Актуальность настоящей статьи в первую очередь определяется тем, что криминальная экономика является предельной и самой опасной частью теневой экономики. Современная криминальная экономика контролируется организованной преступностью, которая в свою очередь практически в полном объёме поглотила традиционную преступность. Вместе с тем организованная преступность – это самый опасный субъект криминальной экономики, который как раковая опухоль криминализирует общество и государство, замедляя его экономическое, правовое и социальное строительство.
Анализируя статистические сведения, можно увидеть, что объём теневой экономики России в 2018 году составлял 20,7 трлн. руб. (примерно 20 % ВВП РФ по данным экспертов Росстата и Росфинмониторинга) [5]. В 2020 году по ориентировочным оценкам Росфинмониторинга объёмы теневой экономики составили примерно 20,5 трлн. рублей, тогда как расходы федерального бюджета за этот же период всего лишь 18 трлн. руб. [7] При этом необходимо отметить, что Росстат не включает в расчёт теневой экономики криминальную деятельность, то есть производство и реализацию наркотиков и оружия, проституцию, порнографию и др., что говорит о весьма приблизительной оценке объёмов теневой экономики, в том числе криминальной.
Первым отечественным исследователем, который ввёл понятие «криминальная экономика», стал профессор А.А. Крылов. Он рассматривал криминальную экономику фактически как часть теневой экономики, отождествляя её с экономической преступностью [4, с. 36].
В дальнейших исследованиях в содержание понятия «криминальная экономика» был введён ещё один структурный элемент, получивший название «криминальная квазиэкономика», который отождествляли с деятельностью традиционной преступности. Криминальная квазиэкономика определялась «как непродуктивный сектор экономической деятельности, связанный с незаконным перераспределением доходов и имущества граждан путём грабежа, разбоя, краж, вымогательства» [6, с. 28].
В начале 2000-х годов в содержание понятия криминальная экономика стали вводить ещё один структурный элемент – экономическую деятельность организованной преступности.
Все три выделенные сектора криминальной экономики определялись по криминологическому критерию – экономической деятельности субъекта криминальной экономики: традиционной; экономической; организованной преступности [6, с. 28].
Так, принимая во внимание все вышеизложенное, можно заключить, что субъектами криминальной экономики выступают такие субъекты, совершающие экономические преступления (в том числе организованная преступность), которые в зависимости от признаков личности преступника можно отнести к профессиональной или «беловоротничковой» преступности. Так, в качестве субъектов криминальной экономики следует выделить: традиционную преступность; экономическую преступность; организованную преступность; представителей органов государственной власти.
Рост экономической и политико-правовой мощи российской организованной преступности привёл к её качественному изменению. Организованная преступность в России от примитивно уголовной, «паханской» формы в 1990-х годах эволюционировала в социальный институт, включённый в систему других общественных институтов. Современная российская организованная преступность срослась с правоохранительными органами, властными структурами и бизнесом. Так, по мнению известного криминолога В.С. Овчинского, в современной России «произошло полное сращивание государства с криминалом» [6, с. 14].
Традиционная преступность практически вся поглощена организованной преступностью и вовлечена в настоящий процесс для решения теневых финансовых задач, в том числе путём шантажа, рэкета, применения насилия и угроз.
Проявлением организованной преступности также является и профессиональная преступность, под которой сегодня понимается совокупность преступлений, совершенных преступниками-профессионалами на основе специальных знаний, опыта и навыков, которая имеет устойчивый характер и является источником средств к существованию [2]. Фактически профессиональная преступность – это качественный результат культивирования традиционной и организованной преступности.
Также необходимо отдельно рассмотреть «беловоротничковую» преступность, под которой необходимо понимать: «совокупность преступлений, совершенных респектабельными лицами с высоким социальным статусом в процессе их профессиональной деятельности» [1].
Опираясь на концепцию «беловоротничковой» преступности, разработанную и введённую в научный оборот известным американским криминологом Э.Х. Сатерлендом, представляется возможным констатировать, что «экономическая преступность» – это «беловоротничковая» преступность, которая, выступая частью организованной преступности, обеспечивает решение сложных финансовых (в т.ч. технических, информационных, программных) задач.
Криминальная экономическая деятельность осуществляется преимущественно в нормативном пространстве, формируемом в соответствии с традициями субкультуры уголовной среды, где вместо норм закона или принятой в обществе морали действуют так называемые «понятия» [3]. Криминализированная экономическая деятельность связана с совершением экономических преступлений легальными субъектами предпринимательства, в силу чего здесь действует теневое право, детерминированное грубым нарушением норм официальной правовой системы, регулирующей деятельность бизнеса в легальном секторе экономики.
Важной составляющей в противодействии криминальной экономике выступает изучение субъектного состава и выявление его особенностей. Тот факт, что традиционная преступность практически вся поглощена организованной преступностью, предопределяет её вовлечение в процесс решения теневых финансовых задач, а представители органов государственной власти – это рекруты окрепшей организованной преступности, которая устойчиво формируется и развивается в нашей стране с 60-70 годов XX века.
Яркими отличительными чертами теневой экономики и криминальной экономики являются недостаточная степень изученности. В ходе рассмотрения заявленной темы авторы пришли к выводу, что данный феномен прогрессирует, приобретая различные формы выражения, при этом потребность общества в решении данной проблемы неоспорима. Масштабы теневой экономики наглядно демонтируют, что в противостоянии теневого и легального права сегодня уверенно ведёт теневое (не право), что наглядно говорит о необходимости разработки и внедрения системы реформирования национальной экономики с целью снижения доли теневой экономики в ВВП страны.
