В последние годы институт административной преюдиции активно развивается и укореняется в российском уголовном праве. Практически каждый год появляются (де)криминализированные составы, которые подразумевают привлечение лица к уголовной ответственности лишь после применения административного взыскания к такому лицу. На сегодняшний день это является актуальной проблемой, вызывающей дискуссии не только в научных кругах, но и среди правоприменителей.
Как уже указывалось выше, административная преюдиция стала внедряться в уголовное законодательство после Послания Президента РФ Д.А. Медведева. Остается открытым вопрос относительно оптимальности использования административной преюдиции в уголовном праве.
С появлением административной преюдиции в Российском уголовном праве она стала неотъемлемой частью ее практического применения. При решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности правоприменители руководствуются лишь тем, что лицо ранее было привлечено к административной ответственности за аналогичное деяния, а также, что оно является действующим в период повторного совершения. Так, Б. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 116.1 УК РФ. Преступление было совершено 06.05.2021 году при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре. В приговоре суд указывает, что Б. постановлением мирового судьи судебного участка № 2 Верещагинского судебного района Пермского края признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.1.1 КоАП РФ. Постановление вступило в законную силу 05.06.2020 году. Суд в качестве доказательств виновности Б. в совершении преступления ссылается именно на данное административное правонарушение. В указанном приговоре не раскрывается, каким образом правонарушение приобрело признаки общественной опасности, суд руководствуется лишь самим фактом [1]. Таким образом, усматривается, что суд при привлечении лица к уголовной ответственности устанавливает признаки, которые указаны в составе преступления, закрепленные законодателем.
Следует отметить, что лица, вновь совершившие деяние, достоверно знают о том, что они уже привлечены к административной ответственности за аналогичное деяние, однако вновь его совершают. Безусловно, закон должен реагировать на подобные действия, однако не созданием норм межотраслевого характера в уголовном праве. Законодатель (де)криминализирует деяние таким образом, что при повторности совершения аналогичных действий оно искусственным образом становится общественно опасным посредством закрепления специальных условий в составах с административной преюдицией, одним из которых является специальный субъект, который и совершает деяние вновь. Усматривается, что правоприменители идут по стандарту: имеется правонарушение, соответственно, оно представляет собой один из элементов доказательной базы виновности лица в совершении общественно опасного деяния. Данный подход является неверным.
Все составы с административной преюдицией имеют отсылку к КоАП РФ, то есть носят бланкетный характер. Преступления с признаками повторно совершенного административного правонарушения указывают на их преимущественно административную природу, поскольку необходимо в данном случае руководствоваться нормами административного права. В.Н. Курченко указывает на проблему возникающей конкуренции правовых норм уголовного и административно-правового законодательства, мотивируя это расширенной интерпретацией предложенных из их разграничения критериев [2].
Конституционный Суд РФ про составы с административной преюдицией указал: несмотря на то, что сами по себе они не предрешают конституционной обоснованности криминализации соответствующих правонарушений, совершенных лицом, ранее привлекавшимся к административной ответственности за аналогичные деяния, – тем не менее при установлении уголовной ответственности за повторное (неоднократное) нарушение тех или иных запретов нельзя не учитывать природу таких правонарушений, исключающую отнесение к преступлениям деяний хотя и противоправных, но не обладающих действительной общественной опасностью [3]. Таким образом, отмечается, что административные правонарушения не достигают уровня общественной опасности, присущей преступлению в силу своей правовой природы. Такие деяния де-юре не являются преступлениями, а значит, стоит согласиться с позицией В.Н. Курченко в том, что законодатель породил конкуренцию норм административного и уголовного права, введя институт административной преюдиции.
Согласно Справке по результатам обобщения практики назначения уголовных наказаний судами Пермского края за 2020 год обстоятельства, относящиеся к признакам состава преступления, не могут повторно учитываться при назначении наказания. Одной из самых распространенных ошибок явилось принятие во внимание судом при назначении наказания обстоятельств, которые относятся к признакам состава преступления, в связи с чем не могут быть повторно учтены. Таких ошибок выявлено 26 (11,8%) от числа измененных приговоров.
В частности, по преступлениям, предусмотренным ст.ст. 157, 264.1 и 314.1 УК РФ, суд апелляционной инстанции исключил из описательно-мотивировочной части приговора указание на учет при назначении наказания судимости за совершение аналогичного преступления либо факта привлечения к административной ответственности в случаях, когда судимость либо привлечение лица к административной ответственности является диспозитивным признаком состава преступления, соответственно, не может повторно учитываться при назначении наказания. Подобного рода ошибки допускали и иные суды Пермского края [4].
В научных кругах бытует мнение об еще одной проблеме, существующей в рамках применения административной преюдиции. Некоторые ученые-теоретики полагают, что в отдельных составах преступлений существует так называемая «скрытая» преюдиция, где в качестве конструктивных признаков выступают "злостность" или "неоднократность". В частности, А.В. Иванчин [5] и Э.Л. Сидоренко [6] к таковым относят преступления, предусмотренные ст. ст. 154, 180 УК РФ, с чем необходимо согласиться.
Конституционный Суд РФ высказал свою позицию насчет административной преюдиции следующим образом. В своем Постановлении он признал ст. 116.1 УК РФ не соответствующим Конституции РФ в той части, в какой она не обеспечивает соразмерную уголовно-правовую защиту права на личную неприкосновенность и права на охрану достоинства личности от насилия в случае, когда побои нанесены или иные насильственные действия, причинившие физическую боль, совершены лицом, имеющим судимость за предусмотренное в этой статье или аналогичное по объективным признакам преступление, ведет к неоправданным различиям между пострадавшими от противоправных посягательств, ставит лиц, имеющих судимость, в привилегированное положение по отношению к лицам, подвергнутым административному наказанию [7]. Тем самым Конституционный Суд РФ подтвердил, что федеральный законодатель, введением института административной преюдиции в уголовный закон, породил привилегии для одних лиц и отсутствие равного положения и статуса для других. Это еще раз подтверждает нашу позицию, что на законодательном уровне необходимо подвергнуть реформированию данный институт путем его исключения из уголовного права, поскольку он противоречит не только юридической природе деяния, но и непосредственно положениям Конституции РФ.
С момента введения административной преюдиции в настоящий УК РФ полемика относительно нее не утихает. Исследователи не приходят к единому мнению о правомерности нахождения административной преюдиции в уголовном праве, они высказывают различные точки зрения, обращаясь, в первую очередь, к признакам таких составов.
По мнению Н.Ф. Кузнецовой, административные правонарушения, сколько бы их лицо ни совершило, не обладают должной общественной опасностью и потому не перерастут в преступление, как "сто кошек не могут приобрести качества тигра" [8]. Нельзя не согласиться с такой позицией, поскольку действительно, сколько бы раз не было совершено правонарушение оно не может перерасти в преступление, поскольку критерии каждого из них различны, что и отличает эти деяния друг от друга. Речь идет в первую очередь о самом лице, которое совершает неоднократно деяния, тем самым обнаруживая свою общественную опасность. Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 10.02.2017 N 2-П по жалобе И.И. Дадина указал, что неэффективность административного наказания позволяет законодателю усиливать государственную репрессию и "превращать" административные правонарушения в преступления [9]. Негативно высказывается об административной преюдиции и Г.М. Резник, который отмечает, что "Дрейф от признаков деяния к свойствам личности весьма тревожен: по существу, законодателю дан зеленый свет на произвольное выдергивание из более чем тысячи административных правонарушений любого состава и перевода его в преступление только в связи с повторностью"[10]. Противоположной точки зрения придерживаются профессора С.С. Босхолов и С.В. Максимов [11], утверждающие, что совершение одним и тем же лицом любого количества административных правонарушений не может превратить вновь совершенное административное правонарушение в преступление. По сути, они полагают, что сама идея конструирования составов с административной преюдицией должна быть положена при разработке нового Уголовного Кодекса.
3 декабря 2015 года В.В. Путин поддержал институт административной преюдиции, одобрительно указав, что закон должен быть суров к тем, кто сознательно его нарушил, и гуманен по отношению к тем, кто оступился [12]. Мы полагаем, что оправдывается репрессивный характер воздействия на лиц, повторно совершивших деяние, а также неравное положение субъектов.
Отмечается, что административная преюдиция противоречит важному принципу Конституции РФ, закрепленного в ст. 50, который гласит, что никто не может быть осужден дважды за одно и тоже. Однако В.И. Колосова на этот счет в некоторой степени оправдывает административную преюдицию, указывая, что повторного осуждения за предыдущее правонарушение не происходит, так как имеются два факта нарушения различных правовых норм [13]. Привлечение лица к административной ответственности оказывается явно недостаточным для него последствием за совершенное деяние, поэтому законодатель за такое поведение вводит более репрессивные меры воздействия на него для исправления и предотвращения совершения новых правонарушений.
Сторонники административной преюдиции указывают на действенность административной преюдиции в области профилактических мер. В.П. Малков, указывая на преимущество административной преюдиции, убежден, что применение мер административного наказания в этих случаях является якобы официальным предупреждением [14]. В какой-то степени автор прав, так как в целом уголовно-процессуальное законодательство предполагает в отдельных случаях предупреждения, предостережения и затем уже применение к лицу более строгих и эффективных мер воздействия, однако такой способ применяется лишь в условиях уголовных наказаний в рамках исполнения приговора. Думается, что в рамках действия составов с административной преюдиции такой подход является неверным. Также, сторонники административной преюдиции полагают, что уголовно-правовые нормы с криминообразующим признаком административной преюдиции являются проявлением тенденции сужения сферы уголовного принуждения в пользу мер общественного воздействия, мер дисциплинарного взыскания и административного наказания [15].
Итак, с одной стороны административную преюдицию можно рассматривать в качестве части уголовно-правовой политики государства и элемента правотворческой деятельности путем криминализации или (де)криминализации отдельных деяний, с другой стороны административная преюдиция выступает в качестве приема юридической техники, то есть отдельные деяния при специальных условиях признаются преступлениями.
В основном проблемы административной преюдиции заключаются в том, что данный институт не имеет достаточной теоретический разработанности, отсутствует должная законодательная урегулированность и доктринальная изученность в силу противоречивости взглядов. Отсутствие теоретической базы отсылает к вопросу о возможности и правомерности нахождения административной преюдиции в уголовном праве.
Таким образом, все вышеперечисленные проблемы приводят к одному единственному, на наш взгляд, выводу: необходимо исключить административную преюдицию из УК РФ, дабы не предрешать дальнейшую (де)криминализацию деяний путем ее распространения на большее количество составов преступлений. Несправедливость административной преюдиции заключается и в постановке лица в более привилегированное положение по отношению к другому, заключающееся в том, что субъекты находятся в неравном положении в связи с различным количеством совершенных деяний, где у первого оно будет считаться административным правонарушением, а второй при повторном совершении будет нести уголовную ответственность.
