Историко-правовые аспекты развития уголовной ответственности за неоказание помощи больному

Профессиональные нарушения в сфере медицинской деятельности имеют историческую обусловленность. Однако каждому историческому периоду характерно свое представление о том, что считать медицинским преступлением, в силу чего и наказание медицинских работников претерпевало изменения.

Правовое регулирование медицинской деятельности возникает в тот период, когда оказание медицинской помощи приобретает черты профессионального занятия. На протяжении всей истории ответственность врачей за ошибки была неодинаковой и зависела от многих факторов, например, религиозные воззрения, уровень развития медицины, общественное правосознание. 

Так, на Руси уже первые источники – Устав князя Владимира и «Русская Правда» регламентировали медицинскую деятельность. Например, «Русская Правда» определяла плату за лечение раны. Согласно ст. 30 Пространной редакции «аже ударить мечемь, а не утнеть на смерть, то 3 гривны, а самому гривна за рану, (оже лечебное); потнеть ли на смерть, а вира» [10, с. 75].

В XII в. до н.э. в вавилонской книге религиозных заклинаний «Шурпу» неоказание помощи больному указывается в перечне грехов, когда в Индии неоказание помощи безнадежно больному или не выздоровевшему в течение года не считается преступлением вовсе. В Китае больные делились по социальным признакам и тяжести заболевания, так неизлечимо больному не оказывалась помощь, ровно также как и необеспеченному.

В Древней Греции медицинское искусство ценилось высоко, и такое обслуживание могли позволить себе только рабовладельцы и богатые купцы, а рабы и бедняки были фактически лишены врачебной помощи. Согласно религиозным воззрениям древних греков: «помощь безнадежно больному – это оскорбление богов» [2, с. 66]. В Древнем Риме роль врача была высока, но наряду с привилегиями римское право устанавливало ответственность врача за совершение профессиональных правонарушений, и впервые к его деятельности было применено понятие «ошибка» в значении неосторожности или неопытности.

Древние греки, руководствуясь идеями Гиппократа, исключительное внимание уделяли нравственному облику врача на основе знаний о человеке и его здоровье. В трактате Гиппократа больные не подвергались делению по социальному признаку, напротив, между свободными и рабами признавались одинаковые права на уважение со стороны врача.

Знаменитая «Клятва» Гиппократа – это первый медико-этический документ, регламентирующий действия и профессиональное поведение медиков. Данный документ обязывал действовать, «воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости», заключительная же часть содержала следующее обещание: «Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастие в жизни и искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву, да будет обратное этому…» [7]. Лицу, давшему клятву и не сдержавшему ее, грозило суровое наказание: штраф или отсечение руки, той, которой подписывал данное обязательство. В некоторых христианских странах могли приговорить к смертной казни с конфискацией имущества.

Отметим, что впервые уголовная ответственность за рассматриваемое деяние регламентировалась в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, в состав которого входило три статьи [3].

Между тем, на рубеже XIX и XX данный источник подвергся трансформации. Так, статья 1522 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года закрепила, что «субъектом данного преступления могли быть только представители медицинской профессии» [6].

Полагаем, что законодатель изначально в диспозициях статей уделял пристальное внимание наличию у виновного медицинской практики. Современники в юридической литературе преимущественно разделяли одну точку зрения, согласно которой объективную сторону рассматриваемого преступления представляется возможным подразделить на два вида, а именно: неявка с врачебной помощью в отсутствии знаний относительно опасного положения больного, и неявка с врачебной помощью с осознанием подобной опасности [9, с. 90]. Отметим, что законодатель не раскрывал термины «без особых законных к тому препятствий; без особых законных к тому причин», однако исследователи подчеркивали, что к числу «законных оснований» могли быть отнесены, например, текущие занятия приглашаемого, препятствующие его явке. Более того, если к тифозному больному приглашался окулист, то он имел право не явиться, так как его специальность не соответствует данной болезни [13, с. 57].

На наш взгляд, заслуживает внимания точка зрения автора, указывающего, что к уважительным причинам можно было отнести, например, болезненное состояние врача или же наличие иных больных, состояние которых требует скорейшего вмешательства [8, с. 80].

Вместе с тем, в 70-80-е годы XIX века в медицинской и юридической науке не утихали дискуссии относительно того, что медицинское сообщество требовало немедленного исключения из текста уголовного закона указания на наступление уголовной ответственности за неявку к больному [1, с. 8].

Между тем, законодатель разрешил данную дискуссию, включив в текст Уголовного уложения 1903 года норму о неоказании помощи больному. Так, ст. 497 данного акта гласила: «Виновный в неисполнении правил, установленных законом или обязательным постановлением, об оказании помощи больному или находящемуся в бессознательном состоянии наказывается: арестом на срок не свыше одного месяца или денежною пенею не свыше ста рублей. Если сей проступок учинен, без уважительной причины, практикующим врачом, фельдшером, повивальною бабкою или больничною прислугою, коим было известно опасное положение больного или родильницы, то виновный наказывается: арестом на срок не свыше трех месяцев» [5].

Анализируя представленное положение, можем констатировать, что оно подразделялось на две части и ключевым различием между ними являлись характеристики субъекта: первая часть в качестве субъекта рассматривало лицо, в обязанности которого вменялось оказание помощи больному лицу, находящемуся в бессознательном состоянии. Вторая часть называла собственно медицинского работника – врача, средний и младший медицинский персонал.

После событий 1917 года, в уголовном законодательстве России впервые была установлена ответственность за неоказание помощи больному Уголовным Кодексом РСФСР 1922 года. Статьей 165 УК РСФСР была предусмотрена ответственность за неоказание помощи больному и за отказ медицинского персонала в оказании медицинской помощи, в последующем неоказание медицинской помощи было выделено в самостоятельный состав законодателем [4].

С принятием УК РСФСР 1926 года были внесены некоторые изменения, теперь в качестве специального вида оставления в опасности выступало неоказание медицинской помощи. Кроме того, Уголовный Кодекс 1926 года не объединял все деяния, предусматривающие ответственность за оставление в опасности, в отличие от Уголовного Кодекса РСФСР 1960 года, который в главу 3 «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» включал такие статьи: «Оставление в опасности», «Неоказание помощи больному» и «Неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие» [12].

По сравнению со ст. 165 УК РСФСР 1922 г. произошли некоторые изменения. Законодатель в первой части исследуемой статьи заменил «установленные правила» на «специальные правила». Во второй части статьи вместо «отказ медицинского персонала» указывалось на «отказ лица, занимающегося медицинской практикой» [8, с. 79].

Ныне же действующий Уголовный Кодек Российской Федерации 1996 года претерпел некоторые существенные изменения. Так, ч.1 ст. 124 УК РФ «Неоказание помощи больному» предусматривает, что за неоказание помощи больному ответственность наступает только в случае, если это повлекло наступление средней тяжести вреда здоровью, ранее же ответственность не связывалась с наступлением вреда, а ч. 2 ст. 124 УК РФ вред охватывается субъективной стороной преступления [11].

В заключении отметим, что рассматриваемый нами состав преступления имеет смешанную природу: медицинскую и юридическую (правовую). Зарождение нормы во врачебной науке, создание первых документов, регулирующих поведение и действия медиков («Клятва» Гиппократа) связывают с медицинской природой. Процесс отделения состава от медицинского права, закрепление его в Уголовном законодательстве РСФСР и последующее ужесточение – с юридической. Проблеме неоказания помощи больному уделялось большое внимание на каждом этапе исторического развития, и по настоящее время вопросы правоприменения ст. 124 УК РФ остаются неразрешенными и требуют дальнейшего изучения.