К проблеме жанрового определения литературной сказки

В российском литературоведении классическим определением жанра сказки считается определение, данное Э.В. Померанцевой: «Несмотря на разницу между внутрижанровыми группами сказок, все они отличаются от других жанров устной прозы одним общим признаком – тем, что они преподносятся сказочниками и воспринимаются слушателями как поэтический вымысел» [14].

Традиционно под «сказкой» подразумеваются различные виды устной прозы, отсюда возникают трудности в определении ее жанровых особенностей. “The Oxford Companion to Children’s Literature” дает следующее определение этого жанра – «в сказке рассказывается о том, что случилось в отдаленном прошлом, о событиях, которые были бы невозможны в реальном мире. Она часто повествует о волшебных событиях, хотя появление сверхъестественных существ не всегда является их характерной чертой, зачастую героями становятся обычные смертные люди» [21].

Сложности, возникающие при определении жанра сказки связаны с размытостью границ самого термина «жанр». Существует немало известных определений жанра как такового, одним из которых является определение, данное В.Я. Проппом на основании предлагаемых им же критериев выделения фольклорных жанров, в соответствии с которым: «Под жанром мы будем понимать совокупность произведений, объединенных общностью поэтической системы, бытового назначения, форм исполнения и музыкального строя» [16].

Определение жанра, предложенное В.П.Аникиным по-прежнему звучит современно: «Под жанром мы будем понимать тип внутренней композиционно-структурной организации произведений, нераздельно сопряженной с воплощением и передачей содержания определенного общественного и жизненного бытового назначения» [2].

Исходя из этих определений, возможно было бы отнести бытовые, волшебные сказки, а также сказки о животных к различным жанрам. Тем не менее, жанром признаются сказки в целом. Как отмечает Э.В.Померанцева, сказка является одним из «основных жанров устного народно-поэтического творчества, эпическое, преимущественно прозаическое художественное произведение волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел» [9].

Изучение произведений любого типа с точки зрения их жанровой принадлежности подразумевает поиск в некоем множестве текстов определенного общего правила их построения. В литературоведении жанр трактуется как относительно устойчивая типическая форма построения целого, включающая такие аспекты, как семантический, синтаксический и словесный (содержание, структуру, стиль). М.М.Бахтин обращал особое внимание на существование первичных (простых) и вторичных (сложных) жанров. Характеризуя последние, он отмечал, что сложные жанры – проявления преимущественно письменного дискурса, условием их возникновения является высокоразвитое культурное общение. Вторичные жанры могут включать в себя различные первичные жанры, трансформируя их в процессе своего формирования [3]. Ц.Тодоров видел различие между простыми и сложными жанрами в следующем: «первые характеризуются наличием или отсутствием одной единственной структурной характеристики, вторые – наличием или отсутствием совокупности этих характеристик» [19]. Исходя из вышесказанного фольклорную сказку можно отнести к первичным жанрам, а литературную ко вторичным.

По мнению многих ученых, решение проблемы описания жанров может быть более продуктивным с использованием методов когнитивной модели понимания текста [17], которая делает акцент на том, каким образом подбираются элементы, как пользуется им человек для выражения того или иного смысла, в каком контексте они употребляются и какую роль эти элементы играют в структуре. «Когнитивные принципы организации информации связаны также с большей или меньшей степенью приверженности текста к его прототипическому образцу» [13]. Прототипический подход к понятию как к структуре во многом разъясняет модель взаимодействия первичных и вторичных жанров. Одна из концепций прототипического подхода восходит к трудам по когнитивной психологии Э. Рош [22]. Эта концепция связана с понятием прототипа, который, с одной стороны определяется, как единица, проявляющая в наибольшей степени свойства, общие с другими единицами данной группы, и, с другой стороны, как единица, реализующая эти свойства в наиболее чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств (Демьянков 1996). Дж. Тейлор предлагает применять этот термин для обозначения одного или группы центральных членов категории. Прототип, в его трактовке, является схематической репрезентацией концептуального ядра категории [23].

Применительно к теории жанров прототипом будет являться наиболее репрезентативный текст, демонстрирующий типичные черты, характерные для текстов определенного жанра. Следовательно, одни тексты можно рассматривать как более типичные представители жанра – прототипные, а другие как менее типичные – периферийные. Е.А.Юрковская предлагает следующее определение жанра как категории, с позиций когнитивистики: «жанр рассматривается как когнитивная модель, схематическая репрезентация наиболее типичных черт, присущих текстам данного жанра» [20].

Говоря о проявлениях прототипичности, Дж. Лакофф, в частности, отмечал, что центральные члены категории (более близкие к прототипу, чем остальные) проявляют иные когнитивные характеристики, чем нецентральные: быстрее опознаются, быстрее усваиваются, чаще употребляются, ускоряют решение задач, связанных с идентификацией, а также используются в логическом вычислении того, что является рефреном для имени, – словом, использующемся для понимания категории в целом [24]. Если перевести данное наблюдение на материал нашего исследования (жанр литературной сказки), то возможно предположить, что рефреном для имени жанра стала сказка фольклорная, понимаемая нами как прототип. Ее типичные структурные характеристики, относящиеся к любому из уровней (содержания формы или стиля), будучи внесенными или/и трансформированными в новом жанре, легко распознаются реципиентом. «Именно они, в разных количествах и вариациях, присутствуя в текстах литературных сказок, выступают в роли элемента, заменяющего в сознании целую категорию, каковой является жанр народной сказки» [17].

Общепризнанной остается следующая классификация текстов сказки: деление произведений на роды, жанры и жанровые разновидности. При этом под родом понимается способ изображения действительности (эпический, лирический, драматический), под жанром – тип художественной формы (былины, сказки, песни, пословицы), а под жанровой разновидностью – тематическую группу произведений (сказки бытовые, сказки волшебные, сказки о животных).

Данное деление сказок деление сказок (волшебные, бытовые, авантюрно-новеллистические сказки, сказки животных) в известной мере определяется тематическими различиями: в одних сказках преобладают фантастические мотивы, для других характерен специфический состав действующих лиц, третьи отличает наличие в сюжете социального конфликта, бытового фона и более применимо к фольклорным сказкам (хотя и среди текстов подобного рода существует множество сказок переходного типа, сочетающих в себе черты сказочных текстов различных жанровых разновидностей, например, волшебных и бытовых).

Как справедливо отмечает Е.Н. Ковтун, сказки XX века также не всегда можно с уверенностью отнести к той или иной жанровой разновидности, поскольку они часто несут в себе черты как волшебной сказки, так и авантюрно-бытовой и других типов сказки, а также черты других жанров, не связанных со сказкой [7].

Ввиду расплывчатости границ данного жанра литературная сказка принимает различные типы художественной формы. Выделяются сказки-повести, сказки-новеллы, сказки-романы, сказки-поэмы, сказки-рассказы, сказки-легенды, сказки-предания, сказки-аллегории; малые формы, приближающиеся к притчам, басням, даже к лирическим стихотворениям [8]. Исходя из более подробных классификаций жанра сказки, можно было бы сделать вывод о том, что пределом жанрового разнообразия является текст отдельной сказки. Например, данный список могут продолжить следующие смешанные жанры: сказка-абсурд, сказка-сон, сказка-спектакль, сказка с элементами детектива или научной фантастики.

Существование множества переходных форм также подтверждают И.Н. Арзамасцева и С.А.Николаева, которые в своих исследованиях указывают на трансформацию обычных жанров – романа, повести, рассказа, поэмы, комедии, драмы и т.д., – при перемещении в сферу литературы для детей. В результате влияние сказки на жанровую систему приводит к появлению различных жанровых модификаций – повесть-сказка, новелла-сказка, поэма-сказка и т.д., которые имеют двуплановое значение, «детский» и «взрослый» планы перекликаются, образуя диалогическое единство внутри текста.

И.Н. Арзамасцева и С.А. Николаева также подчеркивают, что лирическая поэзия и лироэпические жанры явно тяготеют к фольклоризму. Эпические жанры исторической и нравственной социальной тематики испытывают влияние со стороны классической повести о детстве. Рассказы и новеллы для детей считаются формами «краткими», для них характерны отчетливо прорисованные персонажи, ясная мысль, развитая в простой фабуле с напряженно-острым конфликтом. Система драматических жанров в детской литературе почти не знает трагедии, поскольку сознание ребенка отторгают печальные развязки конфликтов со смертью положительного героя. Вкус маленьких читателей накладывает отпечаток на всю систему жанров в литературе для детей [1].

Подобное расширение или сужение жанра происходит потому, что стандартным критерием классификации становится только «установка на вымысел» (в соответствии с приведенным выше определением Э.В. Померанцевой). Сказки трудно классифицировать как жанр или жанровую разновидность только по одному этому признаку. Развивая эту мысль, в работе «Русская народная сказка» Н.М. Ведерникова приводит развернутую характеристику критериев выделения сказок из совокупности фольклорных текстов, считая, что помимо установки на вымысел определяющим для жанра сказок является система образов и сюжетов [5].

Действительно, в центре всякой сказки находятся взаимоотношения персонажей, поэтому сюжет становится одной из важнейших категорий жанра. Предметом повествования в сказках служат необычные, удивительные, а нередко таинственные и страшные события; действие часто имеет приключенческий характер, что в значительной мере предопределяет особую структуру сказочного сюжета, который отличается многоэпизодностью, законченностью, драматической напряженностью, четкостью и динамичностью развития действия.

На данную особенность указывал и В.Я. Пропп, подчеркивая, что для сказки характерны свои собственные сюжеты и особая композиция, построение (морфология сказки). «Волшебные сказки обладают совершенно особым строением, которое чувствуется сразу и определяет разряд, хотя мы этого и не сознаем» [15]. Формулируя законы сказочного строения, В.Я. Пропп выделил определенное число функций – поступков действующих лиц, определенных с точки зрения его значимости для хода действия. Функции действующих лиц служат постоянными, устойчивыми элементами сказки, независимо от того, кем и как они выполняются. Число данных функций ограничено, и последовательность их всегда одинакова, в результате чего все волшебные сказки однотипны по своему строению [там же].

Т.Б.Путилова, анализируя структуру пьесы Шварца «Тень», написанную по мотивам произведения Г.Х.Андерсена, отмечает интересную закономерность: «Тень» Андерсена практически не подчиняется схеме, выведенной Проппом, в то время как произведение, созданное Шварцем, этим законам соответствует. «Шварц подчинил его законам, о которых он мог иметь только интуитивное понятие и которые в его время уже были сформулированы научно – законам волшебной сказки» [18]. Такое интуитивное оформление литературного произведения действительно демонстрирует некоторую стабильность структуры волшебной сказки в нашем сознании. На данную закономерность также указывал М.Н. Липовецкий в работе «Поэтика литературной сказки», анализируя творчество этого же автора на примере произведения «Дракон» [10].

В связи с этим интересно отметить мнение Ж. Жана, по мнению которого литературная сказка не обязательно обладает той жесткой структурой, которая свойственна фольклорной сказке: напротив, нарушение традиционной структуры является основным творческим потенциалом этого жанра; потенциал сказки раскрывается, когда автор осмеливается сломать конструкцию В.Я.Проппа и сконструировать нечто новое, совершенно неожиданное [25], то есть изменить постоянные, устойчивые элементы сказки, которыми являются функции действующих лиц.

Дж. Толкин выделил четыре основных составляющих сказки – fantasy, recovery, escape, consolation. В своей лекции «On Fairy Stories», вошедшей позднее в книгу “Tree and Leaf”, он дал следующее описание основных параметров, характеризующих жанр сказки:

• в большинстве сказок описаны волшебные события и приключения людей, попавших в мир «чудесного» по собственной воле или с помощью магической силы;
• природа «чудесного» не поддается определению и содержится в старых легендах, балладах и сказках, в которых есть как реализм, так и чудо;
• для настоящей сказки важно, чтобы она подавалась, как правда;
• в хороших сказках присутствует мораль, которая должна быть органично вплетена в структуру сказки;
• аудитория сказок не ограничивается только детской аудиторией [26].

Важно отметить, что в английской исследовательской традиции отмечаются некоторые терминологические несоответствия в области классификации жанра литературной сказки. Помимо точного соответствия термина «литературная сказка» (literary fairy tale) исследователи применяют и более общие термины, такие, как children’s literature или literature for children или fairy tale, modern fairy tale, modern hybrid fairy tale, fantasy, invented tale. Для обозначения произведений, написанных в викторианскую эпоху, используются термины Victorian fairy tale, Victorian fantasy.

В словаре Oxford Concise Dictionary of Literary Terms литературно обработанные народные сказки соответствуют термину fairy tale, а авторские литературные сказки обозначаются термином art tales [27]. Данная сложная филологическая проблема была охарактеризована исследователем сказки Уоннинг Харрис (E. Wanning Harries) следующим образом: «Nothing is more difficult than to try to define the fairy tale in twenty five words or less, and all dictionaries fail miserably”.

Отсутствие единой терминологической классификации в этой области свидетельствует о недостаточной разработанности вопросов, связанных со спецификой жанра литературной сказки. Многие исследователи до сих пор спорят о том, каким образом классифицировать литературно обработанные сказки. Например, М.Тартар располагает «Сказки братьев Гримм» между фольклорной и литературной сказкой и называют их transcribed oral tales [28]. Другие же исследователи, такие как Уоннинг Харрис располагают сказки братьев Гримм ближе к литературным сказкам [29], или называют их «фольклористическими» и отмечают, что подобные сказки уже несли в себе прообраз сказки литературной, поскольку художественная обработка автором сюжетов народной сказки представляла собой попытку перешагнуть «низкий жанр», каким считалась фольклорная сказка в период господства классицизма.

До сих пор остается открытым вопрос о том, являются ли народная и литературная сказки модификациями одного жанра или двумя самостоятельными жанрами. Вероятно, и мы согласны в этом с Л.П. Прохоровой, основанием для разногласий выступает тот факт, что в пространстве культуры под общим именем сосуществуют два уникальных явления – одно продукт устного народного творчества, другое, возникшее на основе первого – произведение авторское, имеющее конкретного творца [17].

Нам также близко мнение О.Н. Гронской о том, что, возможно, никакой другой жанр, кроме сказки, не выработал таких тесных и гибких форм интертекстуальных связей на содержательном и формальном уровнях, как две разновидности жанра «сказка» [6]. Существующие различные методы исследования и классификации фольклорных сказок так или иначе применялись к литературной сказке. Важно отметить, что в любом исследовании (литературоведческом или лингвистическом) подчеркивается первичность народной сказки по отношению к литературной, отмечается многообразие форм связи этих жанровых модификаций, проявляющихся как в элементах структуры, так и в элементах содержания (Брауде 1979; Гронская 1993;Демурова 1975; Кравцова 1973; Ладисова 1981; Нефедова 1997; Славова 1999 и мн. др.)

Английский исследователь Джеймс Смит выделяет следующие тексты, помимо фольклорных сказок, занимающие первое место среди прецедентные текстов, оказавших влияние на формирование жанра литературной сказки в Великобритании: мифы, героические легенды; басни, фольклорные песни, детские песенки [30]. Комментируя данный список, необходимо отметить, что в произведениях английских писателей-сказочников нашли свое отражение также книги Ветхого и Нового заветов, тексты европейских романтиков, предания, а также отметить, что в Англии литературная сказка появилась лишь в XIX веке – относительно поздно по сравнению с остальными европейскими странами. Н.Будур отмечает, что литературная сказка «возникла не сразу и не сама по себе, а выросла, выкристаллизовалась из записей фольклористов в эпоху романтизма, когда появился пристальный интерес ко всему народному, национальному» [4].

Несмотря на указанные сложности, встречающиеся при определении жанра сказки вообще, и жанра литературной сказки в частности, некоторые общие характеристики жанра литературной сказки все же могут быть выделены.

Литературная сказка, в отличие от фольклорной сказки, «рассказана конкретным автором, отражает его видение мира, и это является главной ее особенностью; из этой особенности проистекают и другие отличия литературной сказки от фольклора, которые могут отражаться как в незначительных отклонениях от фольклорной традиции, так и в практически полном ее нарушении при сохранении лишь некоторых признаков «сказочности»». Литературная сказка часто обращена к конкретному читателю – к современникам автора», – отмечает Е.В. Черенкова в своем диссертационном исследовании «Структурно-семантические особенности французской литературной сказки XX века» (2004).

Элисон Лурье, исследователь англоязычной детской литературы, отмечает, что литературные сказки отличает многоплановость, в них содержится несколько пластов информации, интересной для каждого возраста: «The best modern fairy stories, like traditional folktales, can be understood in many different ways. Like all great literature, they speak to readers of every place and time. They have one message for a seven-year-old and another one, more complex and sometimes more melancholy, for a seventeen-year-old or a seventy-year-old; they may mean one thing to a nineteenth-century reader and another to a twentieth-century one” [31].

Основой литературной сказки часто становится фантастический образ, рожденный воображением ребенка (Питер Пэн – герой выдуманный Дж.М.Барри); образное представление ребенка, основанное на буквальном понимании словесного образа, как например, «ее принесло ветром» (на этом в «Мэри Поппинс» П. Трэверс строится поэтически осмысленная развернутая метафора целого ряда сцен); своеобразие детского восприятия мира и т.д. Отличительным признаком литературной сказки является светлый, добродушный, иногда сатирический юмор, отражающий детское видение и восприятие взрослой жизни.

М.Люти дает следующее определение литературной сказки: «Литературная сказка сочиняется сознательным, свободно творящим художественным разумом и не приспособилась к сверхиндивидуальным потребностям, ожиданиям и навыкам рассказывания путем передачи из уст в уста» [32]. Это определение подчеркивает роль авторской фантазии в жанре литературной сказки: благодаря тому, что литературная сказка является индивидуальным произведением, в ней часто не соблюдаются или сознательно нарушаются «сверхиндивидуальные» правила жанра.

Существенным отличием современной детской литературной сказки от народной является и то, что героями сказки часто становятся дети, в то время как в фольклоре героями были в основном взрослые.

Фольклорная сказка получила следующее определение в “Reallexicon der Deutschen Literaturwissenschaft”: «прозаический рассказ, передаваемый устно или письменно, основывающийся на наборе мотивов, распространенных в разных странах, в котором условия реальности кажутся отмененными. Называться такой «сказкой» могут рассказы разных типов, соответствующие минимальному набору признаков: автор, время, место и цель создания произведения неизвестны; рассказ варьируется в процессе устной передачи [33]. Данные признаки также отличают фольклорную сказку от литературной, поскольку последняя существует в одном, строго зафиксированном варианте.

О.А. Егорова в диссертации на тему «Традиционные формулы как явление народной культуры», отмечает, что помимо характерных сюжетов, народные сказки отличаются строгостью формы, обязательностью определенных моментов. В них практически нет картин природы, специальных описаний быта, характерно введение персонажей и предметов, обычно чудесных, которые помогают герою достигать цели. Народным сказкам присущи практически постоянные композиционные особенности: зачины и концовки, повторения эпизодов и т.д.

Н.М. Ладисова предлагает следующее определение: «литературная сказка – это особый жанр детской литературы, включающий художественные произведения, созданные мастерами слова для детской аудитории, существующие в одном строго зафиксированном варианте, характеризующиеся своей системой образов и особым художественным языком» [11].

Комментируя данное определение необходимо отметить, что строго определить адресацию текста часто невозможно (в чем мы согласны с И.Н. Арзамасцевой и С.А Николаевой), поскольку писатель «либо не оставил конкретного указания об этом, либо мистифицировал обстоятельства рождения своего детского шедевра, либо «детским» текст стал волею редакторов и издателей. Множество причин может создать «детскую» или «взрослую» репутацию текста, маркировать его социологически» [1].

Принимая во внимание различия между разными жанрами сказок, а также то, что на язык детской литературы накладывает определенный отпечаток возраст читателей, тем не менее, мы не будем рассматривать произведения, рассчитанные на разный возраст отдельно, поскольку корпус «взрослых» произведений в круге детского чтения сегодня стремительно обновляется и многие тексты требуют пересмотра по возрастным категориям читателей с точки зрения социолингвистики.

Отметим, что проблема возрастного разграничения литературных сказок на произведения для детей и произведения для взрослых уже была исследована в работе О.Ю. Кирилловой «Языковые особенности современной немецкой литературной сказки (проблемы дискурса)».

В результате исследований автор дает следующее определение литературной сказки для взрослых: «авторское, эпическое прозаическое произведение с установкой на вымысел, с системой образов, представленных фантастическими и нефантастическими персонажами и ориентированной на взрослого слушателя формой повествования, с различным характером связи с фольклором, определившим появление трех ее разновидностей – произведение, основанное на народных источниках, произведения в народном стиле, оригинальное литературной произведение» [12].

Проанализировав сюжет, строение и композицию, систему образов и язык данных произведений словесно-художественного творчества, автор приходит к выводу о том, что их отграничение от произведений, предназначенных для детского чтения, должно происходить в двух основных случаях: сказка для взрослых должна быть «непонятна детям и иметь возрастное ограничение в соответствии с некоторыми моральными и этическими принципами, другими словами, «запрещена» для чтения детьми» [там же].

Стоит согласиться с О.Ю. Кирилловой в том, что подобные произведения должны относится к сфере сугубо взрослой литературы.

Решить проблему формулировки исчерпывающего определения жанра литературной сказки можно уточнением и дополнением имеющихся определений следующим образом: литературная сказка – особый жанр детской литературы, включающий авторские произведения словесно-художественного творчества, ориентированные преимущественно на детскую аудиторию формой повествования, существующие в одном строго зафиксированном варианте, характеризующиеся установкой на вымысел, своей системой образов и сюжетов и особым художественным языком.