Собранные сведения и информация о литературных кругах и кружках, о биографии и произведениях литераторов, их неизученных произведениях, многие из которых в силу различных факторов повседневной жизни не попали на страницы истории, литературы, критических аннотаций и других литературных источников того периода и были забыты, позволили обнародовать исторические, духовные и религиозные творения, ценные произведения неизвестных, уникальных и талантливых писателей, ознакомиться с жизнью и творчеством этих великих мудрецов. В каждой провинции они были украшением литературных кругов и посредством таджикского слога и поэзии просвещали людей.
Эти маленькие кружки и литературные круги в верхней части Зарафшана, известной как Кухистон, в первую очередь служили для народа как источники повышения уровня просвещения и сохранения духовности в местах и регионах, и ряд поэтов и писателей из этих литературных сообществ были вхожи в литературные круги крупных городов и центров культуры, таких как Самарканд, Бухара, Балх, Худжанд и Истаравшан, и во многих литературных источниках были известны под псевдонимом от названий этих городов.
В своей книге «Образцы таджикской литературы» («Намунаи адабиёти точик») [1] Садриддин Айни отметил важность и необходимость объединения и публикации разрозненных произведений писателей таджикской литературы XVI и начала XX веков: "Последним работам стоит уделять больше внимания, чем ранним. Потому что произведения ранних писателей записаны в диванах, летописях, в книгах персидской литературы и образцах иранской литературы. Однако произведения последних времен, хотя и собраны в рукописях, комментариях и книгах, но они не пользовались популярностью, так как не были опубликованы [1, c.2].
Большинство из этих поэтов, имена и произведения которых малоизвестны, принадлежат к литературным кружкам, которые были далеко расположены от научных и литературных центров, и по различным факторам названия многих их произведений не были включены в литературные источники. В 1940-м году А. Дехоти в своей книге «Образцы таджикской литературы» отметил, что большая часть сведений, приведенных в описаниях горных писателей, была неудовлетворительной, поскольку они цитировали одно или два предложения или байта из их творчества, тогда как большинство этих поэтов имели свои сборники.
Об особенностях стихов некоторых горных стихотворцев Садриддин Айни сказал: «Люди Кухистона, в целом, умны, пытливы и любят читать. Они любят поэзию и литературу. Поэты там, в отличие от городских, не знакомы с канонами, не имели наставников, и их поэзия не прошла стадии критики, они поэты от бога и всегда умели проявлять свой талант».
Изучение литературной среды, семейных кружков и малых речевых кругов показало, что на этой земле (верховье Зарафшана - М.М.) со времен великого поэта, отца персидской поэзии, до первой половины XX века жили и творили многие поэты, но по причинам, упомянутым выше, их имена и произведения были забыты, или они упоминаются в летописях и историях как «самаркандский поэт» или «бухарский поэт».
С.Айни в статье «Гробница поэта Рудаки в селе Рудак», размышляя о месторождении поэта и о том, почему Рудаки звали «Самарканди», отмечает: и Панджруд, и Рудак расположены в Пенджикенте, почему в тексте они упоминаются как территории Самаркандского района и почему поэт Рудаки не считается Пенджикенти, а зовется «Самарканди»? Ответ на этот вопрос очень прост: с древних времен и до недавнего времени, вплоть до разграничения Пенджикента, Захматабада и Матчи, они относились к Самаркандской области, даже муллы из Пенджикента, Захматабада и Матчи, уехавшие учиться в Бухару, называли себя «самаркандцами». Точно так же абсолютно правильно было считать поэта Рудаки «самаркандцем».
Основоположник таджикско-персидской поэзии Абуабдулло Рудаки так объясняет свой приезд из далекой страны в Самарканд и Бухару – центры науки и цивилизации Востока:
Раҳӣ савору ҷавону тавонгар аз роҳи дур,
Ба хидмат омад некусиголу некандеш.
Писанд бошад мар хоҷаро пас аз даҳ сол,
Ки боз гардад пиру пиёдаву дарвеш.
Слово «рахи» интерпретируется в «Фарханги фарси» Мухаммада Муина как означающее текучесть, текущий, раб, слуга. Из этих исследований можно сделать вывод, что после эпохи Саманидов ученые из горных районов Зарафшана приезжали в Бухару и Самарканд для изучения науки в этих центрах. Волею судеб они жили в этих городах.
Подобные ссылки можно увидеть во многих источниках, где, по словам комментаторов или авторов исторических сочинений, многие поэты из других провинций приезжали в центры и предпочитали там жить. Как пишет Мутриби Самарканди о Лавхе Ягноби, этот поэт – «один из тысячи ягнобов. Он продает виноград на рынке и в мире поэзии считает себя учеником Мулло Джандави. И он прочитал мне эту газель». Из этой газели цитируем только этот байт:
Дирўз рафта бар сари бозори ошиқӣ,
Эй дил, матои тафриқа нафрўхтан чӣ суд?!
Здесь слова «сари бозор», «матои тафриқа» и «суди фурухтан» употребил в своем стихотворении поэт, занимавшийся продажей винограда на самаркандском рынке. Из вышесказанного ясно, что поэты с Зарафшанских гор в поисках профессии ездили в Самарканд и Бухару и обосновались там на постоянное место жительства. И, по словам Айни, их называли «самаркандцами». Поскольку Самарканд считался центром науки и искусства, большое количество людей из литературных и ученых кругов Фалгара и Пенджикента приезжали в Самарканд.
Айни в своей летописи упоминает еще об одном поэте этой долины, известного как Мухаммадзамон ибн Мухаммадризо Фалгари Похути, предки которого были выходцами из Фалгара (современный район Айни - М.М.), и приводит в качестве примера его газель. К сожалению, ни в одном из предыдущих или последующих источников не было найдено ни одного примера стихов этого поэта. Вероятно, творчество поэта вместе с тысячами культурных и литературных памятников нашего народа поглотили исторические и неисторические события. Из стихов газели можно сделать вывод, что поэт хорошо умел сочинять газели и использовал красивые поэтические композиции. В качестве примера обратимся к нескольким строкам этой газели:
Лайлӣ намепурсад зи кас Маҷнуни дилношодро,
Ширин намедонад магар ҷон кандани Фарҳодро .
или:
Оби назокат мечакад аз оташи рухсораат,
Эъҷози ҳусн ин бас бувад, ҷамъ оварӣ аздодро.
Во втором стихе выражение «аз оташи рухсор оби назокат чакидан» написано в индийском стиле и вместе с тем прекрасно и поэтично. Потому что такую интерпретацию можно назвать своеобразным парадоксом, который является одной из важнейших черт индийского стиля. Хотя вода и огонь – два противоположных элемента, поэт создал новую концепцию и композицию, используя эти противоречивые объекты. Известно, что там, где есть вода, на самом деле огонь там молчит, но нежная вода любимой постоянно капает из огня ее лица.
Становление персидской литературы XVIII-XIX веков во многом основано на богатом влиянии поэзии Мирзо Абдулкодира Бедила, пользовавшейся особой популярностью. Влияние Бедила на литературные круги Вароруда было связано, прежде всего, с его стараниями усовершенствовать персидскую поэзию. По словам Айни, в чайханах Самарканда, Бухары и Худжанда существовали клубы «бедилхони» (чтение Бедила), где собиралось множество людей, которые цитировали и слушали стихи «поэта зеркал».
Мирзо Шакурзода в предисловии к дивану Ахди, подтверждая действительность этого факта, пишет: «Во многих деревнях Матчи Муфти Муллоахмад и в Урметане и других деревнях Фалгара такие мыслители, как Мулломирзоали и Муллокибор, руководили клубами «чтение Бедила». Иногда некоторые ученые, такие как Ахди, испытывали трудности при толковании того или иного стиха Бедила. В таких случаях, обращаясь к ученикам, говорили: «Этот стих подобен дворцу, построенному архитектором с большим вкусом. В этот прекрасный дворец трудно войти, потому что уважаемый архитектор унёс с собой ключ от этого замка».
В подражании поэзии Бедила был рожден еще один красноречивый поэт этого края Накибхан Туграл Ахрори.
Айни в своем произведении привел в пример три газели Туграла Ахрори, две из которых цитировал Бедил. О биографии стихотворца Зарафшана написано: «Накибхон Туграл родился в горах Фалгар и получил образование в Самарканде и Бухаре. В конце концов, он предпочел свежий горный воздух суетливой жизни городов, где он занимался сельским хозяйством и выращивал скот. В 1919 году он поступил на службу в Советское правительство и работал в родном Фалгаре. Он участвовал в битве вместе с Красной Армией во время атаки басмачей от Мастчоха до Фалгара. Он был убит в этой битве». Автор пишет о таланте этого уникального поэта: «Талант Туграла был очень совершенен, а его воображение было уникальным. Он знал неимоверное количество стихов известных поэтов, цитировал «Лейли и Меджнун» Шахина. Туграл имеет свой сборник стихов. Большинство его стихов написаны в подражании Бедилу. Сборник Туграла, включающий 4000 стихов, был напечатан в Бухаре в типографии Кагана». В то время как Накибхан Туграл был объявлен врагом советской власти, далеко не все осмеливались упоминать его имя и образцы его стихов. Только Айни, несмотря на все недоброжелательные и несправедливые отзывы, осмелился дать достойную оценку уникальному таланту Фалгари. Айни отмечает, что поэт, следовавший традициям Бедила, не имел успеха вследствие требований времени, требований политики того времени. В конце своих сочинений Айни цитирует исторический отрывок из стихотворений Фаёза Худжанди, в котором указан год смерти поэта.
Другой стихотворец Зарафшана, биография которого и аспекты творчества упоминаются в «Образце», - Кори Масехои Тамхиди Самарканди. Что касается его имени и генеалогии, то об этом написано следующее: «Ибн Мухаммадсолех ибн Мухаммадзиё Хайрат, ибн Мухаммадзамон, ибн Мухаммадзиё Фалгари из Похути. Все предки Тамхида - поэты, писатели, исинные фалгарийцы и таджики.
Айни подчеркивал подражание Тамхида Мирзо Бедилу и его поэтический талант описал следующим образом: «Литературный талант Тамхида уникален, и теперь он оказывается в рамках подражания Бедилу, не проявляя всех своих способностей. Если этот выдающийся талант вырвется из этой осады, он станет уникальным поэтом своего времени»
Однако стоит отметить, что при жизни Тамхида литература находилась под сильным влиянием Бедила, и талант поэта признавался только благодаря успеху подражания этому поэту, поэтому он не мог избрать другой путь. Именно поэтому большую часть своих газелей он написал в ответ на газели Бедила. В одной из своих газелей он цитирует стихотворные строки знаменитой газели Бедила, созданной в редифи «Оина»:
То ба акси хеш кардӣ ҷойгоҳ оинаро,
Аз зиё фарқе намебошад зи моҳ оинаро.
Другой зарафшанский поэт, уроженец Горной Матчи, Муллоахмад Мираминзода творил под псевдонимом Ахди. Хотя в творчестве Айни ничего о нем не упоминалось, после распада Советского Союза, когда на страницах истории появились имена нескольких неизвестных поэтов, любителям поэтического слога был представлен сборник стихов этого красноречивого творца.
Согласно «Энциклопедии персидской культуры и литературы» [2, с. 758] Муллоахмад Мираминзода (Ахди) был одним из одноклассников Айни в медресе Бухары, и, согласно рассказам старейшин, в некоторых кругах среди гостей, те, кто не знал Айни, нелестно отзываясь, расспрашивали, почему Айни пошел на службу советам. Ахди со свойственной ему спокойной манерой и деликатностью отвечал на их вопросы. По воспоминаниям Ахди, ни один ученик в медресе не достиг того уровня знаний, каких достиг Айни. Он выступал против эмиров и людей эмирата за то, что Бухару держали в нищете, в стране царили коррупция и невежество. Брата Айни Сироджиддинходжу обезглавили, как овцу, о чем он написал скорбную элегию. Мираминзода всегда ценил благородные качества Айни в семейных и дружеских посиделках.
Мы думаем, что, возможно, причина того, что Айни не рассказал о своем однокласснике, обладавшем хорошим поэтическим талантом, была связана с политическими факторами того времени: в то время поэт Ахди был известен среди жителей этой долины как Ишан Муфти. Он хорошо разбирался в священной религии ислама, и политика того времени не позволяла даже образованным людям, таким как Айни, упоминать или хвалить священнослужителей в своих трудах. Поэт Ахди – один из тех стихотворцев, имя, произведения и стихи которых после обретения независимости нашей любимой республикой дошли до поклонников таджикской поэзии.
Таким образом, можно сделать вывод, что вклад Айни в представлении поэтов нашей классической литературы, богатого наследия нашей литературы, обзора и критики произведений известных и неизвестных таджикских поэтов очень значителен. Напряженная борьба Айни и его соратников против национализма и расизма спасла нашу цивилизованную и творческую нацию от неизвестности и раздробленности.
