Рыночная экономика неразрывно связана с деятельностью юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Они являются ее необходимой составляющей, удовлетворяя потребительский спрос и пополняя доходную часть бюджетов различных уровней. Однако не все выдерживают, например, напор конкуренции или экономический кризис. Вследствие этого многие юридические лица и индивидуальные предприниматели прибегают к процедуре банкротства с целью признания неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. И в этой сфере совершаются уголовно наказуемые деяния. За 2020 год выявлено 275 преступлений, связанных с криминальным банкротством [3]. Как мы видим, они не являются достаточно распространенными, однако наносят значительный ущерб потерпевшим, поэтому, на наш взгляд, заслуживают детального рассмотрения.
Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает наказание за неправомерные действия при банкротстве (ст. 195), преднамеренное банкротство (ст. 196) и фиктивное банкротство (ст. 197) [4].
Ст. 195 содержит три самостоятельных состава. Объектом преступления, описанном в ч. 1, выступают общественные отношения, обеспечивающие имущественные права кредиторов на удовлетворение своих долгов из имущества должника. Вред при этом причиняется не вещным правам, а прочности гарантии, предоставляемой собственным имуществом виновного для удовлетворения долговых претензий кредиторов [5, с. 360]. Объективная сторона связана с совершением таких действий как сокрытие имущества, имущественных прав или обязанностей либо сведений об имуществе, например, о его размере; передача имущества во владение иным лицам, его отчуждение или уничтожение, а также сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов. Учредитель (участник) или руководитель юридического лица, индивидуальный предприниматель – субъекты данного преступления. Субъективная сторона характеризуется умышленной формой вины.
Ч. 2 ст. 195 Уголовного кодекса Российской Федерации содержит состав преступления, объектом которого выступают общественные отношения, обеспечивающие порядок удовлетворения требований кредиторов при банкротстве. Упомянутый порядок установлен гражданским законодательством. Неправомерное удовлетворение имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника заведомо в ущерб другим кредиторам составляет объективную сторону. Субъектами данного преступления являются учредитель (участник) или руководитель юридического лица, индивидуальный предприниматель. Субъективная сторона представлена умышленной формой вины.
В 2005 году ст. 195 Уголовного кодекса Российской Федерации дополнена ч. 3. Объектом преступления выступают общественные отношения, которые определяют порядок обеспечения финансового оздоровления, внешнего управления и наблюдения, то есть процедур банкротства. Объективная сторона связана с незаконным воспрепятствованием деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной или иной финансовой организации, в том числе с уклонением или отказом от передачи им необходимых документов или имущества. Вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста – субъект данного преступления. То есть здесь указан общий субъект (в отличие от ранее рассмотренных составов преступлений). Субъективная сторона характеризуется умышленной формой вины.
Ст. 196 Уголовного кодекса Российской Федерации наказуемо преднамеренное банкротство. Его объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное осуществление экономической деятельности. Совершение действий или бездействия, заведомо влекущих неспособность в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам или исполнить обязанность об уплате обязательных платежей, составляет объективную сторону. Субъектами данного преступления являются учредитель (участник) или руководитель юридического лица, индивидуальный предприниматель. Субъективная сторона представлена умышленной формой вины.
Отметим тот факт, что в юридический литературе выдвигается идея о внесении в ст. 196 Уголовного кодекса Российской Федерации квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков. Так, А.В. Кузнецов предлагает предусмотреть в качестве таковых «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору», «в особо крупном размере», в качестве особо квалифицирующего признака – «совершение преступления организованной группой [1, с. 18].
И, наконец, ст. 197 Уголовного кодекса Российской Федерации наказуемо фиктивное банкротство. Объектом преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование экономической деятельности. Объективная сторона связана с заведомо ложным публичным объявлением о несостоятельности. Учредитель (участник) или руководитель юридического лица, индивидуальный предприниматель – субъекты данного преступления. Субъективная сторона характеризуется умышленной формой вины.
Отметим, что важными составляющими указанных преступлений являются причинение крупного ущерба на сумму, превышающую 1 500 000, а также наличие признаков банкротства, установленных гражданским законодательством, в частности, Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».
Говоря о расследовании преступлений, связанных с банкротством, отметим, что оно имеет определенные сложности.
Одной из причин, затрудняющих расследование криминальных банкротств, является нарушение правильности ведения бухгалтерского учета юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем. В последующем это существенно усложняет проведение судебной бухгалтерской экспертизы. Другие учетные документы могут быть также умышленно составлены с нарушениями, что не позволит использовать их в дальнейшем в качестве доказательств [2, с. 106]. А их уничтожение или фальсификация в ходе расследования влечет необходимость обращения к различным реестрам и проведению встречных проверок, изъятию первичных документов.
Также затруднительным представляется определение момента причинения ущерба криминальным банкротством. С одной стороны, это может быть момент вывода активов должника, однако он не всегда совпадает со сроком исполнения обязательств перед третьими лицами. С другой стороны, этот момент может связываться с окончанием конкурсного производства. Однако здесь наблюдается привязка реализации уголовно-правового запрета к арбитражному судопроизводству. Полагаем, что все же было бы целесообразным определить этот момент датой выбытия имущества или датой неисполнения имущественных требований.
Еще одно противоречие касается роли арбитражного судопроизводства. Возникает вопрос, нужно ли решение арбитражного суда для начала уголовного преследования? В судебной практике сложились различные подходы. Предлагается определять признаки преступлений, связанных с банкротством, только после принятия решения в порядке арбитражного судопроизводства. Согласно другой точке зрения, уголовное преследование следует связывать с завершением конкурсного производства в арбитражном суде. Полагаем, что это представляется нецелесообразным, поскольку применение «антибанкротных» уголовно-правовых норм станет более ограниченным.
Таким образом, преступления, связанные с банкротством, причиняют ущерб как нормальному функционированию экономики в целом, так и интересам отдельных граждан. Они влекут неудовлетворение требований кредиторов, нарушение очередности выплаты долгов, крах предприятий, которые выступали в качестве поставщиков или получателей [5, с. 365]. Несмотря на то, что процент совершаемых криминальных банкротств является небольшим, эта категория преступлений имеет некоторые трудности расследования и требует повышенного внимания правоохранительных органов.
