Материал по культурологии и ее законам накапливался лавинообразно. С 2000-х годов нами издано множество монографий и смежные работы по русскому духу, толерантности, русофобии, альтернативным ценностям и т.д. [1]. Был заявлен, аргументирован и осмыслен номологический статус культурологии как науки, обязанной изучать законы своей предметной области – культуры. При этом предметная область культурологии была представлена в ее трёх временных состояниях: в прошлом, настоящем, будущем. А это определяло типологический статус законов бытия культуры: 1) законы возникновения (прошлое), 2) законы функционирования (настоящее), 3) законы развития (будущее).
Сложнее является не хронологическая, а статусно-типологическая проблема законов культуры. Здесь традиция подсказывает простой путь их обозначения: всеобщие, общие, особенные, отдельные законы культуры. Всеобщие законы охватывают явления всего универсума с его абиотическими, биотическими и социальными подсистемами. Это общефилософские, диалектические закономерности (например, закон поляризации, закон константности, закон мерности...).
Общие законы характеризуют специфику бытия подсистем универсума: законы неживой природы, законы живой природы, законы человеческого общества (например, закон детерминации человеческой деятельности потребностями и способностями, закон взаимообращенности сфер общества...). Особенные законы характеризует специфические образования внутри каждой из трех подсистем универсума (например, в социальной подсистеме – законы экономики, законы искусства, законы управления...). Отдельные законы фиксируют бытие единичных таксонов, видов той или иной подсистемы (например, в искусстве – законы музыки, законы живописи, законы киноискусства…).
Культура обладает удивительным универсальным статусом, являясь компонентом универсума, компонентом социальной подсистемы, компонентом интегрального социума, компонентом отдельных видов: художественная, политическая, нравственная, физическая и т.д. культуры. К ней относятся все 4 типа законов. В известной мере условным является выделение законов возникновения, функционирования и развития, поскольку: а) законы возникновения отражают и функционирование, и перспективы будущего развития культуры, б) законы функционирования фиксируют само возникновение культуры и задают потенциал ее развития, в) законы развития отражают потенциал ставшей и функционирующей культуры.
Вероятно, это характерно и для законов всех иных объектов. Например, закон определяющей роли производительных сил в существовании экономики фиксирует и его значение для возникновения экономической сферы, и его значение в функционировании экономики, и его перспективное значение для развития экономической сферы. Подобное можно сказать о педагогике (закон взаимосвязи образования, обучения и воспитания), об управлении (закон обратной зависимости оперативного и тактического планирования от стратегического), об искусстве (закон модификации эстетического), о религии (закон теологизации религиозных догматов), о медицине (закон трехфункциональности медицины), об экологии (закон константной утилизации) и т.д. Только соображения доминантной значимости могут объяснить специфическое хронологическое место того или иного закона. В этом мы убедимся при содержательном исследовании законов культурологии.
На обсуждение заявленной в названии статьи проблемы стимулирует многолетнее исследование культуры, цивилизации и истории известным английским ученым Арнольдом Тойнби в его комплексной монографии «Цивилизация перед судом истории» [2]. Эволюционное развитие цивилизации как исторического этапа, преодолевающего периоды дикости и варварства (концепция Л. Моргана), он оценивает с позиций истории человеческого общества, хотя сама история и включает в себя эти периоды дикости, варварства и цивилизации. Получается, что «история» оценивается самой историей. Это парадоксально. Мы считаем, что высшим судьей самой истории, ее «дикого», «варварского», «цивилизационного» состояний является культура как позитивно-ценностное образование человечества. Это тем более справедливо, что объясняется гуманистическими основаниями культуры: человек есть мера оценки культуры. Поэтому, как известно дикость и варварство доцивилизацивнного общества и цивилизация интуитивно оцениваются критериями гуманизма, принципами гуманизма.
Культурологическая парадигма периодизации исторического развития человечества (от Вико, Данилевского, Шпенглера до Фукуямы) интуитивно чувствует изъяны сугубо цивилизационного критерия, но она всю историю представляет как смену разных «культур», где культура начинает выступать не как аксиологическое, ценностное образование, а как «всё, созданное обществом». Мы неоднократно критиковали такое «нейтрально-широкое» понимание культуры! Критический гуманистический пафос в оценке цивилизации содержится во всех работах нижегородского профессора В.А. Кутырева от его докторской диссертации 1980-х годов, когда он выходит терминологически на концепцию «постчеловеческого» развития общества до монографии «Естественное и искусственное: борьба миров» и работ по критике постмодернизма в 2000-е годы [3].
Если вызывает сомнения цивилизационная парадигма и линейная-однозначная культурологическая парадигма периодизации человеческой истории, то вполне объективной является формационная парадигма К. Маркса, поскольку каждая формация предполагает возможность ее цивилизационного и культурологического понимания с гуманистических позиций. Но этот гуманистический потенциал исторического развития человечества накапливался с периодов «дикости – варварства – цивилизации», а сегодня может быть интегрально представлен как период «культуры» в нашем универсальном понимании и сущностно-аксиологическом!
В диком состоянии становящийся человек преодолевал тормозящее значение животно-биологических качеств. При варварстве получали развитие социальные формы организации жизнедеятельности человека (роды, племена, семьи). Период цивилизации характерен технико-технологическими завоеваниями человечества (египетская, индийская, китайская, шумерская, индоевропейская... цивилизации). Период культурного предгуманистического и гуманистического развития начинается с античной культуры.
Разумеется, эта периодизация является условной, но она хотя бы отражает факт критического отношения почти всех исследователей к периоду цивилизации, которую называют «материально-техническим телом культуры». В культуре же постоянно подчеркивают ее гуманистическое, позитивно-человеческое значение, которое мы рассматриваем как аксиологическое, ценностное основание сущности культуры. Это можно даже выразить одним из законов культурологии – законом ценностного преодоления цивилизации культурой: неразумная, антигуманная, негативная цивилизация оставляет после себя пустыню (К. Маркс). Перспективное, стратегическое развитие культуры не только утверждает гуманистическую оценку цивилизации с позиций меры человеческого рода, но и эту меру гармонически соотносит с мерой универсально-природных видов, что отражает еще один закон культурологии – закон гармонии мер в человеческой деятельности (К. Маркс, 1844 г.) [4].
Формационная периодизация истории человечества К. Марксом предполагает, а не исключает линейно-историческую, цивилизационную и культурологическую оценки развития человечества, но она подводит под это развитие общий, единый базис исторической модификации типов собственности. А тип собственности определяют метаморфозы социально-классовой дифференциации общества, порождающей антигуманистические тенденции и формы жизни, а также те гуманистические силы и тенденции, которые гарантируют утверждение в перспективе универсальной культуры человечества, охватывающей все сферы социума. Эти перспективы могут быть отражены законами функционирования и развития культуры человеческого общества.
.png&w=640&q=75)
