Молодёжная политика является объемной, многогранной и сочетающей в себе множество проблемных аспектов сферой научных исследований, что вызывает интерес у научного сообщества к изучению данной отрасли государственной социальной политики.
В период 1990-х и 2000-х гг. на первом месте в России на уровне государства стояли экономические и политические вопросы, но в настоящее время на передний план выходит молодёжная политика, которая формируется как чёткое и понятное направление.
Проблематика молодёжной политики получила как общественный, так и научный интерес на фоне внесения поправок в Конституцию Российской Федерации в 2020 г. (п. «е» ч. 1 ст. 72) и вступления в силу с 10.01.2021 г. Федерального закона «О молодежной политике в Российской Федерации» от 30.12.2020 г. № 489-ФЗ (далее – Закон о молодёжной политике).
В связи с внесением изменений в нормативную базу, регулирующую молодёжную политику в России, возникает вопрос о статусе молодёжи в молодёжной политике: является ли молодёжь субъектом или объектом этих, по своей сути, правоотношений между государством и социально-демографической группой – молодёжью.
До принятия поправок в основной закон государства и вступления в силу Закона о молодёжной политике существовали различные точки зрения на статус молодёжи в молодёжной политике.
Можно выделить две основные точки зрения на статус молодёжи в молодёжной политике:
- молодёжь является объектом молодёжной политики;
- молодёжь имеет признаки, как субъекта, так и объекта в молодёжной политике.
Сторонники первой точки зрения говорят о том, что молодёжь не может выступать в качестве субъекта молодёжной политики, поскольку:
- реализация государственный политики направлена на конкретный объект – молодёжь (Е.А. Блинкова, В.В. Виноградов [1, с. 69-73], М.А. Шайхетдинов [4, с. 129-131]);
- молодежь – это совокупность индивидов, а субъектом права может быть конкретное лицо (А.А. Шашенков [5, с. 13]);
- молодёжь не может иметь правового статуса, так как субъектом правоотношений в данном случае выступает юридически неопределенное лицо (В.Н. Лупандин, Е.В. Титова [2, с. 141]).
Здесь же стоит отметить, что понятие «правой статус» свойственно только конкретному субъекту права, что означает невозможность отнесения молодёжи к субъекту молодёжной политики и права в целом.
Приверженцы второй точки зрения считают, что субъектно-объектная двойственность статуса молодёжи проявляется в том, что молодёжь, с одной стороны, является субъектом молодёжной политики (обладает правоспособностью), а с другой стороны, выступает объектом молодёжной политики, поскольку именно на нее направлена деятельность государственных органов посредством законодательного закрепления, фактического предоставления экономических, социальных и иных благ (Т.В. Шелудякова [6, с. 9]).
В данной концепции допустимо рассматривать молодёжь как обладателя определенного правового статуса.
Стоит согласиться со второй точкой зрения относительно статуса молодёжи в молодёжной политике России в связи со вступлением в силу Закона о молодёжной политике.
Так, в п. 4 ст. 2 Закона о молодёжной политике прямо указано, что молодёжная политика направлена на развитие, самореализацию, гражданско-патриотическое и духовно-нравственное воспитание молодёжи [3].
В рассматриваемом случае идет речь о молодёжи как об объекте молодёжной политики.
Вместе с тем, в п. 7 ст. 2 Закона о молодёжной политике указано, что к субъектам, осуществляющим деятельность в сфере молодёжной политики, относят, в том числе, и молодёжь [3].
Кроме того, Закон о молодёжной политике исчерпывающе определяет возможности молодёжи как субъекта молодёжной политики проводить её.
В ст. 7 Закона о молодёжной политике предусмотрено, что молодёжь участвует в реализации молодёжной политики в следующих формах [3]:
- участие в деятельности консультативных, совещательных и иных органов, созданных при федеральных, региональных, муниципальных органах власти и при международных организациях;
- организация, проведение и участие во всероссийских молодёжных и международных молодёжных форумах, форумах молодежи субъектов Российской Федерации, иных форумах, а также других мероприятиях в области молодёжной политики;
- проведение научно-аналитических исследований по вопросам молодёжной политики;
- подготовка и реализация молодёжных инициатив, создание молодёжных общественных объединений, формирование органов молодёжного самоуправления при органах государственной власти, органах местного самоуправления и организациях в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации и их учредительными документами.
Из указанного положения закона следует, что формы реализации молодёжной политики самой молодёжью носят исчерпывающий характер, так как иного не следует из положения ст. 7 вышеуказанного закона.
В виду того, что Закон о молодёжной политике является, по своей сути, рамочным, а общественные отношения развиваются стремительно, федеральный законодатель не всегда поспевает актуализировать нормативную базу, в связи с чем, необходимо дополнить ст. 7 Закона о молодёжной политике пунктом относительно возможности расширения региональными властями на уровне субъектов Российской Федерации круга возможностей молодёжи для участия в реализации молодёжной политики.
Таким образом, подводя итог, следует сделать следующий вывод о статусе молодёжи в молодёжной политике России: молодёжь, получив на законодательном уровне статус субъекта молодёжной политики, по-прежнему остаётся и её объектом, что, опять же, подчеркивает уже на уровне федерального законодательства России субъектно-объектную двойственность статуса молодёжи при реализации молодёжной политики. Необходимо отметить, что на текущей стадии развития России двойственность статуса является оптимальным вариантом соблюдения баланса интересов государства и молодёжи.
