Проблемы квалификации геноцида

Геноцид, согласно определению, данному в статье 357 Уголовного Кодекса Российской Федерации – это действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы.

Объект преступления геноцида, исходя из современных реалий, в международном праве определяется сужено – только как «национальная, этническая, расовая или религиозная группа». В уголовном законодательстве ряда государств отмечаются тенденции к его расширению. Учитывая эти тенденции, данное определение должно охватывать «социальную группу, группу людей определённых общих убеждений» (УК Латвии), «политические группы и группы с определённым мировоззрением» (УК Польши), «группы, определённые на основе любого другого произвольного критерия» (УК Беларуси).

Объективная сторона преступления геноцида указывает на традиционные формулировки преступлений, совершаемых против личности: лишение жизни – «убийство членов группы», «иное создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы», «умышленное создание мер и осуществление мероприятий, направленных на неминуемую гибель людей», вред здоровью – «причинение тяжкого вреда здоровью», против семьи – «насильственное воспрепятствование деторождению», «принудительная передача детей», «принятие соответствующих мер ограничивающих или препятствующих рождению детей среди членов этой группы», «отобрание детей помимо воли родителей и передача их представителям другой группы, в другие семьи или детские учреждения», насильственные переселения – «принудительное перемещение всей или части группы из мест постоянного и обособленного проживания в другие регионы государства или за его пределы (депортация)».

Субъект преступления геноцида подразумевает исключительно физических лиц, поскольку сформулирован так: «Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами». Но, опять же исходя из сложившихся реалий, ответственность за геноцид в современных условиях не может ограничиваться отдельными лицами. События на территориях бывшей Югославии, на Севере Африки, на Ближнем Востоке и на Украине понуждают международное правовое сообщество к тому, чтобы расширить субъект преступления геноцида до отдельных государств, уничтожающих собственный или другие народы.

Субъективная сторона преступления геноцида. И Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, и Римский статут Международного Уголовного Суда сосредоточиваются на определении вины как формы умысла. И здесь необходимо помнить, что в контексте уголовного права умышленная форма вины предполагает осознание виновным сущности совершаемого деяния, предвидение его последствий и наличие воли, направленной к его совершению. Поэтому расширенную трактовку субъективной стороны преступления геноцида мы предлагаем в следующем варианте:

«Под геноцидом следует понимать умышленные действия физических лиц, вооружённых формирований и институтов государственной власти, направленные на уничтожение полностью или частично какой-либо расовой, национальной, этнической, религиозной, социальной, политической, культурной, половой и характеризующейся любой иной принадлежностью человеческой группы, включая общность автохтонной территории её долговременного компактного проживания, языка и культуры».