Научный руководитель – доцент кафедры русского языка Ингушского государственного университета, к.ф.н. Нальгиева Хадишат Исраиловна
Этнокультурный потенциал идиоматического корпуса языка вызывает непреходящий интерес к его изучению. «Фразеологические единицы (а также все устойчивые и воспроизводимые единицы – выделено нами Х.Н.), отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы. … Это душа всякого национального языка, в которой неповторимым образом выражаются дух и своеобразие нации» [2, с. 82].
Современное языкознание отмечено интенсивным развитием концептологии, базовым термином которой является концепт. Он соединил воедино язык, мышление и культуру, открыл новые аспекты языковых единиц, исследовал закономерности появления смысловых приращений в текстах.
В данной статье нами предпринята попытка анализа смыслового поля концепта грусть, тоска в русском и ингушском языках.
Грусть, тоска, будучи категориями этики, заключают в себе мировоззренческий характер и представляют жизненную ценность для каждого человека.
Исследование идиоматических единиц, репрезентирующих эти понятия, на наш взгляд, представляется перспективным при изучении оценочной концептуализации в сопоставительном плане. Интерес современного языкознания к проблеме отражения в языке и речи основных концептов национальной концептосферы диктует актуальность исследования.
Новизна объясняется малой исследованностью концепта грусть, тоска в русской лингвокультуре и первой попыткой рассмотреть его в сопоставлении с ингушской.
В данном исследовании мы принимаем следующее рабочее определение концепта. Концепт – это семантическое образование, отмеченное лингвoкультурной спецификой и тем или иным образом характеризующее носителей определенной этнoкультуры [3, с. 47]. Понятия грусть, тоска окрашены культурной спецификой, и поэтому является важным концептом идиоматической картины мира.
По мнению исследователей, эмоции представляют собой психические реакции, оценивающие характер воздействия на человека внешних факторов. Эмоции регулируют поведение и деятельность человека, определяют его отношение к действительности и актуальные потребности. Они отражают опыт реагирования на различные ситуации. Именно естественному языку свойственно сохранение эмоций, их обобщение и межпоколенная передача. Это определило возможность изучения эмоций в лингвистике, но исследование эмоций сопряжено с определенными трудностями, связанными со сложной и противоречивой природой эмоций.
Идиоматические единицы, обладая в высокой степени экспрессивной и культурной маркированностью, функционируют не для номинации новых реалий, а «для конкретизации и образно-эмоциональной оценки предметов, явлений, действий, качеств, уже названных в языке… Эти обороты, следовательно, отвечают экспрессивной функции языка» [8, с.13].
Эмоциональность, определяемая чувствами человека, и оценочность неразрывно связаны. Положительное отношение к чему-либо может быть передано через положительную эмоцию: одобрительное, ласкательное, уменьшительно-ласкательное и др. Отрицательное отношение передается негативной эмоцией: неодобрительное, пренебрежительное, презрительное.
Экспрессивность (выразительность) фразеологической единицы также связана с эмоциональностью, так как качественная характеристика явления объединяется с его чувственной оценкой.
Учеными наблюдается несколько десятков эмоций, характеризующихся своим набором мотивации, внимания, восприятия, убеждений и поведения. Выделяются положительные, отрицательные и нейтральные эмоции. Положительные эмоции проявляются в виде удовольствия, а в виде неудовольствия – отрицательные.
Подробнее рассмотрим отрицательные эмоции: страх и тревога, грусть, печаль, тоска – кхерам, г1айг1а, сагото, бала, которые сигнализируют человеку о необходимости что-либо изменить или прекратить, что подавлять и чего избегать.
Отрицательное отношение передается негативной эмоцией: неодобрительное, пренебрежительное, презрительное, например: вешать / повесить голову (головушку), (быть) не в духе, ч1угал чу яха (букв.: гребешок опустив), са готтаденна (букв.: душа сузилась) - огорчаться, грустить, тосковать. Вешать / повесить нос, бухь чу элла (букв.: начало опустив), бос баха (букв.: цвет убежав) – унывать, грустить, тосковать. Брать [хватать] / взять за душу [за сердце], са лаьцад (букв.: душу поймать), - грустить, тосковать. Сам не свой (сама не своя), са тем боацаш (букв.: душа мир не имея) – огорчаться, тосковать. Скребет на душе [на сердце], бала кхача (букв.: горе придя) – огорчаться, сопереживать, грустить, тосковать. Кошки скребут (скребли) [скребутся, скреблись] / заскребли [заскреблись] на [в] душе [на [в] сердце], базар ехачун бухь оллабеннаб (букв.: торговля расстроилась - нос повесился), – огорчаться, грустить, тосковать. Дог матарадахад (букв.: сердце завяло) – огорчаться, грустить, тосковать. Ка йийхкаеннай (букв.: руки завязались) – унывать, тосковать. Керта вехав – грустить, тосковать. Асар вахав (сам не свой) – огорчаться, тосковать.
Экспрессивность (выразительность) идиоматической единицы также связана с эмоциональностью, так как качественная характеристика явления объединяется с его чувственной оценкой.
Идиоматические единицы занимают определенную часть семантического поля "Эмоции в языке", в котором выделяются семантические группы.
Группа эмоционального состояния объединяет подгруппы со значением динамического состояния (изменения состояния) падать/упасть духом, от сердца отлегло, дог к1алт1ара даьлар (букв.: сердце перевернулось), дог во хила (букв.: сердце плохо становиться).
Статичного эмоционального состояния – чувствовать (быть) не в своей тарелке, не чуять ног под собой; каузативным компонентом значения (эта подгруппа характеризуется субъектно-объектными отношениями) - доводить до белого каления, играть на нервах, действовать на нервы; бала кхача (букв.: себе на горе), бала ба (букв.: горе приносить), дог ца 1абаш (букв.: сердце недовольно).
Со значением эмоционального переживания - кусать локти, раздирать ризы [своя], сих ка етташ (букв.: душу раздирая), са бага денад (букв.: душа в рот пошла).
В некоторых подгруппах содержатся фразеологизмы с "волевым" компонентом значения - держать себя в руках, брать/взять себя в руки.
Группа эмоционального отношения представлена фразеологизмами типа держать [иметь] сердце, ни во что не ставить, ни в грош не ставить, ноль внимания, до лампочки, бала бац цунца (букв.: горе нет мне, т.е. не до него).
И, наконец, в устойчивых выражениях кульминацией грусти, тоски, печали есть боль – чувство, универсальный указатель на страдание, ведущее к гибели. Высасывать кровь, ц1ий мела (букв.: кровь пить); сатоха са кхоачадаллалца (букв.: терпеть, пока душа не кончится); бала 1овша (букв.: горе жевать) – мучить, причинять душевные страдания.
До глубины души, дег юккъе (букв.: в самом сердце) – очень сильно волновать, быть взволнованным. Хватать за душу, дог ма 1абба, дега т1а ша улл – глубоко волновать, тревожить, вызывая щемящую тоску, боль, радость. Перевернуть всю душу, дог к1алт1ара дала – очень сильно взволновать, потрясти. Врезаться в душу, дег т1а вожа – крепко запомниться, запечатлеться. Бередить / Разбередить душу, дег юккъе топ тоха, валлалца г1од такха. – волновать, тревожить кого-либо; вызывать тяжёлые воспоминания. Г1ацг1ано г1айг1а яхь – не волноваться, не тревожиться, быть терпеливым.
Таким образом, при помощи языковых средств человек стремится передать свою душевную тоску, душевную боль, которая угрожает его благополучию (а может быть и жизни) и заставляет страдать.
