По данным статистики за январь – июнь 2020 года [3] процент погашенных требований залоговых кредиторов в делах о банкротстве составил 16,7% против 4,7 % погашенных требований незалоговых кредиторов. Несомненно, это свидетельствует о бесспорной эффективности института залога в делах о несостоятельности (банкротстве). К этому следует добавить и право залогового кредитора на погашение своих требований ща счет незалогового имущества (согласно пункту 2 статьи 138 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в случае, если вырученных денежных средств от реализации предмета залога недостаточно для удовлетворения требования залогового кредитора, оно подлежит погашению в составе третьей очереди реестра (далее – Закон о банкротстве, ФЗ № 127) [4]).
По мнению Бевзенко Р.С., «...залог тяготеет к тому, чтобы быть скорее институтом законодательства о банкротстве…в подавляющем большинстве случаев залоговый приоритет, то есть преимущество в удовлетворении требований из стоимости предмета залога, залоговый кредитор получает именно в рамках дела о банкротстве» [1]. В рамках возбужденного дела о банкротстве в отношении должника образуется стечение прав кредиторов на имущественную массу, в котором залог является своего рода защитой для залогового кредитора от притязаний.
Институт залога, несмотря на немалое количество посвященных ему трудов, не теряет актуальности.
Считаем, что правовому положению залогового кредитора в банкротстве, чье требование было подчинено арбитражным судом, уделено недостаточно внимания, что приводит к коллизии положений концепции о субординации требований и общих правовых норм о залоговом положении такого кредитора.
Как известно, в целях справедливого распределения конкурсной массы среди кредиторов несостоятельного должника, ФЗ № 127 предусматривает императивно установленную очередность требований кредиторов в реестре. В классической модели банкротства юридического лица установлены три очереди, в каждую из которых включаются требования, различающиеся по своей правовой природе.
В первую очередь реестра входят требования субъектов, возникшие в связи с причинением вреда должником их здоровью или жизни. Ко второй очереди относятся требования, возникшие из трудовых правоотношений, а также связанными с интеллектуальной деятельностью.
Требования, возникшие из гражданско-правовых отношений, а также публичных правоотношения, удовлетворяются третьими.
Преимущественно перед указанными требованиями подлежат погашению требования текущих кредиторов и обеспеченных имуществом несостоятельного должника – залоговых.
Правовой статус залогового кредитора определяется как общими нормами гражданского законодательства, так и специальными – Закона о банкротстве. В главе 23 ГК РФ приведен перечень способов обеспечения обязательств должника, одним из которых является залог имущества. Суть залога заключается в том, что в случае, это взятое на себя должником обязательство не выполняется, залогодержатель имеет право получить удовлетворение своих требования за счет имущества либо иных вещных прав должника (в зависимости от предмета залога). Важным моментом является право залогодержателя получить преимущественное погашение своих требования за счет обращения взыскания на предмет залога. ФЗ № 127, не меняя существа правоотношений между залогодателем и залогодержателем, устанавливает специальную очередность удовлетворения требований залогового кредитора, которая также заключается в погашении неисполненного обязательства за счет предмета залога преимущественно перед требованиями иных конкурсных кредиторов.
Доктрины справедливого права и переквалификации, заимствованные из зарубежных правовых систем в отечественное право, в настоящее время широко применяются в российской судебной банкротной практике.
Основания для подчинения требований в банкротстве сводятся к двум случаям:
- отказ во включении требования в реестр, если установлено, что оно основано на мнимой или фиктивной сделке;
- понижение очередности удовлетворения требования в реестре, если установлено, что имели место докапиталазция или компенсационное финансирование должника.
С первым случаем вопросов не возникает. Залог является обеспечительным платежом, соответственно, если сделка фиктивная или мнимая, то задолженности как таковой нет, и обеспечивать нечего.
Между тем, при подчинении требования факт наличия задолженности судом признается. Значит, и залог имеет место быть. Ведь статья 352 Гражданского кодекса РФ такое основание прекращения залога как субординация требования не предусматривает. Напомним, что нормы субординации требований в банкротстве на законодательном уровне до настоящего времени не закреплены. Для разрешения спора суды руководствуются положениями Обзора, а также выводами судебной практики. Получается, что «более сильная» норма Гражданского кодекса РФ имеет преимущество «над более слабой». Следуя этому «старшинству», при наличии оснований требование кредитора будет подчинено, но с сохранением статуса залогового кредитора.
В таком случае нивелируется весь смысл концепции подчинения, залог является иммунитетом от подчинения требований недобросовестного кредитора.
Считаем, что, несмотря на старшинство норм в случае, если требование кредитора будет подчинено, кредитор теряет свое право на залог, что вытекает из следующего.
Основанием возникновения залога в силу статьи 334.1 Гражданского кодекса РФ является договор или закон. Независимые участники обговаривают условия предоставления залога в договоре, в соответствии со своей внутренней волей. Но возникают сомнения в выражении действительной воли должника, когда договор залога заключается между ним и контролирующим лицом в условиях имущественного кризиса. Сама сделка по заключению договора залога в таком случае имеет признаки порочности, так как, во-первых, привлеченное финансирование направлено не на развитие общества, а на покрытие его убытков, во-вторых, контролирующее лицо, прикрывая докапитализацию выдачей займа, получает право на приоритетное погашение своих требования за счет имущества должника, то есть выигрывает вдвойне. В-третьих, добросовестных правоотношениях залог является стимулирующим должника средством к выполнению своих обязательств. В случае, если же обязательство не исполняется, кредитор обращает взыскание на предмет залога для погашения своих требований. В рассматриваемой нами ситуации недобросовестный кредитор использует залог не как средство обеспечения, а как средство контроля над имуществом должника в случае в банкротства.
Очевидно, что предоставление залоговых прав подчиненному кредитору не соответствует принципам добросовестности, справедливости и равенства. В качестве примера можно привести два случая из судебной практики. Арбитражным судом Ставропольского округа по делу № А63-20981 /2019 требование ООО «Тройка» включено в реестр требований кредиторов АО «Автодороги Кавказ» в размере 111 242 рублей. Требование кредитора в размере 7 800 тыс. руб. признано обоснованным, но подлежащим субординации. Требование ООО «Тройка» было обеспечено залогом имущества должника, в установлении которого арбитражный суд отказал. Апелляционный суд оставил жалобу ООО «Тройка» без удовлетворения, указав, что так как требование кредитора было обоснованно подчинено, право на статус залогового кредитора общество не имеет.
В деле № А55-34750/2018 о банкротстве физического лица требование АО «АктивКапитал Банк» в размере 87 640 тыс. руб. было признано обоснованным и подлежащим удовлетворению требований кредиторов, включенных в реестр в соответствии с пунктом 4 статьи 142 ФЗ № 127. Требования кредитора были обеспечены залогом имущества физического лица. Апелляционный суд оставил определение суда первой инстанции без изменения. В отношении залога суды указали, что в связи с тем, что требования АО «АктивКапитал Банк» субординированы, кредитор не может быть признан залоговым.
Очевидно, что описанная тенденция продолжится, и суды будут отказать в установлении залога субординированным кредиторам.
Во главе права стоит верховенство закона. Но в российском законодательстве нормы о субординации в делах о банкротстве отсутствуют. Тем более, не урегулированы и вопросы с залогом. Таким образом, суды, отказывая субординированным кредиторам в установлении статуса залогового, руководствуются общим принципом справедливости, а не нормой права.
По нашему мнению, такая ситуация не может быть допустимой в правовом государстве, которым объявила себя Российская Федерация. Общие нормы ГК РФ, касающиеся основания для прекращения залога, вступают в коллизию с судебными решениями, по существу основанными на разъяснениях ВС РФ, и кредитор оказывается лишенным залога не потому что норма, а потому что принцип справедливости. Считаем, в целях соблюдения правовых интересов субъектов законодателю, в целях недопущения в дальнейшем таких ситуация, внести необходимые изменения в закон.
.png&w=640&q=75)
