Проблема происхождения агрессии в психологии

Противоречие между природой и воспитанием – это продолжающиеся дебаты в объяснении происхождения агрессии. Существует множество различных теорий о природе и причине агрессии, которые можно разделить на два типа: те, которые считают агрессию врожденной, и те, которые рассматривают ее как усвоенное поведение.

Например, психоанализ, наиболее известная теория психодинамического подхода, была основана Зигмундом Фрейдом. Согласно его теории, человеческая агрессия – это инстинктивное побуждение, которое исходит от человека, а не от ситуации, и поэтому является неизбежной частью человеческой жизни [3, с. 325].

По мнению Г.Ю. Айзенка каждый тип личности природно обусловлен, нельзя говорить о «хороших и плохих» темпераментах, можно лишь вести речь о различных способах поведения и деятельности, об индивидуальных особенностях человека. Используя сложную психометрическую технику, известную как факторный анализ, Г.Ю. Айзенк в своей теории пытается показать, как базисная структура черт личности влияет на наблюдаемые поведенческие реакции индивидуума. Для Айзенка в личности чрезмерно важны два основных параметра: интроверсия-экстраверсия и стабильность – нейротизм. Третий параметр, называемый психотизм – сила суперэго. Айзенк также рассматривает в качестве основного параметра в структуре личности [2, c. 608].

Биопсихологическая теория личности, предложенная Джеффри Аланом Греем в 1970 году в которой поведение личности во многом определяется нейробиологической системой, данной от рождения человеку, что определяет тип личности по свойствам активации и торможения. Грей выдвинул гипотезу о двух системах, контролирующих поведенческую активность, - системе подавления поведения (BIS) и системе активации поведения (BAS) [4. c, 250].

Тип или темперамент определяется как биологически обоснованные индивидуальные различия в реактивности и саморегуляции, которые остаются относительно стабильными с течением времени, но могут зависеть от наследственности, созревания, контекстуального опыта и опыта социализации. Реактивность относится к возможности возбуждения аффекта и возбудимости двигательных ответов, тогда как саморегуляция относится к процессам, которые служат для изменения этой реактивности с помощью таких механизмов, как фокусировка внимания и тормозящий контроль. Параметры реактивности и саморегуляции проявлены в критических ситуациях: невозможности удовлетворения основной потребности. Одной из таких критических ситуаций является ситуация фрустрации. Фрустрация – чувство огорчения или раздражения из-за невозможности что-то изменить или чего-то добиться. Психологический смысл этого состояния неоднозначен, от апатии (Sarnoff A.) до враждебности (Hilgard E.R.) [1, c. 202].

Тип реакции на фрустрацию может быть различным. Он зависит от степени фрустрации, типа темперамента, личной натуры индивида, его развития, познаний, возраста, жизненного опыта, уровня притязаний, согласия с социальными нормами поведения, идейной направленности личности (Ю.С.Аргентов, Н.Д.Левитов, В.С.Мерлин, К.Обуховский).

Однако Джон Уотсон считает (как цитируется в Roca, 2010) определяет, что агрессия – это функция, усвоенная в социальной и культурной среде, это форма поведения, которая приобретается и поддерживается; ни врожденные насильственные инстинкты, ни агрессивные импульсы, вызванные травмой или фрустрацией, не являются ее источником, человеческой агрессии. Напротив, люди становятся агрессивными по отношению к другим, потому что они ранее приобрели такие агрессивные реакции, поскольку они получают различные виды вознаграждения и чувствуют себя явно провоцированными на агрессию действием обстоятельств, в основном экологических и социальных. Следовательно, люди, которые развиваются в условиях насилия, склонны к агрессии, потому что знают, что это одобренный способ решения любой проблемы. Согласно Уотсону, для эволюционных теорий агрессия – это умение и способность для выживания и развития людей; он не рассматривался как результат какого-либо конкретного процесса, такого как импульс, инстинкт или приобретенный механизм, а как эволюционная способность, которая развивается с течением времени. По своей природе агрессия включает в себя врожденные навыки, обучение и условия социального контекста, может быть адаптивной и возникает у психологически здоровых людей, однако она также может различаться в зависимости от ситуации, в которой возникает такой навык, элементы, участвующие в ней, являются результатом действие физиологических, экологических и психологических механизмов. Такое отношение не является негативным, напротив, это импульсы, обеспечивающие выживание.

Когнитивные теоретики считают, что агрессия – это приобретенный опыт, а не врожденный, и они пытаются понять способы, которыми она усваивается. Они подчеркивают умственные процессы, такие как восприятие и мысли, а также роль обучения и ситуации в понимании агрессивного поведения.

Ранее считалось, что наблюдение за агрессивным поведением помогает снять напряжение и агрессивность наблюдателя. Зигмунд Фрейд определяет это как катарсис. Канадско-американский психолог автор социально-когнитивной теории социального научения Альберт Бандура, решил проверить эту теорию Фрейда и в 1961 году провел «эксперимент с куклой Бобо». Целью этого эксперимента было продемонстрировать, что насилие над детьми делает их более агрессивными. Исследование проводилось в Стэнфордском университете, где Бандура был профессором, экспериментируя с детьми дошкольного возраста. Детей разделили на три группы: в одной им показали, как взрослые бьют куклу Бобо; другая группа наблюдала неагрессивное поведение и действия с куклами, а третья не наблюдала никаких действий, связанных с этими игрушками. Дети, ставшие свидетелями агрессивных действий, оказавшись перед куклами, начали их бить и бросать. Те, кто не видел такого агрессивного отношения, не делали этого, а скорее играли с игрушками или игнорировали их.

Несколько лет спустя Бандура воссоздал эксперимент, на этот раз используя телевизор, чтобы проверить, производит ли он такой же эффект. Одной группе были показаны видеоролики из теста 1961 года, в которых взрослые били игрушки, а другой группе преподавали контент без агрессии. Результаты были такими же; дети, которые видели сцены насилия, агрессивно действовали против кукол. Этот эксперимент помог продемонстрировать, что дети учатся посредством наблюдения, и на основе этого исследования была разработана теория социального обучения.

Леонард Берковиц, один из пионеров когнитивной теории неоассоциации, предлагает идею прайминга, при которой насильственные мысли и воспоминания могут увеличить потенциал агрессии, даже если агрессия не была имитирована или изучена. В одном исследовании люди, которым показывали фотографии оружия, были более склонны наказать другого человека, чем те, кому показывали нейтральные предметы (Берковиц, 1984).

Хотя конкретные причины агрессии неизвестны, некоторые исследования показали, что аномальный химический состав мозга или структурные изменения могут иметь значение. Окружающая среда и генетика тоже, кажется, вовлечены. Агрессия – это также потенциальный симптом заболеваний, расстройств или состояний, которые мешают мыслительным процессам, таких как слабоумие, посттравматическое стрессовое расстройство, шизофрения и ряд расстройств личности.

1. Василюк Ф.Е. Психология переживания // Москва: Изд-во Моск. ун-та, 1984. – 202 с.
2. Хьелл Л., Теории личности (Основные положения, исследования и применение) [Текст]/ Л. Хьелл, Д. Зиглер. – СПб. Питер Пресс, 1997. – 608 с.
3. William E. Glassman. Approaches to Psychology. Published by Open University Press (edition 4), 2004. 325 p.
4. Gray J.A., The psychophysiological basis of introversion-extraversion (1970) Behaviour Research and Therapy, 8 (3), p. 250.
5. Harmon-Jones E., Abramson L.Y., Sigelman J., Bohlig, Hogan M.E., Harmon-Jones C. Proneness to hypomania/mania symptoms or depression symptoms and asymmetrical frontal cortical responses to an anger-evoking event. J. Personal. Soc. Psychol. 2002;82:610–618.
6. Bandura, A., Ross, D., & Ross, S. A. (1963). Imitation of film-mediated aggressive models. The Journal of Abnormal and Social Psychology, 66(1), р. 3.