Проблема освещения присоединения Дагестана к России является одной из актуальных и сложных. Большая часть дагестанских правителей, исходя из своих интересов, ориентировалась на Россию. К этому побуждали политическая обстановка в крае и экономические устремления российских помещиков и купцов, а также возможность торговли через Кавказ с Россией.
Тема русско-дагестанских взаимоотношений получила освещение в работах «История Дагестана», «История народов Северного Кавказа», а также в монографических исследованиях Н. А. Смирнова, А. В. Фадеева, Р. М. Магомедова, Х.-М. О. Хашаева, В. Г. Гаджиева, X. X. Рамазанова, Е. Н. Кушевой, Ш. А. Гапурова и др.
Было время, когда осуждали только местный национализм и перестали писать о захватнической, колониальной политике царизма. Затем возникла «теория наименьшего зла», согласно которой по сравнению с гнетом персов, турок присоединение Кавказа к России считалось «наименьшим злом». Потом отвергли эту теорию и стали трактовать присоединение к России не «наименьшим злом», а благом. В последнее время у нас перестали писать о колониальной и завоевательной политике царизма.
Изучая вопрос о присоединении различных регионов Кавказа, в том числе и Дагестана, нельзя не говорить о наступательной политике царизма. С образованием в XVI в. централизованного государства, русский царизм развернул военно-колониальную экспансию, в том числе – в кавказском направлении. Ее побудительные мотивы были связаны с политическими и экономическими соображениями.
С конца XVIII в. завоевание Дагестана, как и остальных территорий Кавказа, для российского царизма стало одной из важнейших задач. С этого времени до окончательного покорения горцев в 1859г. неоднократно менялся стиль отношений властей России с горцами, но цель имперской российской политики в этом регионе была одна – завоевание Дагестана и включение его в состав России.
Исследователи, которые посвятили свои труды теме присоединения Дагестана к России, датой этого акта считали 1813 г., то есть Гюлистанский договор. Это профессора Р. М. Магомедов, Х.-М. О. Хашаев, В. Г. Гаджиев, С.Ш. Гаджиева, X. X. Рамазанов и др. Вместе с тем в трудах ученых отмечалось, что Гюлистанский договор 1813 г. был заключен между Россией и Ираном без владетелей Дагестана.
План совместных действий части дагестанских феодалов и иранских войск создавал серьезную угрозу российской армии в Закавказье и в целом российским позициям на Кавказе. От кавказского командования требовались срочные меры, чтобы сорвать иранский план. Царские власти знали о попытках Ирана поднять в Дагестане антироссийское восстание, осознавали и возможные пагубные последствия в случае их успеха. Тем не менее, царизм не планировал введение войск в Дагестан, исходя из нескольких соображений: он опасался, что это может вызвать сопротивление у дагестанского населения; не было гарантий, что большинство дагестанских владельцев сохранит свою лояльность при вступлении российской армии в их владения. В этих условиях Россия пыталась начать мирные переговоры с Персией и прекратить с ней войну ввиду осложнения российско-турецких отношений.
Командующий войсками на Кавказской линии генерал-майор Глазенап, узнав об активизации антироссийских сил в Дагестане, решил предпринять срочные меры, не ожидая указаний из Петербурга. В рапортах от24 апреля и 20 мая 1806 г. генерал излагает цели похода и свое видение путей усмирения горцев Дагестана. Целью своего похода Глазенап называет наказание Сурхай-хана Казикумухского.
Глазенап получил приказ захватить Дербент, занимавший важное стратегическое место на берегу Каспийского моря как промежуточное звено между Россией и Закавказьем. В июне Глазенап двинулся к Дербенту. Правитель Дербента Ших-Али-хан решил вместе с наемным лезгинским войском оказать сопротивление российской армии. Однако население Дербента не хотело войны и выступило за мирную сдачу города. Ших-Али-хан не пользовался ни поддержкой, ни уважением у подвластного ему населения. Дербентское население ожидало российские войска как своих освободителей, и, когда Ших-Али-хан не согласился с его требованием сдать город без боя, против него было поднято восстание. Ших-Али-хан бежал в горы к Сурхай-хану [4, с.84].
В 1806 г. практически все дагестанские владельцы и часть «вольных обществ» приняли или вновь подтвердили свое подданство России [2. с. 189].
В Дагестане царское правительство резко активизирует свою деятельность по установлению здесь своего господства. Российские власти начали устанавливать в Дагестане налоги. Взимание налогов с местного населения и прямое управление метрополии – это первые и наиболее серьезные признаки установления колониального режима в присоединенных районах [3, с. 328].
До 1806 г. дагестанские феодалы не несли никаких повинностей и податей. После присоединения же Дагестана к России в начале XIX в. феодальные владения и «вольные общества» уже должны были нести определенные повинности. Царизм смещал непокорных и назначал лояльных ему правителей, которые находились под контролем командиров воинских частей, введенных в Дагестан в 1806 г. [6, с. 56].
Начало установления колониальных порядков в Дагестане, тяжело ударило прежде всего по положению трудового населения. Местные правители увеличивали подати и повинности, феодалы деспотически обращались с подвластным населением. К этому следует добавить полнейший произвол, творимый над трудовым населением Дагестана со стороны царских чиновников и военачальников. С 1806 г. царские власти начинают устанавливать в Дагестане свое прямое управление.
Отстранив Ших-Али-хана от правления в Дербентском и Кубинском ханствах, Россия устанавливает здесь свою власть. Таким образом, уже с 1806 г. Россия в Дагестане де-факто начала устанавливать колониальные порядки. В то же время следует отметить, что в начале XIX в. они распространялись только на часть Дагестана и большинство его населения еще не успело почувствовать всю их тяжесть.
Из всех антироссийских выступлений дагестанских феодалов в период русско-иранской войны 1804-1813 гг. наиболее серьезным было восстание в Кубинской провинции в 1810 г., в котором активное участие принял Ших-Али-хан.
В январе 1811 г. генерал А. П. Тормасов обратился с прокламацией к дагестанским народам, призывая их не поддаваться на подстрекательства антироссийски настроенных правителей и ирано-турецких эмиссаров.
А.П. Тормасов заявил, что в этом случае дагестанцам будет запрещена торговля в российских пределах, выпас скота на равнине и, в конечном итоге, применена сила оружия. Трудно судить, насколько действительно большая часть дагестанского населения осталась верна России.
В октябре 1811 г. Ших-Али-хан с почти восьмитысячным «войском» двинулся на Кубу. На помощь Гурьеву из Ширвана был направлен российский отряд под командованием генерала Хатунцева. 21 ноября того же года российские войска разбили Ших-Али-хана.
В январе 1812 г. было объявлено о создании отдельного Кюринского ханства, правителем которого был назначен преданный России племянник Сурхай-хана Аслан-бек, возведенный в ханское достоинство. После занятия российскими войсками Кюринской провинции к Хатунцеву явились «со всех деревень Кюринского владения старшины и духовные чиновники с двумя старейшинами от каждой деревни», просившие принять их в российское подданство. С подобным же ходатайством к Хатунцеву обратились представители Ахтыпаринского, Мискинджинского, Ахтынского, Докузпаринского и других вольных обществ Южного Дагестана.
9 февраля 1812 г. Паулуччи доносил Александру I, что «вольные общества лезгинцев также стали изъявлять покорность» [3, с. 345].
По Гюлистанскому договору 1813 г.«Иран признавал за Россией ханства Карабахское, Гянджинское, Шекинское, Кубинское, Бакинское, Ширванское, Дербентское и Талышское с теми землями сего ханства, кои ныне состоят во власти Российской Империи, притом весь Дагестан, Грузию с Шурагельскою провинцией, Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию, равным образом все владения и земли, находящиеся между поставленною ныне границею и Кавказскою линиею с прикосновенными к сей последнему, и к Каспийскому морю землями и народами» [5, с.306-309]. К договору был приложен «Сепаратный акт», согласно которому «посланник, имеющий право отправиться от Персидского двора с поздравлением к Российскому двору, поведенные ему от своего шаха просьбы предоставит на волю Великого императора. Таким образом, «Сепаратный акт» оставил возможность иранскому правительству вернуться в удобный ему момент к пересмотру условий мирного договора 1813 г. Иранская делегация еще в Гюлистане заявила, что будет добиваться пересмотра договора. И, наконец, договор не закрепил точных границ между Ираном и Россией. Об условиях и последствиях Гюлистанского договора Г.-Э. Алкадари писал: «По этому договору Грузия, Талыш, Карабах, Гянджа, Нуха, Ширван, Баку, Куба и все дагестанские владения переданы во владение Русской державы, причем условия этого мирного договора осуществляются и до нашей эпохи» [1, с. 125].
Процесс присоединения Дагестана к России был сложным, длительным. Многое зависело от внутреннего положения Дагестана и международной обстановки на Кавказе. Дагестан оказался в составе России по итогам русско-иранской войны. При заключении Гюлистанского договора между Россией и Ираном дагестанские владетели не были представлены.
Присоединение к России было явлением прогрессивным, избавившим дагестанские народы от физического уничтожения, создало условия установлению более тесных связей между различными регионами Кавказа. Включение Дагестана в состав более развитой в экономическом отношении России создавало благоприятные условия для хозяйственного и культурного развития края, способствовало включению в единый хозяйственный рынок, ускоряло разложение феодальной системы и развитию капитализма.
Присоединение Дагестана к России, несмотря на национальное угнетение, которому подвергались дагестанские народы со стороны царизма, было единственным путем сохранения их самостоятельности.
