С принятием Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" [3] в Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" [4] была внесена статья 213.24, в рамках которой было установлено право арбитражного суда на временное ограничении права на выезд гражданина из Российской Федерации.
Само по себе ограничение личных прав граждан также является относительно новым механизмом воздействия на должников, появившимся в российском законодательстве в связи с прогрессирующим ростом неисполнения судебных актов, а также недостаточной эффективностью применения иных мер государственного принуждения. Временное ограничение права на выезд является первым и до недавнего времени единственным косвенным средством борьбы с неисполнением судебных решений, затрагивающим личное право должника на свободу передвижения и направленным на его мотивацию к добровольному исполнению. В свое время введение временного ограничения права на выезд за рубеж вызвало широкий резонанс в обществе. На самом деле вводить ограничение свободы передвижения должников судебные приставы-исполнители могли и до внедрения в законодательство об исполнительном производстве и о банкротстве физических лиц института личных ограничений – на основании Федерального закона от 15.08.1996 № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» (далее – Закон № 114-ФЗ) [5], но непосредственно закрепила за ними это полномочие именно новая редакция Закона об исполнительном производстве. Данная мера возымела действие и стала одним из наиболее эффективных способов борьбы с уклонением от исполнения судебных актов, актов иных органов и должностных лиц.
В соответствии с пунктом 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве, связанные с банкротством граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, отношения регулируются параграфами 1.1 и 4 главы X Закона, а при отсутствии специальных правил, устанавливающих особенности банкротства этой категории должников – главами I–III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона. Пунктом 3 статьи 213.24 Закона о банкротстве по аналогии с нормой статьи 15 закона № 114-ФЗ предусмотрено право арбитражного суда на вынесение определения о временном ограничении права гражданина на выезд из Российской Федерации в случае признания его банкротом. Указанное выше временное ограничение действует до даты вынесения определения о завершении или прекращении производства по делу о банкротстве гражданина, в том числе в результате утверждения арбитражным судом мирового соглашения. При этом законодатель установил, что при наличии уважительной причины, по которой требуется выезд гражданина за пределы страны, арбитражный суд по ходатайству гражданина, учитывая мнение кредиторов и финансового управляющего, вправе досрочно отменить временное ограничение права на выезд гражданина из Российской Федерации (пункт 3 статьи 213.24 Закона о банкротстве).
В деле о банкротстве это обеспечительная мера и применяет ее только суд, если доказано, что наличие возможности у должника выехать из России приведет к причинению значительного ущерба кредиторам и что должник необоснованно расходует свои денежные средства, скрывает свое имущество или иным способом препятствует проведению процедуры реализации этого имущества финансовым управляющим.
Ограничение права должника на выезд из Российской Федерации направлено на достижение целей процедуры банкротства, а именно цели удовлетворения требований кредиторов за счет имущества должника (понятно, что частичного – если бы денег хватало на то, чтобы рассчитаться со всеми полностью, банкротство бы не потребовалось).
Обратившись с заявлением о введении такой меры, заявитель должен доказать, что достижение указанной цели без принятия ограничения в отношении должника станет затруднительным или невозможным. В этом важное отличие. В случае исполнительного производства, как мы уже выяснили ранее, для пристава же достаточно наличия основания для ввода такого ограничения, доказывать ему никому ничего не нужно.
Закон о банкротстве использует возможность такого ограничения для достижения иной цели: ограничению передвижения как способа контроля над должником и пресечения недобросовестного поведения по распоряжению имуществом и денежными средствами, составляющими конкурсную массу. Однако при применении указанной выше правовой нормы суду следует учитывать не только интересы кредиторов в деле о банкротстве, но и личные права должника как гражданина Российской Федерации, поскольку частью 1 статьи 27 Конституции Российской Федерации [1] закреплено право каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства. Так, частью 2 статьи 27 Конституции Российской Федерации установлено, что основные права и свободы человека принадлежат каждому от рождения и неотчуждаемы. В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. При этом часть 1 статьи 56 Конституции Российской Федерации гласит, что в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия. Таким образом, законодатель относит выбор места пребывания и жительства и право на свободу передвижения к группе личных прав и свобод человека, которые невозможно недооценить.
Возможность ограничить право на выезд из Российской Федерации в деле о банкротстве ставится законодателем в зависимость не только от наличия формальных оснований, но и от связанных с ними конкретных фактических обстоятельств. Применение данного временного ограничения должно соответствовать закону, конкретной ситуации, учитывать положение сторон, обеспечивать баланс между интересами должника и кредиторов.
Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации в пункте 10 постановления Пленума от 12.10.2006 № 55 «О применении судами обеспечительных мер» (далее – Постановление № 55) [6] дано разъяснение того, что судам при оценке доводов заявителя, положенных в основание заявления о принятии мер, следует учитывать их разумность и обоснованность, оценивать степень вероятности причинения заявителю значительного ущерба в случае отказа в обеспечении иска, соблюдать баланс интересов заинтересованных сторон, при принятии обеспечительных мер предотвращать нарушения публичных интересов, интересов третьих лиц. Также суду предписано учитывать, что затруднительный характер исполнения судебного акта либо невозможность его исполнения могут быть связаны с отсутствием у должника имущества, либо сознательным уменьшением объема имущества. Также законодателем предусмотрено превентивное использование ограничительных мер с целью предотвращения причинения значительного ущерба заявителю и сохранение существующего между сторонами состояния отношений (status quo). При этом обеспечительные меры применяются только при условии их обоснованности, в связи с чем для удовлетворения заявления участвующего в деле лица об обеспечении иска им должны быть представлены доказательства, подтверждающие наличие хотя бы одного из оснований, предусмотренных частью 2 статьи 90 АПК Российской Федерации [2].
В большинстве случаев, стремящихся к 100 %, суд в деле о банкротстве отказывает в ограничении выезда.
Однако, на примере Арбитражного суда Республики Татарстан, стоит отметить весьма развитое применение на практике указанного института. При этом заседание о рассмотрении указанного вопроса всегда носит явочный характер и не предусматривает на практике Татарстана сокращенные сроки. Наоборот, стоит отметить, что Арбитражный суд РТ, стремится наиболее досконально разобраться в тонкостях вопроса, зачастую откладывает заседания, мотивируя это разнообразным доприносом документов, тем самым рассмотрение вопроса может растянуться на 2-3 месяца, что в процессуальном плане видится как затягивание процесса и упущением эффективности меры. Тут же стоит провести аналогию с обеспечительными мерами, которые, как известно, подлежат разрешению без участия сторон и срок 5 рабочих дней с момента поступления заявления от участника процесса.
Так, например, заявление финансового управляющего об ограничении выезда должника поступило в суд 18.09.2019г., а удовлетворено данное требование было лишь 20.12.2019г., по прошествии 3-х месяцев (дело № А65-19306/2019).
В данном случае видится, что необходимо законодательно закрепить в п. 3. ст. 213.24 сроки и порядок рассмотрения подобных ходатайств и установить предельный срок рассмотрения не свыше 2 (двух) недель. Именно в этот момент необходимо кредиторам и финансовому управляющему плотно работать с должником. В противном случае эффективность указанных мер, особенно на начальной стадии процедуры банкротства должника попросту теряется.
