Некоторые объективные признаки преступлений экстремистской направленности в уголовном праве России

В статье рассматриваются некоторые объективные признаки преступлений экстремистской направленности. Автор отмечает, что как и раньше данные противоправные деяния посягают на три блага современного общества, которые ставят преступления экстремистской направленности на одно из приоритетных мест в системе уголовно-правового регулирования.

Аннотация статьи
законодательство
экстремизм
объективные признаки
преступления экстремистской направленности
Ключевые слова

Н

протяжении последнего десятилетия Россия, как и мировое сообщество, активно противодействует одному из сложнейших социальных феноменов – экстремизму, который во всех без исключения формах своего проявления создает реальную угрозу безопасности многих стран и их граждан, неминуемо вызывает существенные политические, экономические и моральные потери, оказывает значительное психологическое воздействие на население.

Так, объектом преступления в данном случае выступает не жизнь конкретного человека, а некоторый обобщенный образ, принадлежащий к конкретной расе, национальности, идеологии, при этом непосредственная личность значения не имеет [3, с. 324]. Подчеркнем, что совершая указанное преступное деяние, лицо, действуя с прямым умыслом, посягает на два охраняемых государством объекта – жизнь и установленный конституционный принцип равенства [1, с. 56].

Большинство исследователей придерживаются мнения, что при квалификации преступного деяния необходимо разграничивать мотивы на основные и дополнительные [5], однако в практической деятельности этот принцип не всегда представляется возможным реализовать. Так, для выявления основного мотива, представляется необходимым установить ключевые обстоятельства произошедших преступных деяний, а именно: если лишение человека жизни неславянской внешности сопровождалось похищением материальных или иных ценностей, а затем, было установлено, что преступники совершили убийство человека славянской внешности, при этом также похитив все ценное, то налицо доминирующим мотивом выступит – корыстный, в связи с чем, вменение рассматриваемого пункта не потребуется. Однако при наличии одной существенной детали квалификация изменится – лица совершили убийство преимущественно по той причине, что потерпевшие являлись лицами неславянской внешности [2, с. 214].

Отметим, что дискуссионным вопросом в юридической науке выступает дополнительная квалификация указанного деяния по ст. 282 УК РФ, которая предусматривает ответственность за возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение человеческого достоинства. Ключевым отличием от рассматриваемого нами преступного деяния является не только выражение ненависти к какой-либо социальной, этнической или религиозной группе, но и возбуждение ненависти или вражды в других людях [4]. Виновный в данном случае руководствуется целью – распространить свои взгляды и идеи на сознание других людей, приобрести единомышленников. Однако для достижения эффекта представляется необходимым осуществить преступный замысел в определенных условиях, например, в общественном месте при достаточном скоплении людей применить насилие в отношении лица, отличающегося по каким-либо признакам от нападавших, при этом с обязательным сопровождением насилия различными лозунгами или высказываниями расистского характера.

Вместе с тем, в качестве общественного места может быть выбран религиозный или культурный центр с тем, чтобы произвести впечатление на публику и вызвать колоссальный общественный резонанс, привлечь внимание СМИ. Так, в качестве примера можно назвать дело в отношении Копцева А., который в 2006 году причинил ножевые телесные повреждения в отношении прихожан Московской синагоги. Совершение им указанных деяний сопровождалось высказыванием многочисленных экстремистских лозунгов, в связи с чем, изначально его посчитали националистом [7].

Анализируя указанную ситуацию из судебной практики, закономерно возникает вопрос относительно разграничения составов, предусмотренных соответствующими статьями уголовного законодательства, в которых наступает ответственность за возбуждение ненависти и вражды (ст. 282 УК РФ) и соответственно за публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности (ст. 280 УК РФ). Данный дискуссионный вопрос нашел свое отражение в разъяснениях Верховного Суда РФ, а именно: «…статьей 280 УК РФ предусмотрена ответственность лишь за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Публичное распространение информации, в которой обосновывается необходимость совершения противоправных действий в отношении лиц по признаку расы, национальности, религиозной принадлежности и т.д., либо информации, оправдывающей такую деятельность, следует квалифицировать по статье 282 УК РФ при наличии иных признаков этого состава преступления» [4].

Разграничение указанных составов представляется затруднительным, а именно: с одной стороны, публичные призывы к осуществлению экстремисткой деятельности могут выражаться в обращениях, распространяемых в любой форме, побуждающих других лиц к совершению преступных деяний (ст. 280 УК РФ). В то же время, преступления, сопровождающиеся экстремистскими высказываниями, так или иначе основывающиеся на необходимости и обоснованности совершения преступлений, также совершаются в обстановке публичности.

Отметим, что к рассматриваемому виду преступных деяний, также относится и хулиганство, совершенное по мотивам ненависти или вражды, в том числе в отношении определенной социальной группы, при этом объективная сторона его представляется в виде грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу [6].

Таким образом, деяния экстремистской направленности представляется необходимым подразделять на четыре широкие группы, а именно: группа, в которой в качестве квалифицирующего признака предусмотрены мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивы ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Вместе с тем, категория деяний, характеризующихся публичными призывами к осуществлению экстремистской деятельности. Третья группа, содержащая в себе деяния, направленные на организацию экстремистского сообщества и участие в нем. Заключительная группа представляет собой деяния, направленные на содействие в финансировании или непосредственное финансирование рассматриваемой деятельности. В качестве основного объекта выступает государственный и общественный строй, их нормальное функционирование, за исключением первой группы посягательств, в которых объектами являются жизнь и здоровье, общественный порядок и нравственность.

Напомним, что Шанхайской конвенцией о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом от 15 июня 2001 года предусмотрено, что терроризм, сепаратизм и экстремизм, вне зависимости от их мотивов, не могут быть оправданы ни при каких обстоятельствах, а лица, виновные в совершении таких деяний, должны быть привлечены к ответственности в соответствии с законом [4]. При оценке заключения эксперта по делам о преступлениях экстремистской направленности судам следует иметь в виду, что оно не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и, как все иные доказательства, оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами. При этом вопрос о том, являются те или иные действия публичными призывами к осуществлению экстремистской деятельности или к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, а также возбуждением ненависти либо вражды, а равно унижением человеческого достоинства, относится к компетенции суда.

Текст статьи
  1. Иванов А.Л. Вопросы квалификации убийства, совершенного по экстремистскому мотиву (п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ) // Уголовное право. М.: АНО «Юридические программы», 2015. № 3. - С. 41-45.
  2. Кожухарик Д.Н., Кудрявцева Т.Г. Проблемы квалификации экстремизма // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения: сборник научно-практических трудов. М.: Акад. Следств. комитета РФ, 2014, Вып. 4. - С. 315-319.
  3. Малиновский В.В., Чучаев А.И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для работников прокуратуры (постатейный). М.: Контракт, 2011. 1136с.
  4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» от 28.06.2011 № 11 (ред. от 20.09.2018) // Российская газета. 2011. № 142. URL: https://sudact.ru/law/postanovlenie-plenuma-verkhovnogo-suda-rf-ot-28062011_1/ (дата обращения: 20.02.2020).
  5. Толкаченко А.А. Теоретические основы квалификации преступлений. Учебное пособие. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2004. 128 c.
  6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 02.08.2019) // Российская газета. 1996. № 113. URL: http://ukodeksrf.ru (дата обращения: 20.02.2020).
  7. Яни П.С. Квалификация преступлений экстремистской направленности // Российская юстиция. 2011. № 10.
Список литературы