уездному воинскому начальнику от 24 мая 1916 г. прапорщиком Гейнтце при посещении им имения при селе Абражки Покровской волости. Он обнаружил следующее: «… наружный вид у пленных истощенный, белье крайне грязное, двое с сильно развитой чесоткою, один болен глазами, одеты совсем плохо. … рабочий день у них продолжается, не исключая праздников, от 4 часов утра до 9 часов вечера с двухчасовым перерывом на обед … четыре военнопленных были подвергнуты неоднократно побоям нагайками со стороны полицейского урядника и администрации имения … военнопленные заявили, что стирать белье у них времени нет, мыть тело также, ввиду чего у них явилось заболевание чесоткой» [5, л. 12].

Обзоры губернских жандармских управлений фиксировали отношение населения к военнопленным. В частности, в соседней Калужской губернии многие жители выражали недовольство по поводу «излишнего внимания и заботы» к врагам, находящимся в плену, особенно к немцам. Также, в соседней Орловской губернии же наблюдалось «снисходительно-добродушное» отношение к австрийским военнопленным, в то время как к «германцам» проявлялась враждебность [10, с. 43-45].

Первая мировая война стала периодом масштабного использования труда военнопленных в Российской империи, включая Тульскую губернию. Исследование показало, что военнопленные, главным образом из германской, австро-венгерской и османской армий, играли значительную роль в восполнении нехватки рабочей силы, вызванной мобилизацией мужского населения на фронт. Их труд широко применялся в сельском хозяйстве, промышленности, строительстве железных дорог и городском хозяйстве, что способствовало поддержанию экономики губернии в условиях военного времени.

Условия содержания военнопленных варьировались в зависимости от их национальной принадлежности, звания и места работы. Славянские военнопленные часто получали льготы и размещались отдельно от немцев и венгров, что отражало политику Российской империи по дифференцированному отношению к различным группам пленных. Однако случаи жесткого обращения, переутомления и плохих условий жизни также фиксировались, особенно на частных предприятиях.

Отношение местного населения к военнопленным было неоднозначным: от толерантности и сотрудничества до проявлений недовольства. Особую озабоченность вызывали взаимоотношения между военнопленными и женщинами, что иногда приводило к конфликтам. Побеги пленных, хотя и не носили массового характера, свидетельствовали о проблемах в их содержании и контроле.

В целом, опыт Тульской губернии демонстрирует, как военнопленные стали неотъемлемой частью тыловой жизни, оказывая влияние на экономику, социальные отношения и гуманитарные аспекты военного времени.