Семантико-стилистические функции народных фразеологизмов в таджикских и русских текстах романа «Шураб» Рахима Джалила

В романе «Шураб» [5, 6], известном в истории современной таджикской литературы своей народностью, язык персонажей изобилует народными словами и изречениями. Эта особенность, несомненно, придает художественному произведению особенный колорит и национальную окраску, но вместе с тем вызывает ряд трудностей для переводчика. В переводческой практике одной из наиболее сложных задач является перевод фразеологических предложений, поскольку при переводе ФЕ необходимо передать не только ее смысл, но и стилистическую окраску, экспрессию, которая в значительной степени зависит от контекста художественного произведения и идиостиля писателя и сохранение национального колорита оригинала, который может препятствовать достижению эквивалентности, так как реципиент может не обладать фоновыми знаниями рецептора оригинала.

Простые ФП романа «Шураб» с точки зрения выражения положительных и отрицательных чувств можно подразделить на две группы. Простые ФП, выражающие положительные чувства. Простые ФП, относящиеся к разговорному стилю, обладают широкими семантико-стилистическими возможностями, и используются преимущественно для выражения чувств и субъективного отношения говорящего или писателя. Более того одно и то же ФП в зависимости от контекста может выражать различные чувства. Например, в нижеследующих примерах в первом случае простое ФП «аз қудратат гардам, Худо (Парвардигор)» выражает удивление, а в другом случае ‒ радость: Ба чилу панҷ даромада, рафиқ Назаров, то ҳамин вақт як шабу як рўз ҳиқчоқ гирифтани одамро нашунида будам, аз қудратат гардам, Парвардигор, худам гирифтор шуда донистам, – мегуфт баҳонаҷўй [6, с.415]. // Сорок пять стукнуло, товарищ Назаров, и ни разу никогда не слышал, чтоб икота мучила человека день и ночь, а на меня, да простит меня бог, налетела проклятая, – заливался прогульщик [4, с.528].

Разговорные ФП зачастую носят ярко выраженный экспрессивный и национальный характер. В этом можно убедиться и на примере ФП исследуемого романа, для передачи которого были использованы преимущественно лексический и аналогические способы перевода. Примером эквивалентного перевода ФП можно назвать следующее предложение: Илоҳї ба ҳазор дароед,мулло! – аҳсан гуфт Холи ворухї, ки дар ин дам Шўроб, кор, гўштингирии фардоина ва ҳатто дар куљо будани худро фаромўш карда буд[5,с.51]. // Дай бог прожить вам тысячу лет, мулло! - восторженно воскликнул Хол. – Дай бог, чтобы всегда сбывались ваши мечты и надежды [4, с.242].

В следующем примере переводчик для передачи национально-этнического компонента ФП, а именно образного отображения доброжелательного отношения героя персонажа ‒ Хола по отношению к собеседнику, использует дословный способ перевода: Хол«сафар бе хатар шавад» - гўён даст ба рўй кашид [6, с.112]. // Да будет спокойным ваш путь! -Хол молитвенно поднял руки к лицу [4, с.288].

 Благожелательность и благосклонность выражаются и в других предложениях романа, передача которых осуществляется лексическим способом перевода: «Ба муродатон расед» [6, с.49]. // «Да сбудутся все ваши мечты и желания» [9, с.241]; «Дасташон дардро набинад» [6, с.415]. // «Пусть не болят у него никогда руки» [4, с.528].

Разговорные ФП исследуемого романа, служащие для выражения восхищения, ликования и радости, характеризуются пафосной интонацией, для передачи которых в переводе используются междометные лексические единицы, такие как «молодец», «браво» и т.д.: Намур, қандата зан! [6, с.108] // Молодец!... [4, с.355]; Қанд зан! [5, с.22] // Ай да, молодец… [9, 8]; Кам нашав, љигарам… [6, с.385] // «молодец…» [4, с.502]; – Эй, ҳалолат бод, Холако! [5, с.282] // – Браво, Хол-ака!.. [4, с.189].

Определенная часть простых ФП служат для выражения чувства радости и умиления. В романе такого рода ФП звучат в речи матерей, добрых сестер для выражения любви и благодарности. Например, в простом ФП «садқаи ту шавам» (досл. да стану я за тебя жертвой!) проявляется любовь матери, готовой всем пожертвовать ради сына. Для передачи этого ФП переводчик с целью интенсификации экспрессивного компонента использует как лексический перевод «радость моя», так и пословный «да стать мне за тебя жертвой»: – Вай онат садқа шавад, онат аз сарат гардад, Арслони ман! - гўён аз ҳаво дастгиру дастаке љуст [6, с.124]. // Сын мой, радость моя, да стать мне за тебя жертвой, Арслон мой, – запричитала она, протягивая руки [4, с.298]. В этом предложении наблюдается также авторское выражение «аз ҳаво дастгиру дастаке љуст» (досл. искать в небе некую помощь и руку), употребленное, на наш взгляд, из идеологических соображений в качестве синонима к слову Всевышний, а использование синонимичного ФП «онаат аз сарат гардад» обусловлено стремлением автора усилить значение первого ФП.

Простые ФП, выражающие отрицательные чувства. Часть простых ФП, относящихся к разговорному пласту языка, служат для выражения отрицательного чувства говорящего к объекту. Следует отметить, что и в данном случае национально-этническая характеристика ФП обуславливает использование лексического перевода предложения. В качестве иллюстраций приведем следующие примеры: - Вой ман мурам! – гуфт пиразан, ниҳоят ба худ омада… [5, с.119]. // - Ох, умереть мне на этом самом месте! - воскликнула старуха [4, с.82]; – Гуфтанї ҳастам, ки бало ба паси оқподшоҳ, гўр ба гўр гардаду аммо сураташ аљоиб кашида шуда буд [6, с.96]. // Хочу сказать, что проклят был окпадшох, пусть не знает покоя в могиле, но рисовали его красиво… [4, с.275].

Уяснение значения ФП в контексте дает возможность отыскать переводчику необходимое вариантное соответствие. Вместе с тем в отдельных случаях встречаются ошибки, искажающие действительный характер переводческих отношений между соответствующими единицами ФП оригинала и перевода. Например, в следующем предложении не правильное понимание значения ФП «худо нахоҳад!..» // «сохрани, упаси бог!» привело к нелепой ошибке в переводе: Худо нахоҳад!..-ришханд намуд қорї [6, с.32]. // Господь не позволит… [4, с.226].

В живой народной речи встречаются и такие ФП, семантический оттенок которых в зависимости от контекста может меняться. Например, ФП «гўр(ба касе, ба чизе) шавад (нашавад)», комментируемое во фразеологическом словаре, как 1. смерть чему-либо, 2. пусть сгинет, исчезнет, пропадет, обозначает отрицательное отношение к кому-либо, к чему-либо, однако в следующих предложениях оно употребляется для обозначения сожаления от возникшей ситуации: Гўр ман нашавам [6, с.378]. Оббо, гўр ҳуши ман нашавад! – ногоҳ пушаймон шудХол [6, с.74]. // Вдруг Хол стукнул себя по лбу: – Забыл! Закружился с этим кори и забыл [4, с.257]. Гўр дасттанҳоию бе мардинагї нашавад [6, с.426]. // Нет мужчины в доме, одна я осталась [4, с.538].

Сопоставление перевода с оригиналом позволяет вычленить и другие единицы несоответствия в плане смыслового содержания и семантических оттенков. Так ФП ‒ «гўр ин ташвишҳо шаванд», обозначающего досаду, чувство огорчения, вызванное хлопотами, переводится предложением «Пусть пропадут в могилу все волнения» [4, с.113], которое не соответствует по смыслу. Эту же ошибку можно увидеть в переводе предложения – Гўр домодам нашавад. Мо аз ин љо рафта монем, вай моро чї тавр меёбад? [5, с.157]. Здесь осуждающий тон переходит в переводе в оскорбительную интонацию: - Чтоб ему провалиться! [4, с.108] Другим примером семантического несоответствия можно назвать перевод ФП: - Рўяш хушк нашавад. Вай бачаи баандешаю истиҳола бошад, дар чойхона қиқир-қиқир хандида бо духтар мешинад? – ва пас аз сонияи сукут илова намуд модар. – Бақавли ту, аввал фаҳмидан даркор аст… [6, с.382] поговоркой Э, пропадион пропадом [10, с.500], комментируемом в «Толковом словаре русского языка» как «выражение сильного раздражения, досады по поводу кого-либо, чего-либо» [9, с.172].

В некоторых случаях условия употребления ФП в контексте вынуждают переводчика отказаться от использования регулярного соответствия и найти вариант перевода, наиболее точно передающий значение единицы перевода в данном узком контексте. Так, в нижеследующем предложении, анализируемое ФП в отличие от примеров, приведенных выше, служит для выражения положительного отношения к объекту: Гўр ин Давлати баттол нашавад, бечораро бераҳмона зад, - гўён мехост маломатро давом диҳад, лекин ба хотираш расид, ки охир Љўрабошї навакак ба сари синаи фарзанди ягонаи ў нишаста, гулўяшро фишурда ба сару рўи писараш бо тамоми қувва мезад [5, с.156]. // Спасибо, Давлат стукнул по башке проклятого, чтоб лопнули его глаза, злыдня этакого! [4, с.108].

Таким образом, передача коммуникативно-прагматического потенциала поговорок, как метких, образных изречений, оформленных в виде простого предложения, в значительной степени зависит от мастерства переводчика, от его умения отыскать переводимой единице оригинала наиболее подходящую по условиям контекста единицу соответствия.

Передача единиц перевода посредством метода фразеологического аналога требует от переводчика глубокого знания двух языков – оригинала и перевода. Каждая удачная находка аналога считается творческим достижением в процессе изыскания вариантов перевода. Но этот способ имеет свой недостаток, поскольку в этом случае утрачивается национально-этническое своеобразие оригинала. Например, ФП «аз бало ҳазар»в словаре фразеологизмов комментируется посредством примера из романа «Шураб»: 1. подальше от греха; 2. остерегаться, избегать кого-либо, чего-либо; 3. оберегаться, брезгать: [11,с.167]: Ўро бисёр одамон дар Исфара ҳаммедонистанду ба зарбулмасали «аз бало ҳазар» амал намуда, хомўшї ихтиёр мекарданд [5, с.92]. // Петухов не впервые бывал в Исфаре и уже примелькался к местным жителям, но, глядя на его выходки, они предпочитали молчать, руководствуясь поговоркой «от греха подальше» [4, с.62].

Таджикская «аз хирс мўе» [досл. от медведя волосок) - описывает ситуацию, легко передаваемую в русском переводе поговорками «с бешеной собаки – хоть шерсти клок», «от медведя-хоть шерсти клок», из которых вторая поговорка «от медведя – хоть шерсти клок» является наиболее близкой в лексическо-семантическом плане. Однако переводчик использует другую аналогию этого ФП «с паршивой овцы хоть шерсти клок», что, на наш взгляд, является не совсем оправданным: Ў инро аз маќоли аз хирс мўе амал карда гирифт ва дар ин муддат дастёр ҳамўро ба дафтар гузаронд [5, с.192]. // С паршивой овцы хоть шерсти клок, - подумала Дарья, выбегая во двор [4, с.131].

Ситуация, описываемая в таджикском варианте, подразумевает вывод, что у хороших родителей могут быть и плохие дети, для передачи которой переводчик использует поговорку «семья не без урода», воспроизводящую стилистическую функцию оригинала: Сонї, фарз кардему писари ҳамон бошад ҳам, аз сара саг, беҳудае аз хонадони нағз будагист [6, с.379]. // Семья ведь не без урода, а его смело можно назвать выродком в хорошей семье [4, с.498].

Следует отметить, что в большинстве случаев переводчик с целью воспроизведения семантико-стилистического и экспрессивно –эмоционального значения поговорок использует в переводе лексическую трансформацию единицы оригинала и тем самым способствует сохранению ее национального оттенка. Немаловажным в переводе является и воспроизведение синтаксической незаконченности поговорок, которая в таджикском языке достигается посредством усечения вспомогательного глагола - связки «аст»:- «Овозаи Рустам беҳ аз худи Рустам» [6 ,с.182] – «Слух о Рустаме сильнее Рустама» [4,с.341];- «Бачаат – балои љонат» [6, с.301] – «Твои дети, твои и беды» [4, с.508]; - «Фарзанд – балои љон» [5,с.234] – «Ребёнок бедняка – несчастье души» [4,с.157]; - «Њар гуле ‒як бўе» [5, с.195] – «У каждого цветка свой аромат» [4, с.352].

В случаях, когда другими приемами не передать исходную единицу, переводчику приходится прибегнуть к описательному переводу: «Ба некї – некї» // «ответим добром на добро». Ба некї – некї! Гўён фарёд мезаданд ва агар худи фармондеҳ даст намебардошт, ин ҳаёҳуро ҳељ кас ором карда наметавонист [6, с.249]. // Ответим добром на добро! – и, честное слово, если бы сам командующий не поднял руку… [4, с.395]; «Ба некї – бадї» // «на добро отвечают злом…» Фаҳмидам, ки аз авали дунё ҳамин тавр буду то охираш ҳамин тавр мешавад: ба некї – бадї… [6, с.260]. // Понял, что так было со дня сотворения мира и останется до дня светопреставления: на добро отвечают злом… [4, с.404].

Наряду с успехами в тексте перевода в рамках примеров с сознательным упущением глагола-связки «аст» наблюдаются и некоторые несоответствия, из которой реципиент не сможет извлечь ту цель коммуникации, которая содержится в оригинале. Например, поговорка «Зани беноз – оши бепиёз», переведённая на ПЯ образным выражением «женщина без капризов, что плов без лука», не соответствует исходной единице по семантическому оттенку, поскольку лексема «зани беноз» в данном случае обозначает не капризную женщину, а женщину без очарования, прелести и кокетства. Отсюда и значение поговорки, как женщина без очарования и кокетства не может выглядеть прелестной, так и плов не станет вкусным и приятным без лука.

Анализ способов передачи ФП показал, что в большинстве случаев, когда фразеологическими приемами не передать ФЕ в целости ее семантико-стилистического и экспрессивно-эмоционального значения, переводчик с целью правильной передачи цели коммуникации и национально-этнического компонента переводимой единицы, использует дословный (калькирование) перевод. Например: «Ангур аз ангур ранг мегирад» [6, с.250] – «Виноград от винограда цвет перенимает» [4, с.396]; «Ба гапи нағз мор аз хонааш мебарояд» [6, с.456] – «На сладкие речи змея из норы выползает» [4, с.564]; «Забони мурғонро мурғон медонанд», [6, с.229] – «Язык птиц понимают птицы» [4, с.379].

В романе с целью повышения художественного эффекта произведения, чаще всего используют меткие и лаконичные, незаконченные по структуре простые ФП, части которого связаны рифмованными единицами противоположными по значению. Вместе с тем писатель стремится сохранить образный строй фразеологического предложения и придать ей большую экспрессию Примером тому может послужить простое ФП «зани бегона – марди девона», образованное на основе распространенного повествовательного предложения «Зани бегона мардро мекунад девона» (чужая жена мужика сводит с ума): Беҳуда ҳам намегуфтанд, ки зани бегона марди девона [6, с.62]. // Известно дело, «чужая жена – мужик без ума» [4, с.247].

Таким образом, анализ способов передачи простых ФП, относящихся к различным регистрам языка, показывает, что в большинстве случаев переводчик достигает переводческого успеха, однако в некоторых случаях наблюдаются и ошибки, дезинформирующие реципиента

Семантический пробел наблюдается и в передаче ФП «Бори мусофир дар кўча намемонад», переведенной предложением «Груз страника без присмотра не останется», поскольку исходная единица говорит о том, что в трудную минуту появится добрый человек, который протянет руку помощи: «Бори мусофир дар кўча намемонад» гуфтаанд, – дилдорї дод пирамард [5, с.134]. // Груз страника без присмотра не останется, говорят у нас, – отозвался Саломатшах [4, с.24], а переводимый фразеологизм соответствует аналогии «свет не без добрых людей».

Таким образом, фразеологические предложения с точки зрения структурной организации относятся к наиболее сложным ФЕ, которые выражаются в форме простых и сложных предложений. ФП, отличающиеся от других фразеологических конструкций, коммуникативностью, ритмически организованной формой и назидательной коннотацией, образованы посредством художественных приемов, таких как, антитеза, аллитерация, ассонанс и др., передача которых имеет большое значение для достижения равноценной передачи и достижения художественного эффекта оригинала в переводе.

1. Калонтаров Я.И. Таджикские пословицы и поговорки в аналогии с русскими. Душанбе: Ирфон, 1965. 534 с.
2. Камолиддинов Б. Ҳусни баён. Душанбе: Маориф, 1989. 117с.
3. Маҷидов, Ҳ.М. Фразеологияи забони ҳозираи тоҷик. Душанбе, 1982. 103 с.
4. Рахим, Джалил. Роман в трех книгах. Душанбе: Ирфон, 1973. 575 с.
5. Рањим, Љалил. Асарњои мунтахаб. Љилди якум. Китоби 1. Романи «Шўроб». Душанбе: Адиб, 1988. 304 с.
6. Рањим, Љалил. Асарњои мунтахаб. Иборат аз се љилд. Љилди дуюм. Китоби II ва III. Романи «Шўроб». Душанбе: Адиб, 1988. 464 с.
7. Русско-таджиксий словарь (под ред. Осими М.) М.: Русский язык, 1985. 1280 с.
8. Фарҳанги ибораҳои халқӣ (тартибдиҳанда Р. Абдуллозода). Душанбе: Адиб, 198 400 с.
9. Фарњанги тафсирии забони тољикї. Љилди 1. Душанбе: Ксероксленд, 2008. – 950 с.
10. Фозилов, М. Фарҳанги ибораҳои рехтаи забони ҳозираи тоҷик. Ҷилди 2. Душанбе: Ирфон, 1964. 802с.
11. Фразеологический словарь русского языка (под ред. Молоткова А.И., 4-е издание). М.: Русский язык, 1986. 543с.