Впервые деяние, которое квалифицируется сегодня уголовным законодательством как террористический акт, упоминалось в «Русской Правде 1054 года» [8]. Это был единый систематизированный свод законов, который содержал нормы всех существующих в то время отраслей права, в том числе и уголовного. По Русской Правде поджог относился к преступлениям против имущества и подлежал квалификации как умышленное уничтожение имущества другого человека.
Следующим законным актом, закрепляющим поджог как имущественное преступление, была «Псковская судная грамота 1467 года» [7]. Она являлась нормативно-правовым актом, который регулировал совокупность гражданско-правовых и уголовно-правовых отношений. Позиция Псковской судной грамоты относительно рассматриваемого явления была идентичной Русской Правде.
Новеллу по данному вопросу принесли Судебник 1550 года. Он устанавливает уголовную ответственность за новые составы государственных преступлений, среди которых сохранил своё значение известный предыдущим памятникам права поджог. Однако в судебнике его формулировка изменена: «зажигание – злостный поджог в городе» [10].
Соборное Уложение 1649 года определило «поджог как отдельный состав, объединяя его с целью сдачи города врагу» [9]. К объекту такого деяния здесь относился город, а также устои государства. Рассматриваемое преступное посягательство характеризовалось, как умышленный поджог города с целью сдачи его врагу.
В 1845 году было сформировано и издано «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое также регулировало вопросы ответственности существующих в то время предпосылок террористического акта» [11]. Появилась возможность привлечения к наказанию за неисполнение указов, манифестов, законов или других постановлений. В случае совершения указанных действий вооруженными людьми с сопровождением насилия и беспорядков, таковых приговаривали к лишению всех прав состояния и к ссылке на каторжные работы в рудниках от пятнадцати до двадцати лет.
В Уголовном уложении 1903 года предусматривалась уголовная ответственности за голый умысел в разряде государственных преступлений, за угрозу поджога (даже в случаях, когда угроза была нереальной) [1]. Однако в данном акте, как в предыдущих, не было выделено отдельной группы преступлений против общественной безопасности. Это явление непонятно, так как сами составы преступлений, посягающие на сферы общественной жизни, имели место быть.
Теперь перейдем к рассмотрению советского уголовного законодательства по данному вопросу. В первые годы этого периода существовали декреты, устанавливающие ответственность за тяжкие преступления. «К таким можно отнести Декрет ВЦИК от 20.06.1919 года «Об изъятиях из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении», который предусматривал ответственность за бандитизм» [2]. Также особая важность советского периода заключится в том, что в нормативно-правовых актах начало появляться такое понятие как «террор». О проявлении данного термина в уголовном законодательстве может свидетельствовать «Постановление Советов Народных Комиссаров РСФСР от 05.09.1918 года «О красном терроре». В данном акте говорится о борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности» [5].
Уголовный кодекс РСФСР 1922 года закрепил положение новой главы, которая включает в своё содержание преступления, посягающие на общественную безопасность [3]. В ст. 64 указанного кодекса впервые появился термин «террористические акты». Ответственность за совершение данного преступления наступала за участие в выполнении в контрреволюционных целях террористических актов. Отсюда следует, УК РСФСР 1922 года рассматривал как преступное деяние не только организацию и участие в совершении террористических актов, но также и укрывательство, и пособничество, а равно и недонесение о достоверно известных предстоящих и совершенных террористических актах.
В нормах Уголовного кодекса РСФСР 1926 года содержалось определение террористического акта, которое соответствовало этому периоду: «террористический акт - убийство представителей советской власти или деятелей революционеров рабочих и крестьянских организаций» [12]. Данное деяние расценивалось, как террористический акт в случае его совершения в контрреволюционных целях.
В Основах уголовного законодательства СССР 1958 года в качестве тяжких преступлений значились: измена Родине, шпионаж, диверсия, террористический акт, представляющих повышенную общественную опасность. Наказание за их совершение – смертная казнь.
В «Законе Верховного Совета СССР от 25 декабря 1958 года выделялось три состава преступлений, которые относились к особо опасным государственным преступлениям: террористический акт (ст. 3); террористический акт против представителя иностранного государства (ст. 4); диверсия (ст. 5)» [6].
В соответствии с нормами ст. 3 данного акта «террористический акт - убийство государственного или общественного деятеля, или представителя власти, совершенное в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления советской власти, наказывалось лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертной казнью с конфискацией имущества».
Федеральный Закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» от 01 июля 1994 года № 10-ФЗ ввел состав преступления под названием «терроризм». Опираясь на положения данной нормы, «терроризм – совершение в целях нарушения общественной безопасности, либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий» [4].
Подводя итог все вышесказанному, мы хотели бы заметить, что нормы дореволюционного периода, которые бы предусматривали ответственность за террористический акт, не имели место быть. Кроме того, правовая база этого периода не выделяла отдельную группу преступлений против общественной безопасности. Заметим, что, несмотря на этот факт, существовали составы преступлений, которые в настоящее время включены в указанную группу «террористической деятельности». На смену дореволюционному периоду пришел советский, который характеризуется выделением в уголовном законодательстве преступлений против общественной безопасности. Наконец, находят своё выражение категории «террор», «террористический акт». Однако их значение существенно отличается от того, которое имеет место быть в действующем УК РФ.
