Главная
Конференции
Глобальные вызовы развития естественных, технических и гуманитарных наук
Встречный вопрос: непрямые функции вопросительного предложения

Встречный вопрос: непрямые функции вопросительного предложения

Секция

Филологические науки

Ключевые слова

встречный вопрос
«перечислительное»
диалогическое единство
непрямая функция
инициальная реплика
риторический вопрос

Аннотация статьи

Статья посвящена проблеме употребления встречных вопросов в непрямой функции. Анализируются примеры данного явления. Выявлены основные значения, характерные для рассматриваемых конструкций.

Текст статьи

Термином «встречный вопрос» охватывается множество явлений языковой коммуникации, зачастую совершенно не похожих друг на друга. Исследователи уже привыкли к тому, что коммуникативный потенциал вопросительных конструкций, взаимодействуя с их лексическим наполнением, реализует множество значений самого разного рода. Эта тенденция полностью сохранена и в вопросительном предложении, когда оно является реагирующей репликой. Дополнительные нюансы возникают от того, что в рамках диалогического единства инициальная реплика всегда так или иначе предопределяет дальнейшие реплики, которые оказываются несамодостаточными, будучи тесно связанными с репликой-стимулом.

Необходимо учитывать и то, в какой функции употребляется встречный вопрос: в прямой функции, т.е. как речевой акт-квеситив, осуществляемый с целью выяснения какой-то информации, или в одной из множества непрямых функций. Непрямые употребления вопросительных предложений чрезвычайно разнообразны.

Вопросительные высказывания, построенные по модели А + сущ? встречаются в диалогической речи достаточно регулярно. Характерной чертой этих высказываний является их принципиальная неинициальность. Вводное а достаточно четко указывает на этот факт. Следует отметить, что даже в тех случаях, когда высказывание типа А + сущ? является начальной репликой в диалоге, она создает впечатление некой коммуникативной ретроспективы.

Следует отметить, что высказывания рассматриваемой структуры не представляют собой совершенно однородного массива. Ниже приводится ряд примеров, в которых можно выявить существенные различия:

(1) – Все в порядке, – откидываю полу пиджака, хлопаю по карману рубашки, где лежит дискета. – Товар на месте.

Оборотень чуть расслабляется.

– А покупатель?

Смотрю на часы [7].

В этом предложении значение конструкции явно «перечислительное». Задача спрашивающего – выяснить необходимую информацию о ситуации, что он и делает при помощи последовательного расспроса о деталях ситуации.

(2) – Кто ты, Вика?

– Психолог. Кандидат наук, если тебе интересно…

– А тема твоей диссертации?

– «Сублимация аномальных поведенческих реакций в условиях виртуального пространства» [7].

Это значение очень похоже на предыдущее. Безусловно, в нем нет элемента перечисления, скорее, речь идет о вникании в детали. Очевидно, именно это значение можно считать одним из базовых для данной конструкции.

(3) – Нам что-нибудь надо? – Вика указывает взглядом на лавки.

– А деньги?

– Поищи в карманах.

Сую руку в карман куртки – там и впрямь пять медных монет [7].

В этом случае функции соответствующего высказывания несколько иные. Если давать ему широкую контекстную интерпретацию, то можно сказать, что его автор хочет указать собеседнику на неуместность вопроса: оказавшись в виртуальном мире, они не располагают средствами для похода в лавку, следовательно, вопрос о том, нужно им что-то или не нужно, по сути, праздный. Иными словами, говорящий вводит в фокус внимания некий элемент, который забыт или упущен из виду его собеседником.

Еще один вариант, не имеющий отношения к первым двум, представлен ниже.

(4) – Вам надо идти, – сказала Марина.

– А вы? – Мне пора. Бьет двенадцать.

– Я спрашиваю серьезно, – сказал Павлыш. – Хотя понимаю… [2].

В этом примере задача спрашивающего не подразумевает ни детализации ситуации, ни напоминания об упущенных факторах. Высказывание типа А

+ сущ? является здесь средством уяснения того, как видится ситуация глазами собеседника. При этом имеется в виду, что собеседник является некоторым образом авторитетом, видение которого, возможно, имеет большую значимость, чем видение говорящего.

Есть ситуации, в которых довольно трудно разграничить выделенные нами значения, ср.:

(5) – Мне придется уйти. Этот образ засвечен, а Стрелка здесь видели.

– Кто? – Вика словно не понимает всей сложности положения. – Мои девочки?

– Хотя бы.

– Они никому не скажут…

– А Кепочка? – вспоминаю я. – Уж он-то меня запомнил!

– Не та порода. Ярко выраженный асоциал… стучать на тебя он не станет [7].

Нетрудно заметить здесь черты, объединяющие этот пример как с первым, так и со вторым случаями. С одной стороны, имеет место ситуация перечисления, с другой – указания на упущенные из вида факторы.

Приведенный материал может навести на мысль о том, что в этой структуре именная часть непременно должна быть представлена существительным или личным местоимением в именительном падеже, ср., однако:

(6) – Удачи нам… – Чингиз поднял рюмку.

А мне? – мрачно донеслось с лестницы. – Ты, что ли, Леня [8]?

(7) – А Козлевичу? – спросил Балаганов, в гневе закрывая глаза.

– За что же Козлевичу? – завизжал Паниковский, – Это грабеж! Кто такой Козлевич, чтобы с ним делиться? Я не знаю никакого Козлевича [5].

Здесь в конструкции употреблены местоимение и существительное в дательном падеже. Но возможны и более необычные случаи, например, когда место существительного занимает глагол в неопределенной форме.

(8) – Откуда телеграмма? – спросил он.

– Из Москвы, – ответили из-за двери.

– Знаете что, – сказал Шубин, – я уже сплю. Суньте ее под дверь.

– А расписаться? – спросил голос [3].

В этом нет ничего удивительного, поскольку глагол в этой форме теряет многие свои свойства, и, существенно понижаясь в синтаксическом ранге [6, 9] предстает, по сути, как только лишь имя действия, лишенное событийных характеристик.

После проведенного анализа можно утверждать, что инвариантное, обобщенное значение рассматриваемой конструкции – переведение фокуса внимания на некоторый объект. Что касается исследуемой проблемы, а именно, встречного вопроса, наибольший интерес представляет то более частное значение, которое связано с указанием на упущение некоторого фактора. Думается, что чаще всего данная конструкция будет употребляться в тех случаях, когда инициальное вопросительное предложение употребляется в непрямой функции и передает некое утверждение.

Очень частым типом встречного вопроса, используемого в непрямой функции, является риторический вопрос. Как вопрос-реакция (ВР) он часто получает показатели реактивности, ср.:

(9) – Зачем? – спросила Катерина. – А потом она права. Почему они должны менять свою жизнь, потому что появилась я?  

(10) – А почему ты должна растить и воспитывать ребенка одна? – спросила Людмила [11].

(11) – Это водка? – Слабо спросила Маргарита.

Кот подпрыгнул на стуле от обиды.        

– Помилуйте, королева, – прохрипел он, – разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт [1, c. 292]!

(12) – Положи умклайдет, – потребовал я.       

– Чего ты орешь, как больной слон? – сказал парень. – Твой он, что ли?

– А может быть, твой?        

– Да, мой!

Тут меня осенило.

– Значит, диван тоже ты уволок [10, c.77]?

(13) – А может, его вообще нет? – сказал Роман голосом кинопровокатора.

– Чего?

– Счастья.

Магнус Федорович сразу обиделся.

– Как же его нет? – с достоинством сказал он, – когда я сам его неоднократно испытывал [10, c. 118]?

(14) – Привалов, – сурово сказал он, – почему вы опять не на месте?

– Как это не на месте? – обиделся я. День сегодня выдался хлопотливый, и я все позабыл [10, c. 98].

В каждом из этих примеров реактивность вопроса маркирована. В (9) и (12) это начальное а, в (11) – помилуйте, в (13) – оборот как же…, когда, наконец, в (14) – как это. Строго говоря, как же…, когда – это тоже разновидность той же формулы с дальнейшей экспликацией тезиса, противопоставляемого выдвигаемому собеседником.

Следует оговорить два примера из приводимых здесь. Рассмотрим высказывание Как же его нет, когда я сам его неоднократно испытывал? Несмотря на то, что от вопроса-стимула (ВС) эту реплику отделяют две других, мы, тем не менее, считаем, что это несомненный ВР, тесно связанный с ВС. Две реплики, находящиеся между ВС и ВР, имеют вставочный характер, и, в принципе, могут быть опущены без какого-либо ущерба для связности диалога.

Во-вторых, ВР в примере (12) может показаться несколько не соответствующим статусу риторического вопроса. На самом деле это не так, не случайно этот пример приведен в столь широком контексте. Видно, что один из коммуникантов не имеет ни малейшего представления о другом и совершенно искренне считает, что его претензии на умклайдет не состоятельны. Аналогичная ситуация представлена в следующем примере:

(15) – Я начальник. Мне поручено.

– Вам?

– Мне.

– Тебе?

– А кому же еще? Уж не тебе ли [4, c. 343]?

Совмещение предположения и вопросительности обычно выражает либо сомнение в истинности предположения, либо, в более сильном контексте (как здесь, в сочетании с А кому же еще?), отрицание предполагаемого с добавлением оттенка саркастичности.

Вообще риторический вопрос со значением утверждения противоположного имеет массу дополнительных оттенков, реализующихся контекстуально. Ирония и сарказм – возможно, наиболее частотные среди них.

(16) – Вы думаете, что он подвергается опасности?  

Запасы иронии, накопленные Виктором Михайловичем за десять лет революции, были неистощимы. На лице его заиграли серии улыбок различной силы и скепсиса.

– Кто в Советской России не подвергается опасности, тем более человек в таком положении, как Воробьянинов? Усы, Елена Станиславовна, даром не сбривают [4, c. 57].

Такие вопросы «обобщающего» характера имеют вполне определенный интонационный рисунок, в частности, повышение тона на вопросительном местоимении. Это и отличает их от вопросов-квеситивов, т. е. собственно вопросов.

Список литературы

  1. Булгаков, М.А. Мастер и Маргарита. – М.: Изд-во «Эксмо», 2006. 672 с.
  2. Булычев Кир. Белое платье золушки [Электронный ресурс]. – Библиотека Максима Мошкова. www.lib.ru.
  3. Булычев Кир. Смерть этажом ниже [Электронный ресурс]. – Библиотека Максима Мошкова. www.lib.ru.
  4. Ильф И., Петров, Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок: Романы. – Тула: Приокское книжное издательство, 1995. 514 с.
  5. Ильф И., Петров Е. Золотой теленок [Электронный ресурс]. – Библиотека Максима Мошкова. www.lib.ru.
  6. Литвин Ф.А. О степенях предикативности [Текст] / Ф.А. Литвин // Филологические науки. – 1984. – № 4.
  7. Лукьяненко С. Лабиринт отражений [Электронный ресурс]. – Библиотека Максима Мошкова. www.lib.ru.
  8. Лукьяненко С. Фальшивые зеркала [Электронный ресурс]. – Библиотека Максима Мошкова. www.lib.ru.
  9. Плоткин В.Я. Строй английского языка [Текст] / В.Я. Плоткин: учебное пособие для институтов и факультетов иностранных языков. – М.: Высшая школа, 1989. – 239 с.
  10. Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Понедельник начинается в субботу. – Донецк: Сталкер, 2005. 331 с.
  11. Черных В. Москва слезам не верит [Электронный ресурс]. – Библиотека Максима Мошкова. www.lib.ru.

Поделиться

841

Сычева И. Б. Встречный вопрос: непрямые функции вопросительного предложения // Глобальные вызовы развития естественных, технических и гуманитарных наук : сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции 15 февраля 2022г. Белгород : ООО Агентство перспективных научных исследований (АПНИ), 2022. С. 73-77. URL: https://apni.ru/article/3715-vstrechnij-vopros-nepryamie-funktsii-voprosit

Актуальные исследования

#41 (223)

Прием материалов

5 октября - 11 октября

осталось 3 дня

Размещение PDF-версии журнала

16 октября

Размещение электронной версии статьи

сразу после оплаты

Рассылка печатных экземпляров

29 октября