К юбилею Агнии Барто

Агния Львовна Барто, урожденная Гетель Волова, родилась в Москве 2 марта (17 февраля) 1906 г. в состоятельной еврейской семье. Родители ее происходили из литовского города Ковно (ныне Каунаса), там и они и поженились 16 февраля 1900 года. Отец, Лев Николаевич (Абрам Нахманович) Волов был ветеринарным врачом. Мать, Мария Ильинична, урожденная Блох, занималась домашним хозяйством. Брат матери, известный врач-оториноларинголог и фтизиатр Григорий Ильич Блох, писал детские просветительские стихи.

Вспоминать свое детство Агния Барто не любила. Домашнее начальное образование, французский и немецкий языки, парадные обеды с ананасом на десерт – все эти приметы буржуазного быта не украшали биографию советского писателя. Поэтому о детских годах Агния Львовна оставила самые скупые воспоминания: няня из деревни, страх грозы, звуки шарманки под окном. Семья Воловых вела типичную для интеллигентов того времени жизнь: умеренная оппозиция к властям и вполне обеспеченный дом. Оппозиция выражалась в том, что Лев Николаевич Волов чрезвычайно любил писателя Льва Толстого, которого в 1908 г. В.И. Ленин назвал «Зеркалом русской революции». Когда Агния была еще совсем маленькой и не умела читать, отец подарил ей книгу «Как живет и работает Лев Николаевич Толстой». С помощью этой и других серьезных книг, без букваря, отец научил Агнию читать. Он также познакомил девочку с творчеством И.А. Крылова, множество басен которого знал наизусть [4, c.24]. Лев Николаевич, будучи поклонником разнообразных искусств, считал, что будущее его дочери в балете. Агния прилежно занималась в балетной школе, но большого таланта в этом занятии не обнаруживала. Рано проснувшуюся в ней творческую энергию она направляла в другое русло – стихотворное. Стихами она увлеклась вслед за гимназическими подругами. Десятилетние девочки тогда все как одна были поклонницами молодой Ахматовой, и первые поэтические опыты Агнии были полны «сероглазых королей», «смуглых отроков» и «сжатых под вуалью рук» [5, c.116].

Юность Агнии Воловой пришлась на годы революции и Гражданской войны. Но каким-то образом ей удавалось жить в своей вселенной, где мирно сосуществовали балет и поэзия. Однако чем старше становилась Агния, тем яснее было, что ей не стать ни великой балериной, ни «второй Ахматовой». Перед выпускными экзаменами в хореографическом училище она волновалась: ведь после них надо было начинать карьеру в балете. На экзаменах присутствовал нарком просвещения А.В. Луначарский. После экзаменационных выступлений выпускницы показывали концертную программу. Анатолий Васильевич заметно оживился во время исполнения концертных номеров. Когда юная черноглазая красавица с пафосом читала стихи собственного сочинения под названием «Похоронный марш», Луначарский с трудом сдерживал смех. А через несколько дней он пригласил девушку в Наркомпрос и сказал, что она рождена писать веселые стихи. Много лет спустя Агния Львовна с иронией говорила, что начало ее писательской карьеры было довольно оскорбительным [5, c.116]. Как Луначарскому удалось за довольно посредственным стихотворным подражанием разглядеть в Агнии Воловой задатки детского поэта? Или все дело в том, что тема создания советской литературы для детей неоднократно обсуждалась в правительстве? В этом случае приглашение в наркомат просвещения было не данью способностям молодой поэтессы, а скорее «правительственным заказом». Хотя, возможно, Луначарский просто знал отца Агнии и любезно отозвался на его просьбу помочь дочери напечататься. Как бы там ни было, в 1925 г. 19-летняя Агния Волова выпустила свои первые книжки стихов для детей – «Китайчонок Ван Ли» и «Мишка-воришка» [3, c.105]. Коридоры власти, где Луначарский своей волей решил сделать из хорошенькой балерины детскую поэтессу, привели ее в мир, о котором она мечтала, будучи гимназисткой: начав печататься, Агния получила возможность общаться с поэтами Серебряного века.

Успешно начавшаяся литературная карьера не мешала девушке вести бурную личную жизнь. В 20 лет она вышла замуж за поэта Павла Барто, в 1927 г. родила сына Эдгара (Гарика), а в 26 лет ушла от мужа к мужчине, который стал главной любовью ее жизни. В 1933 г. супруги Барто развелись. На фотографиях Павел Барто выглядит очень симпатичным молодым человеком, почти все свое поэтическое творчество он посвятил «миру пернатых», его часто называли «певцом птиц». В семье авторов этой статьи сохранилась красочная детская книжка большого формата в мягкой обложке под названием «Птичьи разговоры». Книжка вышла в издательстве «Малыш» в 1964 г., автор ее – Павел Барто. Все стихотворения этого сборника, очень интересные и образные, посвящены различным видам птиц. Книжка любовно подклеена и так долго хранилась в семье, потому что очень нравилась по крайне мере трем поколениям маленьких читателей. Павел Барто, несомненно, был очень талантливым и оригинальным поэтом, но его профессиональный успех оказался значительно меньшим, чем у жены, и считалось, что он не смог этого пережить, поэтому семья Барто распалась. Но, скорее всего, сама Агния потянулась к более успешному в плане карьерного роста мужчине, брак с которым обеспечивал ей благополучное материальное положение и стабильную принадлежность к советской элите, а это, в свою очередь, способствовало повышению ее авторитета в литературных кругах. Как бы там ни было, Агния сохранила эффектную фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком Щегляевым, от которого родила в 1932 г. второго ребенка – дочь Татьяну. Андрей Владимирович Щегляев был одним из самых авторитетных специалистов в СССР по паровым и газовым турбинам, он занимал должность декана энергомашиностроительного факультета МЭИ, и его называли «самым красивым деканом Советского Союза». В их с Барто доме часто бывали писатели, музыканты, актеры: общительный характер Агнии Львовны и высокое положение ее мужа притягивали самых разных людей. Кроме того, Барто много путешествовала в составе советских делегаций. В 1937 г. она побывала в Испании. Там уже шла война, Агния Львовна видела руины домов и осиротевших детей. Особенно мрачное впечатление произвел на нее разговор с испанкой, которая, показывая фотографию своего сына, закрыла его лицо пальцем, объясняя, что мальчику снарядом оторвало голову. «Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?» – писала тогда поэтесса одной из подруг. Спустя несколько лет она получила ответ на этот страшный вопрос.

 Великая Отечественная война обошлась с Агнией Барто не слишком сурово. С мужем и детьми она поехала в эвакуацию: Щегляев, ставший к тому времени видным энергетиком, получил направление на Урал. У Агнии Львовны в тех краях были друзья, которые пригласили пожить у них. Так семья поэтессы обосновалась в Свердловске (ныне Екатеринбурге). Уральцы казались людьми недоверчивыми, закрытыми и суровыми. Барто довелось познакомиться с известным уральским писателем Павлом Петровичем Бажовым, который полностью подтвердил ее первое впечатление о местных жителях. Свердловские подростки во время войны работали на оборонных заводах вместо ушедших на фронт взрослых. Они настороженно относились к эвакуированным, но Агнии Барто было необходимо общаться с детьми: у них она черпала вдохновение и сюжеты. Чтобы иметь возможность побольше с ними общаться, Барто по совету Бажова получила профессию токаря второго разряда. Стоя у токарного станка, она доказывала, что «тоже человек». Благодаря опыту работы токарем, Агнии Львовне удалось создать такое великолепное стихотворение как «Мой ученик». Вместе с П.П. Бажовым и М.С. Шагинян Агния Львовна ездила в Нижний Тагил, где они выступали несколько дней на заводах, на Высокогорском руднике. Барто читала стихи, написанные на Урале и об Урале; позже тагильчане с именем Барто связывали афоризм, широко бытовавший в городе: «Мастерами из Тагила немцам роется могила» [1, c.60]. В 1942 г. поэтесса была направлена на Западный фронт в качестве корреспондента «Комсомольской правды» [2, c.15].

В столицу Барто вернулась в 1944 г., и почти сразу жизнь вошла в привычное русло. В квартире напротив Третьяковской галереи снова занималась хозяйством домработница Домаша, сын Гарик и дочь Татьяна продолжали учиться. Все с нетерпением ждали окончания войны. 4 мая 1945 г. Гарик вернулся домой раньше обычного. Домаша запаздывала с обедом, день стоял солнечный, и мальчик решил прокатиться на велосипеде. Агния Львовна не возражала. Казалось, что плохого может случиться с юношей в тихом Лаврушинском переулке? Но велосипед Гарика столкнулся с выехавшим из-за угла грузовиком. Мальчик упал на асфальт, ударившись виском о бордюр тротуара. Смерть наступила мгновенно. Подруга Барто Евгения Таратута вспоминала, что Агния Львовна в эти дни полностью ушла в себя. Она не ела, не спала, не разговаривала. Праздника Победы для нее не существовало. Гарик был ласковым, обаятельным, красивым юношей, способным к музыке и точным наукам. Вспоминала ли Барто испанскую женщину, потерявшую сына? Мучило ли ее чувство вины за частые отъезды, за то, что Гарику иной раз не хватало ее внимания?

После смерти сына Агния Львовна обратила всю свою материнскую любовь на дочь Татьяну, стала еще больше работать. В 1947 г. она опубликовала поэму «Звенигород» - рассказ о детях, потерявших родителей во время войны. Эта поэма сделала Агнию Барто национальной героиней. Она была написана после посещения реального детского дома в подмосковном городке Звенигороде. В тексте, как обычно, она использовала свои разговоры с детьми. После выхода книги ей пришло письмо от одинокой женщины, во время войны потерявшей свою восьмилетнюю дочь. Обрывки детских воспоминаний, вошедшие в поэму, показались женщине знакомыми. Она надеялась, что Барто общалась с ее дочерью, пропавшей во время войны. Так оно и оказалось: мать и дочь встретились спустя 8 лет после расставания. В 1965 г. радиостанция «Маяк» начала транслировать передачу «Ищу человека». Поиск пропавших людей при помощи СМИ не был изобретением Агнии Барто – такая практика существовала во многих странах. Уникальность советского аналога заключалось в том, что в основе поиска лежали детские воспоминания. «Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и часто запоминает увиденное на всю жизнь», – писала Барто. – Не может ли детская память помочь в поисках? Не могут ли родители узнать своего взрослого сына или дочь по их детским воспоминаниям?». Этой работе Агния Барто посвятила 9 лет жизни. Ей удалось соединить почти тысячу разрушенных войной семей [5, c.123].

В ее собственной жизни тоже постепенно все налаживалось: муж продвигался по карьерной лестнице, дочь Татьяна вышла замуж и родила сына Владимира. Это о нем Барто сочиняла стихи «Вовка – добрая душа». Андрей Владимирович Щегляев никогда не ревновал ее к славе, и его изрядно веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по турбинам, а как папа «нашей Тани», которая уронила в речку мячик (эти стихи Барто написала для дочери). Агния Львовна по-прежнему много ездила по всему миру, поэтесса была «лицом» любой делегации: она умела держаться в обществе, говорила на нескольких языках и прекрасно танцевала. В Москве танцевать было особенно не с кем: круг общения Барто составляли в основном литераторы и коллеги мужа – ученые. Поэтому Агния Львовна старалась не упускать ни одного приема с танцами. Однажды, будучи в Бразилии, Барто в составе советской делегации была приглашена на прием к владельцу «Машете», самого популярного бразильского журнала. Глава советской делегации Сергей Михалков уже ждал ее в фойе гостиницы, когда сотрудники КГБ сообщили, что накануне в «Машете» напечатали «злобную антисоветскую статью». Естественно, ни о каком приеме речи быть не могло. Рассказывали, что расстроенное лицо и слова сожаления Агнии Барто, вышедшей из лифта в вечернем платье и с веером, Михалков не мог забыть еще долго [5, c.124]. Домашним хозяйством писательница занималась крайне редко. Она вообще сохраняла привычный с детства образ жизни: от хозяйственных забот ее полностью освободила домработница, у детей были няня и водитель. Барто любила играть в большой теннис и могла организовать поездку в капиталистический Париж, чтобы купить пачку понравившейся ей бумаги для рисования. Но при этом у нее никогда не было ни секретаря, ни даже рабочего кабинета – лишь квартира в Лаврушинском переулке и мансарда на даче в Ново-Дарьино, где стоял старинный ломберный столик и стопками громоздились книги.

Еще в 30-е годы в ее жизнь неожиданно вошло кино. В 1939 г. Барто написала свой первый сценарий детского фильма «Подкидыш», в 1946-м она пишет новый – «Слон и веревочка», а в 50-е годы – «Алеша Птицын вырабатывает характер» и «Десять тысяч мальчиков». Все эти фильмы очень нравились детям и взрослым, а многие фразы героев стали крылатыми. В 1975 г. Барто написала пьесу «В порядке обмана» [2, c.14].

В 1970 г. умер ее муж, Андрей Владимирович. Последнее несколько месяцев он провел в больнице, Агния Львовна была с ним. Она боялась за сердце мужа, но врачи сказали, что у Щегляева рак. Агния Львовна пережила мужа на 11 лет. Все это время поэтесса не переставала работать: написала 2 книги воспоминаний, более сотни стихов. Она не стала менее энергичной, только начала страшиться одиночества. Часами разговаривала с подругами по телефону, старалась чаще видеться с дочерью и внуками. Ее не стало 1 апреля 1981 года. Похоронили Агнию Барто на Новодевичьем кладбище (участок №3).

Несмотря на то, что со дня смерти Агнии Львовны прошло уже 40 лет, она продолжает оставаться популярной, стихи ее как прежде нравятся детям и взрослым, книги переиздаются. Не случайно еще в прошлом веке общий тираж ее книг превысил 30 миллионов экземпляров, они издавались более 400 раз, были переведены на все языки народов СССР, многие иностранные языки [2, c.11]. Стихи Агнии Львовны Барто, написанные живо и увлекательно, отмеченные мягким юмором, ясностью и простотой языка, доступны даже самым маленьким читателям и слушателям; они прививают детям чувство товарищества, уважения к людям, любовь к труду, скромность, ненавязчиво помогают детям избавляться от недостатков [3, c.105]. Сама Агния Львовна определила секрет своего творческого бессмертия, который заключается в ее словах: «Стихи, написанные для детей, должны быть неистощимо молоды» [2, c.16]. Нам остается только согласиться с ней в этом и пожелать, чтобы все новые и новые поколения детей в России и за рубежом продолжали радоваться стихам Агнии Львовны Барто, воспитываться на них и становиться благодаря им умными, добрыми и счастливыми.