В условиях событий 2019-2020 года, связанных с пандемией COVID-19, повсеместной самоизоляцией, экономическим и политическим кризисом, человечество лицом к лицу столкнулось с рядом психологических проблем, к наиболее значимым из которых эксперты относят: «виртуальную угрозу и информационный стресс, депривационный и социально-экономический стресс» [5, c.14].
Факторы нестабильности и неопределенности, а также уникальность самой ситуации глобального «локдауна» вызвали необходимость кардинальной перестройки жизненных стратегий, устоявшихся способов жизнеустройства современного человека. Тревожное информационное поле стало фоном повышения психоэмоциональной тревожности населения, что также сказалось на всех бытийных аспектах: людям пришлось открыто встретиться с базовыми данностями существования: свободой, смертью, изоляцией, одиночеством, отсутствием смысла.
По мнению В.Ю. Слабинского и Н.М. Воищевой главными вызовами сложившейся ситуации явились: «дефицит смысла, дефицит понимания и дефицит доверия» [6]. Все эти «вызовы» порождают реакции страха перед потерей смысла, потерей свободы и страх одиночества и смерти.
Такие изменения мира требуют трансформации сознания личности, становления определенных особенностей реагирования в тревожных, затрагивающих онтологические основы жизни, условиях. По нашему мнению, несмотря на ряд негативных последствий, именно наличие всех условий «карантинного существования» смогли проявить наличие или отсутствие у людей необходимых ресурсов для встречи с кризисами как переломными моментами жизни. Для кого-то ситуация пандемии стала «точкой бифуркации» – выбора и принятия решения в сторону дальнейшей жизни, но в новых условиях, а значит – по новым правилам, с творческим преобразованием имеющихся ресурсов. А для кого-то – ситуацией краха, эскалации тревожно-депрессивных расстройств. В этом примере, на наш взгляд, уместно ввести понятие «толерантность к неопределенности», понимая под ней способность личности выдерживать напряжение кризисной ситуации. Применяя такую способность, человек, даже в условиях «многомерного стрессового воздействия» [5, c.15], может творчески, с опорой на внутренние ценности, смыслы, психологические резервы трансформировать жизненное пространство, открыто вступая в конфронтацию с вызовами бытия.
Говоря о значении «толерантности к неопределенности» как значимого личностного ресурса, мы, вслед за Д.А. Леонтьевым, относим ее к ключевым качествам, наряду с жизнестойкостью, осмысленностью и жизненной позицией личности [1].
Рассматривая толерантность к неопределенности как «социально-психологическую установку, включающую в себя аффективный, когнитивный и поведенческий компонент» [4, c.296] мы можем сопоставить ее с феноменом «экзистенциальной надежды». Это значит, что в любой, даже самой критичной ситуации, условиях дезориентации, человек имеет почву под ногами, действуя по внутреннему призыву: «Я ценю жизнь и могу повлиять на ситуацию, чтобы смягчить негативные последствия». На наш взгляд, в корне такой установки лежат две фундаментальные мотивации (по А.Лэнгле): мотивация «Бытия-в-мире» и мотивация «Ценности жизни» [3].
Принимая бытие и осознавая его ценность, человек будет толерантен к неопределенности, сложности, нестабильности как неотъемлемым характеристикам современного мира. По словам А. Лэнгле, для того, чтобы «мочь-быть-здесь, в этом мире, необходимо принимать условия этого мира» [3, c.42]. А в случае распространения эпидемии эти условия таковы, что в них ярко проявляется ряд ограничений базовых данностей существования человека, среди которых: угроза состоянию здоровья, социальному статусу и стабильности в целом. Принять эти данности, даже с рядом ограничений мы можем лишь при наличии толерантности к неопределенности, только тогда становится возможным почувствовать «пространство, опору и защиту этого мира». Отвержение, отрицание сложившихся жизненных обстоятельств ведет к утрате оснований жить, а значит и к недостаточной жизнестойкости в случае заболевания или переживания утрат.
Рассматривая толерантность к неопределенности как «способность испытывать позитивные эмоции в новых, неструктурированных ситуациях и воспринимать их не как угрожающие, а содержащие в себе вызов» [2, c.4], можно исследовать ее функцию как некого амортизатора разрушительного воздействия стресса социальной самоизоляции и т.д. Наличие такой характеристики помогает не только «смягчить» принятие сложившихся обстоятельств, но и очень глубоко осознать ценность собственной жизни. Люди с удивлением открывают для себя истину: «Это хорошо, что я есть, я жив. Все возможно, пока я жив. Мы все можем изменить, и для нас все может измениться, пока мы живы». Эта установка укрепляет мотивацию ценности жизни, помогает выдерживать напряжение и проявить терпение, толерантность к ограничениям, эмоциональному дискомфорту, воспринимая все это как часть жизни.
Фундаментальная ценность жизни вкупе с развитой толерантностью к неопределенности позволяет актуализировать другие личностные ресурсы и справиться с вызовами пандемии, о которых было сказано ранее.
Например, совладать со страхом потери смысла – через открывающиеся творческие ценности, ценности переживания, проявляющие себя в новом свете в досуговое, «карантинное» существование. Анализ научных трудов и собственная рефлексия приводит нас к выводу, что многие люди испытали инсайт - «жизнь как чудо», сумев ответить на вызов критической ситуации, открывая новые смыслы через анализ ценностей и их глубокое переживание.
Приведем еще один пример, связанный со страхом одиночества в условиях самодистанцирования. Данная сторона жизни может быть рассмотрена как возможность уединения человека, имеющего важное значение для осознания еще одной фундаментальной мотивации - ценности собственного достоинства, признания собственной неповторимости. Мы полностью разделяем мнение А.Лэнгле, согласно которому «отграничение собственного от чужого развивает способность к толерантности, способности к признанию инаковости и достоинства других, не отказываясь от Бытия самим собой» [3, c. с.58]. Таким образом, толерантность к неопределенности, как выражение определенной когнитивной установки позволяет изменить отношение к индивидуальным различиям, стать более терпимым и сострадательным, понимая значимость каждого нашего слова, действия или бездействия в выражении этики толерантности. Становясь более внимательным к собственным нуждам, признавая значимость собственных переживаний, интуиции и воли, мы, одновременно учимся уважать интересы, потребности и специфические переживания других людей без осуждения или оценивания. Следовательно, благодаря переживанию таких сложных, критических ситуаций человек становится способным обрести собственную подлинность, понять действительно значимые ценности для поддержания собранности, уверенного спокойствия и оптимистичного планирования будущего в актуальных жизненных условиях.
В сложившейся ситуации пандемии неопределенность достигает внушительных размеров, так как человечество до конца не знает всех рисков, тенденций и последствий развития болезни. Уже существующие на сегодня фактические данные показывают, что есть реальная угроза в развитии психических расстройств населения на фоне отсутствия финансовой, профессиональной стабильности у значительной доли трудоспособного населения. Многие ученые сравнивают неопределенность современного мира со стихией, так как в ней сочетается утрата контроля над ситуацией, нарастающая тревога и паника. Все это существует в мире независимо от нашего желания и способности к преодолению. Толерантность к неопределенности, повышает устойчивость к переживанию стресса, помогает принимать мир с ограничениями базовых данностей существования, с наличием рисков, и даже открывать в себе новые качества в стремлении отстоять ценности собственной жизни. Так мы приобретаем опыт конфронтации и становимся способными к выработке новых, адаптивных стратегий в сложном и непредсказуемом пространстве бытия.
