Учет поведенческой модели обвиняемого в процессе подготовки и поддержания прокурором государственного обвинения в суде

Традиционно личность преступника рассматривается сквозь призму системы общественных отношений и связей с социальной средой, социально-психологических факторов, отражающих существенные, устойчивые черты внутреннего мира преступника как обобщенного идеального образа общественных отношений, а также через особенности проявления данной личности в противоправной деятельности. Поэтому вполне справедливо устоявшееся мнение о том, что познание только совокупности и ограниченного единства всех признаков и их использование в правоприменительной практике может дать типологическую характеристику личности преступника [4, с. 48-49].

Данное положение всецело относится и к категории «личность подсудимого», которая сформирована на стыке общесоциологического понятия «личность» и социально-юридического понятия «подсудимый». Исходя из этого, личность подсудимого должна изучаться комплексно – не только как личность преступника с выявлением его различных психических и социальных характеристик, но и как личность человека со всеми присущими ей особенностями [1, с. 403].

Поведению любого человека в принципе свойственна типизация, которая связана с выработкой определенных способов взаимодействия с окружающей средой. В основе подобной типизации находится принцип рациональности, позволяющий людям в схожих ситуациях пользоваться готовой поведенческой моделью, вместо того чтобы придумывать новые способы реагирования на те или иные явления. При этом модель поведения может быть выбрана осознанно или сформироваться самопроизвольно.

Из данного суждения вытекает ряд положений, которые можно использовать, применительно к тематике нашего исследования.

Во-первых, модель поведения подсудимого представляет собой устойчивую, повторяющуюся и отличительную форму проявления его деятельности (как в активной, так и пассивной формах отражения) в схожих ситуациях.

При этом в одних и тех же обстоятельствах одна категория подсудимых ведет себя устойчиво правомерно, а для другой характерна последовательность действий (на протяжении всего уголовного производства по делу) по осуществлению противодействия уголовному преследованию. На выбор поведенческой модели влияют как социально-психологические характеристики соответствующего лица, так и то, с каких позиций он воспринимает складывающиеся в процессе уголовного судопроизводства ситуации и как на них реагирует, а также каким является объективное и субъективное поле его возможностей по достижению преследуемых целей (и каковы сами эти цели) [3, с. 7]. В одних ситуациях одни установки личности могут актуализироваться, другие же, наоборот, подавляться.

Данные положения, несомненно, должны учитываться прокурором при планировании реализации обвинительной позиции в суде с привязкой к особенностям личности конкретного подсудимого.

Во-вторых, выбор модели поведения не предполагает какой-либо бесчувственной стандартизации человеческих действий. Модель поведения – это целый ценностно-нормативный комплекс характерных черт человека, которые являются образцами эмоций, действий, точек зрения, поступков и принципиальных установок индивидуума. Поэтому модель поведения связана с типом личности. Это позволяет прогнозировать поведенческие модели, включая в прогностическую деятельность данные о типовых характеристиках личности.

Указанное обстоятельство свидетельствует о целесообразности типизации подсудимых по отдельным признакам. Здесь необходимо отметить, что наличие у подсудимых таких общих признаков, как сам факт вовлечения в сферу уголовного преследования, протекающего в рамках публичного судебного разбирательства, наличие определенного процессуального положения (и социального статуса) не означает, что данную группу следует воспринимать как некую однородную общность. Личностные особенности подсудимых являются важнейшими факторами, детерминирующими конкретные способы, приемы и методы поддержания государственного обвинения в суде. Поэтому при формировании соответствующих криминалистических рекомендаций основополагающим будет являться дифференцированный подход, в рамках которого должны исследоваться различные классификационные группы подсудимых. Исходя из этого, в основу типизации могут быть положены различные основания, имеющие значение при формировании практических рекомендаций по поддержанию государственного обвинения (криминалистический, уголовно-правовой, процессуальный, криминологический, психологический и др.). Например, совершение насильственных преступлений, относимых к тяжким и особо тяжким, предполагает возможность получения за такие преступления наказания в виде длительного лишения свободы, что, как отмечается в литературе, закономерно побуждает подсудимых к максимальному сопротивлению установлению истины [6, с. 48].

В-третьих, информация о том, какая модель является приоритетной для поведения подсудимого в тех или иных ситуациях, какие у него имеются паттерны поведения, позволяет сформировать практические рекомендации по прогнозированию его поведения в схожих ситуациях.

Последнее свидетельствует о необходимости обращения прокуроров на стадии подготовки к поддержанию государственного обвинения в суде к применению фактографических методов, базирующихся на использовании фактической информации об объекте прогнозирования и его прошлом развитии, знания о закономерностях которого, позволяют экстраполировать в будущее отдельные его тенденции. Исходя из этого, при построении тактики участия в судебном исследовании доказательств, государственный обвинитель должен уметь сопоставлять результаты исследования личности подсудимого с типовыми характеристиками, которые являются неотъемлемыми для личности преступника, совершившего конкретный вид преступления. При несовпадении таких характеристик государственный обвинитель может, например, выдвинуть версии, относительно обоснованности отдельных составляющих действий и поведения преступника (например, мотива и др.) [6, с. 118].

Так, по делам о незаконном сбыте наркотиков подсудимые часто заявляют в суде, что не имели умысла на сбыт наркотика, а приобретали и хранили наркотик для собственного потребления. В такой ситуации государственному обвинителю рекомендуется не ограничиваться оглашением показаний, данных подсудимым на предварительном следствии, но и предоставлять дополнительные сведения, касающиеся его образа жизни (пристрастиях, круге общения и т.п.) и их связей с элементами способа совершения преступления. В частности, данные свидетельствующие о том, что сбытчик сам не употребляет наркотики [3, с. 104].

В-четвертых, любой поведенческий акт можно рассматривать в качестве двух взаимосвязанных систем детерминации: внешней, к которой относятся ситуационные факторы, влияющие на поведение лица; внутренней, отражающие личностные факторы поведения.

Для подсудимого, как и для любой отдельной личности, внешняя среда заключается в определенных идеологических, социально-психологических и иных условиях. В том числе и условиях конкретного уголовного судопроизводства. Поэтому модель поведения может различаться в зависимости от процессуальной формы. Так, применительно к суду присяжных, модель поведения обвиняемого может корректироваться с учетом психологических особенностей данной формы.

Как свидетельствует практика, подсудимые, которые ранее привлекались к уголовной ответственности, зачастую хорошие психологи и способны вызвать, в частности, у присяжных заседателей необоснованное сочувствие и сострадание. В основе подобного приема как раз лежит наделение действий человека не только характеристиками его личности, но и характеристиками ситуаций конкретного события, что свойственно для непрофессиональных участников уголовного судопроизводства (присяжных). Последние зачастую смотрят насколько тесно поведение подсудимого связано с ситуацией и на типичность (или атипичность) такого поведения. Как отмечается, в литературе, при сильном несоответствии обычного поведения подсудимого и действий в момент наступления преступного события его могут счесть находившимся под принуждением, давлением обстоятельств. Приписывание причин преступления личности подсудимого в суде присяжных обычно ведет к его обвинению, а ситуации и среде — повышает шансы на оправдание [5, с. 68-69].

В связи с изложенным государственному обвинителю необходимо тщательно анализировать поведенческую модель обвиняемого с учетом его типа личности, а также индивидуальных черт с привязкой к особенностям совершенного преступного деяния и процесса его расследования. Это позволит оценить целостность модели поведения и ее адекватность ситуационным факторам. В частности ситуации, связанные с отказом признававшегося ранее лица от обвинения, возникают обычно по делам, в которых доказательственная база обвинения имеет существенные изъяны. Данные обстоятельства предопределяют необходимость использования государственным обвинителем приемов «упреждающей» тактики, направленных на прогнозирование и преодоление подобных актов противодействия обвинительной позиции.