Особенности производства допроса лиц, страдающих психическими аномалиями, выступают особым объектом криминалистического и уголовно-процессуального исследования, поскольку данное следственное действие не только само распространенное, но и обладает наибольшим информативным свойством – именно путем его реализации формируются следственные версии, осуществляется сбор значительного объема доказательств по уголовному делу. Отмеченный момент весьма актуален в условиях модернизации уголовно-процессуального законодательства, трансформации системы правоохранительных органов и достаточно сложной социально-экономической ситуации. При этом во многом «турбулентная» криминогенная обстановка также влияет на вовлечение в уголовно-процессуальные отношения лиц с определенными психическими отклонениями. Не случайно в имеющихся криминологических исследованиях отмечается, что в настоящее время криминальная ситуация отражает «сохранение существенного объема негативных криминологически значимых фоновых явлений преступности, а именно алкоголизма, наркомании, проституции» [5, с. 93]. Указанные «фоновые явления» препятствуют формированию оптимистичного взгляда на участие в уголовном процессе лиц с отсутствием психических девиаций, вызванных в том числе алкогольной и наркотической зависимостью.
Вопросам тактики такого следственного действия как допрос и его реализация в отношении лиц с психическими аномалиями либо особенностями психического развития посвящено достаточно много работ [2, с. 151-159; 3, с. 283-287]. Однако продолжают оставаться некоторые вопросы. Так, рассматривая проблемы допроса лиц, участвующих в уголовном процессе и страдающих психическими расстройствами, У.Р. Садыгов отмечает, что «перед допросом лица с аномалиями психики в качестве подозреваемого следователь – на основе действий, произведённых на первоначальном этапе расследования, имеет представления о существе и обстановке совершённого (ориентировочно предполагаемые время и место преступления, наличие предмета и орудия преступления, наличие очевидцев, свидетелей и т.п.). Результаты этих действий позволяют следователю не только образовать некоторую совокупность первоначальных сведений о преступлении и преступнике, но также и составить мнение о возможных психических отклонениях подозреваемого лица» [4, с. 124]. Можно поддержать позицию данного автора, но уточнить, что мнение о вероятных психических отклонениях допрашиваемого лица может быть сформировано и до начала допроса, в процессе которого следователь уже будет в состоянии предпринять определенные действия, направленные на корректировку тактики допроса.
Одной из проблем тактики допроса лиц, обладающих определенными психическими аномалиями, выступает объективная неспособность следователя, реализующего данное следственное действие, идентифицировать анамнез и симптоматику заболевания и, соответственно, использовать подходящий набор тактических действий. Ведь характер психического отклонения влияет на память, моторику и иные психофизиологические формы поведения человека. Конечно, можно использовать уже «подходящий» набор таких действий при повторном и (или) дополнительном допросе. Однако следует учитывать важность именно первоначального допроса, на котором предполагается установление психологического контакта с подозреваемым, обнаружение сильных и слабых сторон в его поведении, получение сведений «по горящим следам».
При наличии изначальной информации о характере заболевания допрашиваемого безусловно следует воспользоваться помощью соответствующего врача. По этому поводу правильно указывает М.С. Велирзаева: «законодатель не закрепляет нормы, которая обязывала бы присутствовать психиатра на допросе и это существенный пробел в законе. По – нашему мнению, присутствие доктора или специалиста в данной сфере на допросе просто необходимо, поскольку состояние лица может ухудшиться моментально, а следователь оказать квалифицированную помощь не смогут» [1, с. 34].
Крайне важно учитывать особенности процесса признания такими лицами своей вины. Так, Е.М. Толстолужинская установила, что около 80 % лиц, страдающих различными психическими заболеваниями, признали свою вину в совершенном общественно опасном деянии уже на первом допросе [6, с. 84-85]. Данный факт крайне рельефно подчеркивает целесообразность «оперативной» корректировки тактических приемов допроса уже при первой встрече с допрашиваемым лицом, которое фактические страдает психическим заболеванием. Так, следует учитывать не только интеллектуальный уровень и способности допрашиваемого лица, но и корректировать темп и скорость задаваемых ему вопросов, делать вывод о наличии либо отсутствии «обратной связи», учитывать физическое состояние такого лица (например, высокую утомляемость лиц, страдающих олигофренией) и стараться не выяснять самочувствие у лиц (в частности, это может вызвать аверсивное отношение к должностному лицу со стороны допрашиваемого, страдающего шизофренией или хроническим алкоголизмом). Кстати, в судебной практике зачастую указывается, что лицо «дает обдуманные, последовательные и логично выдержанные ответы на вопросы, сведений о наличии у подсудимого каких-либо психических заболеваний» не имеется, поэтому оно может быть признано вменяемым [7].
Также необходимо помнить правила фиксации полученных показаний при протоколировании следственного действия. Например, свободный рассказ о происшедшем событии лицом, страдающим эпилепсией, может и не сопровождаться постановкой следователем конкретных вопросов. Как результат «перенос» такого рассказа в протокол допроса может иметь несколько искаженный вид и тем самым повлиять на достоверность и допустимость полученных доказательств.
Таким образом, анализ некоторых проблем тактики допроса подозреваемых и обвиняемых, страдающих психическими расстройствами, демонстрирует наличие разнообразных рекомендаций в этой сфере и резервов по оптимизации соответствующих приемов допроса, которые отражают практические потребности в повышении качества осуществления данного следственного действия с участием лиц с психическими аномалиями.
.png&w=640&q=75)
