Особенности квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести

Убийство по мотиву кровной мести – это умышленное противоправное причинение смерти другому человеку за причинённую виновному или его родственникам тяжкую кровную обиду. Преступление совершается во исполнение обычая, сложившегося при родовом строе как средство защиты жизни, чести, достоинства и имущества рода [1, с. 7].

Повышенная опасность кровной мести обусловлена её деструктивным циклическим характером, который, вместо разрешения конфликта, приводит к его эскалации через череду ответных убийств, вовлекающих в насилие целые семьи, что демонстрирует принцип коллективной ответственности, когда жертвой может стать любой, независимо от личной причастности к первоначальному преступлению [2].

Такая практика подрывает основы правового государства, противопоставляя ему архаичную систему «справедливости» вне закона, что в совокупности свидетельствует об особой общественной опасности, требующей жесткого уголовно-правового реагирования [3].

Совершение убийства по мотиву кровной мести является квалифицирующим признаком убийства согласно п. «е1» ч. 2 ст. 105 УК РФ, введенному Федеральным законом от 24.07.2007 № 211-ФЗ [4].

Основная проблема квалификации заключается в сложном и точном отграничении специфического мотива кровной мести, основанного на архаичных традициях и необходимости восстановления чести рода, от мотивов обычной личной мести, внезапно возникшей неприязни или других побуждений, что требует тщательного доказывания субъективного элемента и учета культурно-правовых особенностей.

Рассмотрим примеры из судебной практики с ошибочной квалификацией данного деяния. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26.09.2007 № 299-П07 касается уголовного дела по надзорной жалобе адвоката на приговор Ростовского областного суда, вынесенный с участием коллегии присяжных заседателей 24 августа 2006 года [5].

Вердиктом коллегии присяжных заседателей гражданин Ч. был признан виновным в убийстве М. А. Согласно приговору, Ч. полагая, что М. А. причастен к убийству его родителей, принял меры по организации убийства М. А. и для этого привлек своего близкого знакомого. Вместе они разработали план убийства, который включал время, место и способ преступления, а также роли каждого из них.

Однако Президиум Верховного Суда РФ в постановлении от 26.09.2007 № 299-П07 указал, что из вердикта коллегии присяжных заседателей не следует, что обвиняемый совершил убийство по мотиву кровной мести.

Действия обвиняемого были переквалифицированы с п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, так как присяжными заседателями не было установлено, что обвиняемый, приняв предложение совершить убийство, осознавал, что второй участник преступления признаёт и разделяет обычай кровной мести и намеревается лишить жизни потерпевшего именно по этому мотиву.

Таким образом, данный пример демонстрирует ключевую проблему квалификации убийств по мотиву кровной мести: мотив – это субъективная характеристика преступления, и для признания убийства квалифицируемым «по мотиву кровной мести» необходимо установить именно личную мотивацию каждого конкретного соучастника, а не только организатора; в противном случае обоснованно применяется более общая квалификация за умышленное лишение жизни без квалифицирующего признака [6, с. 28].

Также данный пример подчеркивает необходимость законодательного закрепления точных критериев для признания мотива кровной мести. Представляется необходимым разработка практических рекомендаций для сотрудников правоохранительных органов и дополнений к комментариям к УК РФ, в которых бы уточнялись признаки, позволяющие, верно, квалифицировать данное деяние.

В качестве верного примера квалификации убийства по п. «е1» ч. 2 ст.105 УК РФ рассмотрим приговор Верховного суда Республики Дагестан от 28.03.2019 № 2-9/2019 [7].

Зугумов А. З., мотивированный кровной местью за гибель брата в 2007 году, организовал убийство своего родственника, предложив Ибрагимову З. К. и двум сообщникам материальное вознаграждение. 29 сентября 2012 года, действуя по плану, они прибыли к месту животноводства в Ногайском районе. Зугумов идентифицировал жертву, пока двое отвлекали её. Ибрагимов застрелил потерпевшего, после чего Зугумов и двое других лиц нанесли ему ножевые ранения в шею. Зугумов А. З. был осужден по п. п. «е.1», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ – 14 (четырнадцать) лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год.

Суду в ходе рассмотрения дела стало известно, что подсудимый в период времени с 29.04.2007 года до 29.09.2012 года запланировал совершить убийство ФИО24 в связи с тем, что тот ранее убил его брата. Здесь имеет место четко выраженный мотив – месть за гибель близкого родственника [8]. Следовательно, можно сделать вывод, что Зугумов А. З. признает обычай кровной мести и руководствуется как в момент совершения преступления, так и на стадии приготовления к преступлению. Из установленных обстоятельств следует, что Зугумов А. З. действовал из кровной мести.

Данный пример показывает, что отнесение мотива кровной мести к ч. 1 ст. 105 УК РФ не представляется возможным, так как указанный в судебной практике пример выражает повышенную степень общественной опасности. Убийство без квалифицирующих признаков направлено на конкретное лицо. Кровная месть в свою очередь имеет менее четкие границы, так как круг потенциальных потерпевших значительно шире – убийство может быть направлено не только на лицо, непосредственно причинившее вред, но и на круг его близких родственников. В ходе исполнения данного мотива могут совершаться и другие деяние, например изнасилование или похищение женщины, состоящей в родстве с тем, на кого направлена кровная месть [9].

Также субъектный состав может быть гораздо шире в силу того, что «обязанность» совершить месть остается не только за пострадавшим лицом, но и за кровными родственниками мужского пола. Важным фактором является и отсутствие сроков давности для подобного рода преступления – месть может быть совершена спустя годы. Сам процесс мести может перерасти в настоящую вражду, в цепочку преступлений, которая начинается с одного убийства, но одним эпизодом не ограничивается [10].

Подводя итог, следует отметить, что в силу дискуссионности разграничения убийства по мотиву кровной мести и «простого» убийства, существует необходимость в дополнительных разъяснениях со стороны Пленума Верховного Суда России относительно особенностей квалификации признаков убийства по п. «е1» ч.2 ст.105 УК РФ. Также разработка практических рекомендаций для сотрудников правоохранительных органов и дополнений к комментариям к УК РФ, может стать важным шагом для более точного и эффективного применения уголовно-правовых норм с целью преодоления разногласия в правоприменительной практике.

Положительная роль данной статьи заключается в том, что она актуализирует сложную проблему разграничения мотивов в соучастии, демонстрируя на конкретном примере недопустимость автоматического переноса квалифицирующего признака с одного участника на другого. Рекомендация о создании практического руководства является ценным вкладом в правоприменительную практику, поскольку такое руководство позволит предотвратить ошибки в квалификации.