Ответственность сторон за нарушение условий сделок с заложенным имуществом

В российском системе права залоговые отношения, впрочем, и иные правоотношения возникают между субъектами права и вследствие неисполнения и ненадлежащего исполнения обязательств наступает юридическая ответственность. Отношения, связанные с залоговым обязательствами, регулируются общими нормами Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), в частности, глава 23, посвящённая обеспечению исполнения обязательств и являющегося основным источником (законом), определяющий основные понятия, специфику видов залога, права и обязанности залогодателя, залогодержателя [1].

Вместе с тем отдельные положения о залоге закреплены в части ипотечных отношений в Федеральном законе «Об ипотеке (залоге недвижимости)» от 16.07.1998 ФЗ – № 102 (далее - Закон об ипотеке), а также базисные принципы содержатся в Законе РФ «О залоге» от 29.05.1992 № 2872-1 (утратил силу с 1 июля 2014 г.), имеющее конститутивное значение для нотариусов в рамках регистрации уведомлений о залоге и в иных нормативных правовых актах о налоговых обязательствах и мерах пресечения [2, 3].

В правоприменительной практике широко используется юридическая ответственность и на научном поприще достаточно немало применено подходов к определению данного понятия в силу отсутствия законодательной дефиниции, что в указанной связи является наиболее сложным, разноплановым, многогранным и дискуссионным явлением.

Так, в юридической литературе в трудах ученых, таких как у Т. Б. Базылева, Е. А. Суханова, С. Н. Братусь и других, общепризнанно полагать ответственность как меру государственного принуждения, устанавливаемая в отношении правонарушителя и выражается в неблагоприятных последствиях имущественного характера, так и личного для данного лица [4, c. 40; 5, с. 442; 6, с. 27].

По смыслу основных начал и идей гражданского законодательства, отмечает ученая Л. Ф. Нетешинская, наблюдается характер диспозитивных норм в регулировании договорных положений и является основополагающим для участников сторон при наступлении гражданско-правовой ответственности. Этим объясняется свобода выбора сторон, в котором проявляется необходимость по сужению или расширению ответственности должника, внесению изменения условий ее наступления [7, с. 88]. Судя по данному высказыванию автором на свободное усмотрение сторон, В. А. Бублик сделала акцент на разъяснения Пленума ВС РФ о недопущении подобного соглашения и принятия ничтожным в случае нарушения законодательного запрета согласно п. 2 ст. 400 ГК РФ или противоречия существу правового регулирования обязательственных отношений [8, с. 705; 9].

Из сущности рассматриваемого понятия вытекают следующие юридические признаки, а именно: разновидность мер государственного принуждения; лицо, совершившее неправомерные поступки; и, наконец, юридические последствия наступают в рамках личного характера (арест, лишение свобода) и имущественного (возмещение убытков, взыскание неустойки).

Следовательно, в русле гражданского права, гражданско-правовая ответственность является основным правовым институтом.

В аспекте изложения сущности терминологического аспекта юридической ответственности надо отметить усилия законодателя по созданию правового механизма мер обеспечительного характера, на что, в данном исследовании обращается внимание на меру обеспечительного характера (способ) (п. 1. ст. 329 ГК РФ) как залог в числе прочих (неустойка, удержание, поручительство и т. д.).

Существо обеспечения исполнения обязательств кроется в характере неисполнения и ненадлежащем исполнении должником обязательств, влекущее за собой возникновение у кредитора притязаний на возмещение убытков. Данный тезис усматривается в норме статьи ГК РФ (п. 2 ст. 396). Однако такой правовой подход влечет в некоторых случаях к невозможности реализовать кредитором указанные притязания, поскольку у должника образуется вероятность отсутствия необходимого имущества. Но ввиду подобных обстоятельств замысел законодателя был направлен на установление дополнительных мер, побуждающих должника к надлежащему исполнению обязательств, предусмотренных гл. 23 ГК РФ.

Согласно п. 1 ст. 335 ГК РФ залоговые обязательства устанавливается между участниками в лице залогодержателями и залогодателями. Кроме того, залогодержателем в силу закона выступает кредитор, а залогодателем может выступать должник по основному обязательству, например, по ипотечному кредиту и третье лицо, не являющееся участником основного обязательства.

Сущностные признаки залога как гражданско-правовое отношение лежат в основе реализации залогодержателем заложенного имущества и потому возникает возможность получить экономическую выгоду из вырученной суммы.

Таким образом, предметом залога могут быть всякие вещи (движимое, недвижимое имущество, деньги, акции, доли и т. д.) и имущественные права, имеющие способность быть проданными. Так, в ст. 336 ГК РФ законодатель устанавливает запрет на реализацию вещей в качестве залога, которые изъяты из имущественного оборота. Ко всему прочему эти права, связанные с правообладателями и согласно ст. 446 ГПК РФ существует невозможность заложить имущество, вследствие чего не допускается обращение взыскания кредиторов. Как правило, вещи остаются у залогодателя, хотя по смыслу п. 1 ст. 338 ГК РФ стороны залоговых отношений могут включить в условиях договора оговорку о подлежащем залоге, при котором движимое имущество подлежит передаче залогодержателю.

Из вышеизложенного в части механизма правового регулирования исследуемых отношений основным законом является гражданское законодательство, но на что следует обратить внимание в гл. 23 о залоге имущества, нормы которой могут относиться к ипотеке лишь субсидиарно в смысле п. 4 ст. 334 ГК РФ. Отсюда следует заключить мысль о двойственной природе залога, поскольку сущностные его элементы характеризуются вещно-правовыми и обязательственными. Что характерно, общие положения указанной статьи относят к обязательственному праву, а нормы регулирующие вещные права будут применяться к ипотечным обязательствам только в случаях, не урегулированных нормами Закона об ипотеке.

Возвращаясь к вопросу о юридической ответственности участников залоговых обязательств и исследуя аспект ответственности в рамках Гражданского Кодекса Российской Федерации в понимании совокупности нормативного комплекса мер, направленных на обеспечения исполнения норм права и условий сделок, то в данной связи выявляется две направленности: в позитивном контексте – это социальная ответственность, отражение которой можно наблюдать в неукоснительном соблюдении законов и юридическая ответственность, применяемая в результате нарушении правовых норм.

В соответствии с нормами гражданского права стороны залоговых отношений несут ответственность за нарушения условий договора о залоге. Это отражено в ст. 343, 344 ГК РФ, в содержании которых выявлены юридические последствия для сторон.

Ответственность залогодателя по смыслу указанных статей лежит в сохранении залогового имущества и может понести убытки в результате утраты или повреждения вещи (гибель имущества), напротив ответственность залогодержателя лежит в плоскости обеспечения имущества, находящегося у него и при нарушении такого обязательства возмещает ущерб второй стороне – залогодателю.

Помимо отмеченного у залогодержателя возникает право требования к залогодателю досрочного исполнения обязательств в результате пропущенных платежей по предмету залога и без согласия осуществления продажи заложенного имущества.

В данной связи уместно провести анализ разъяснений нового постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2023 № 23 «О применении судами правил о залоге вещей» (далее – ВС РФ) на замену прежних выводов в части залога, принятых Высшим арбитражным судом (Постановление Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге») [10, 11].

В п. 53 постановления № 23 ВС РФ излагается тезис о недопущении обращения взыскания на предмет залога в случаях несоразмерности требований, т. е. размер пропущенных платежей незначителен, вследствие чего требования залогодержателя завышены и несоразмерны стоимости имущества. При этом как утверждает ВС РФ о незначительности нарушений и несоразмерности требований, кредиторы должны учитывать сумму неисполненного обязательства, составляющую менее 5% от стоимости заложенного имущества, к тому же период просрочки в части предмета залога будет составлять менее трех месяцев.

Вместе с тем по смыслу п. 54 постановления № 23 ВС РФ подсказывает участникам рыночного взаимодействия применять принцип диспозитивности в контексте расширения категории «незначительности» и указать в правилах договора о незначительном нарушении, где сумма неисполненного обязательства будет составлять, например, менее 10% от стоимости заложенного имущества.

Что касается повреждения и гибели залогового имущества ВС РФ также в своем постановлении (п. 26) № 23 отмечает использование залогодателем разумного срока по восстановлению утраченного имущества, но в случае не воспользовавшись преимуществом такого права, то залогодержатель актуализирует право требования по досрочному исполнению обеспеченного обязательства.

Проблематика в залоговых обязательствах также прослеживается в изменении сроков, об этом в постановлении № 23 (п. 34) ВС РФ затрагивает сложившийся порядок в судебной практике по увеличению сроков обеспеченного залогом обязательства сторонами без принятого согласия залогодателем. В силу этого при отсутствии оснований для досрочного предъявления основного требования, у кредитора не возникает возможности взыскать предмет залога до истечения увеличенного срока. ВС РФ конкретизирует правило, акцентируя на сроки действия залога и, если он исчисляется так, когда бы залоговое обязательство не было бы изменено. Однако при уменьшении срока залогодержатель (кредитор) вправе потребовать обращения взыскания имущества после истечения срока исполнения обязательства, установленного первоначально.

Резюмируя вышеизложенного следует подчеркнуть основные характеристики ответственности сторон за нарушение условий в договоре залога. Так, у залогодателя в случае находящегося у него имущества, ответственность наступает за сохранность залоговой вещи, поэтому обязанность видится в страховании имущества и в поддержании его в таком состоянии, чтобы не ухудшало его материальные свойства, и, как следствие, залогодержатель воспользуется правом требования по досрочному исполнению и обращению взыскания на подобное имущество. В случае продажи предмета залога без согласия, у залогодержателя возникает право требования убытков или же истребует имущество у вновь приобретённого недобросовестного собственника.

Напротив, ответственность залогодержателя, таким же образом находясь в его распоряжении залога, наступает за утрату или повреждение вещи, возмещая тем самым убытки в соответствии рыночному стоимостному тарифу, случае если не докажет обратное. Между тем неправомерность действий в части нарушений правил пользования и распоряжения имущества повлечёт к досрочному прекращению исполнения обязательств.

Подводя итоги исследования институт юридической ответственности важен и значим в условиях трансформации отдельных экономических сфер в цифровой пласт, выступая мощным и действенным регулятором гражданского общества и в целом государства, поскольку посредством такого эффективного механизма позволяется достичь правовые результаты по надлежащему исполнению обязательств сторонами сделок, основываясь на началах диспозитивных норм, принципах добросовестности, разумности, что послужит стабилизации и устойчивости общественного строя и экономического сектора.