Эстетическая концепция марксизма

Эстетическая концепция марксизма представлена теоретическими и прикладными разработками в области эстетической науки и ее объекта – эстетической деятельности. Эстетическая аргументация достоинств коммунистического общества связана с утверждением его как самой благоприятной системы для гармонично-организованной эстетической деятельности как художественного, так и художественно-прикладного типа. Это обусловлено ориентацией этого гуманистического общества на реализацию всего потенциала качеств меры человеческого рода, согласованных с мерой предметных видов: принцип гармонии мер. Именно эти идеи выдвинуты, обоснованы в работах Маркса, Энгельса и Ленина. К. Маркс даже свой «Капитал» оценивал не его научными достоинствами или полученными гонорарами, а эстетической ценностью композиционно-гармоничной его системы. Основательно много аспектное богатство марксистской эстетической концепции представлено в работах советских эстетиков: М.Ф. Овсянникова, М.С. Кагана, А.И. Бурова, Н.А. Дмитриева, Л.И. Новикова, В.К. Скатерщикова, А.Н. Недошивина, Ю. В. Борева, Л.Н. Столовича, Л.Н. Когана, Л.И. Сысоева, А.Ф. Еремеева, В.А. Конева, Ю.Б. Соловьев, Л.Т. Левчука и других.

Многоаспектность эстетической концепции марксизма и эстетической науки в целом нашла отражение в деятельности Нижегородских ученых. Эти разработки в диссертациях и монографиях обладают оригинальностью и новизной, но в границах диалектико-материалистической эстетической концепции марксизма. Отметим наиболее интересные новаторские подходы.

1. На протяжении многих лет доказывалось нами предметное поле эстетики как «эстетическая деятельность». В этом общем поле предметной реальности мы выделяем отдельные аспекты, становившиеся исторически объектами эстетических исследований тех или иных ученых: искусство, эстетический вкус, эстетическая ценность, прекрасное, художественное освоение и т.д. Это позволило развернуть «эстетическую деятельность» как систему понятий и впервые предложить модель системы эстетики как науки и как учебного предмета [1]. Исторический аспект выделения объектов в поле предмета эстетически был представлен в монографии «Историческая логика эстетики» [2]. Системная модель эстетики как учебного предмета получила неоднократное отражение в публикациях разных лет [3]. Это материалистически десантировало эстетику на объективное предметное поле с диалектикой субъекта и объекта.

2. Нам удалось органически вписать эстетические проблемы (искусство и т.д.) в систему «культуры» общества, исключив типичное сведение культуры к искусству, что и выражается в отсутствии «Министерств искусств», которые заменены Министерствами культуры. Для этого нам пришлось не только отказать искусству в тождестве с культурой (ибо игнорировались все другие типы и виды культуры: физическая, медицинская, политическая и т.д.), но отказать также культуре в тождестве с обществом («все созданное человеком»). Культура в нашем понимании представлена как аксиологический, ценностный аспект всех общественных явлений. Культура – это совокупность ценностей как позитивно значимых явлений. Ей противостоит в обществе антикультура как совокупность антиценностей, негативно значимых явлений. Противостояние культуры и антикультуры характеризует всю историю человеческого общества. Методологически важным оказалось введение нами понятия «значимость» (значение) в аксиологию и культурологию [4].

Искусство вместе c эстетикой включается в культуру как «художественный (эстетический) вид культуры» со своей ценностью в виде «прекрасного». Это объясняет почему «искусство» отождествляют с «культурой», так как именно «прекрасное» как концентрат, квинтэссенция ценностей придает всем явлениям реальности (труд, речь, поведение, общение и т.д.) статус «культурных». В этом состоит особая сверх значимость искусства в системе культуры. Но при этом нельзя забывать, что в самом искусстве есть и негативное, безобразное, уродливое. Такова диалектика и культуры, и искусства, и всего общества. Одновременно нами развернута вся проблематика с культурологических позиций в серии монографий [5].

Истинное же, концептуально значимое решение было найдено у К. Маркса в его ранней, 1844 г., работе «Экономико-философские рукописи». В этой монографии 1844 года при анализе специфики человеческой деятельности К. Маркс обратил внимание на ее универсальную особенность, состоящую в способности человека творить с гармоническим единством меры человеческого рода и меры всех предметных видов, т.е. «формировать материю по законам красоты».

Анализ, проведенный Л.А. Зеленовым, этого «эстетического» показывает, как отношения мер выявляет как гармонию этих мер (прекрасное), так и дисгармонию (безобразное). В его монографии [6] все эстетические понятия получают одно общее для них основание – «отношение мер человека и предмета». Поэтому все эти понятия получили единое основание своего определения: эстетический вкус, эстетическое творчество, прекрасное, комическое, трагическое, возвышенное, низменное, эстетическое воспитание и т.д. Важно и то, что эта марксистская концепция эстетического через «меру человеческого рода» выводит на эстетическое обоснование достоинств коммунизма в марксистском же понимании: апелляция к объективным родовым качествам человека, которые утверждает коммунизм. Подобной аргументации нет ни у одного другого эстетического учения в мире. Такой анализ был сделан Л.А. Зеленовым [7]. А это и система эстетического воспитания, и система эстетического творчества, и система художественной критики и т.д. в коммунистическом обществе.

3. Марксистская эстетическая концепция определила необходимость постановки и решения такой важной проблемы эстетической науки как проблема «законов эстетики». Это обусловлено и науковедческой ориентацией на поиск законов у каждой науки, и эстетической концепцией поиска объективных константных оснований и самой эстетической деятельности, и базовых категорий эстетики (прекрасное, идеал, вкус и пр.). Общая логика анализа объективных законов привела нас к тому, что такую поисковую работу мы стали осуществлять по отношению ко всем сферам общественной жизни и их константным деятельностям. В конечном счете это привело к открытию и обоснованию не только законов сфер, но и специальных законов [8].

4. Особую ценность составляет концепция Л.А. Зеленова методологии художественной критики, как основы для написания всей истории и теории художественной критики. Эта проблема также в рамках эстетической концепции марксизма, ибо «критика и самокритика» в целом всегда вызывала интерес у классиков: оценочный подход к объективной реальности. По крайней мере, именно Л.А. Зеленову удалось решить ряд дискуссионных проблем художественной критики. Уже с самого начала он впервые стал рассматривать художественную критику как вид общей «эстетической критики», она была выделена из «эстетической деятельности», а в общей «теории деятельности» критический аспект являлся всеобщим для любой деятельности: экономической, экологической, научной и т.д. Уже это было новым. Далее, надо было определить место художественной критики в системе эстетической деятельности. Л.А. Зеленов доказал, что «критика» диалектически и включает, и исключает себя из «истории эстетики», «теории творчества», «теории восприятия» и т.д.

Критика является универсальным функциональным образованием в эстетической деятельности: она и наука, и история, и творчество, и восприятие, и воспитание. При этом Л.А. Зеленов доминантно вывел ее оценочную (аксиологическую) природу и представил это в 4-х ее базовых функциях: a) аналитической, б) нормативной, в) прогностической, г) социально-оценочной. Это представлено 4-мя видами оценок: оценка – «места», оценка – «значимости», оценка - «прогноз», оценка – «норма». Не менее важным оказалось определение объектов, на которые обращена художественная критика. В литературе обычно говорят в основном о художественном произведении, и это так. Но критик свои оценки адресует не только: а) произведению, но и б) автору и в) издателям, и г) публике, и д) другим критикам и е) даже органам власти. Эту особенность хорошо отразил Н.Г. Чернышевский, писавший о социальной роли критиков, об их ответственности перед обществом как выразителей и воспитателей «общественного вкуса». А этот вкус и зависит от множества социальных субъектов, от полиграфии до власти.