Как отмечают отечественные и зарубежные исследователи, современное общественное пространство является достаточно открытым благодаря современным цифровым технологиям, и формируемое цифровое пространство отражает цифровые права человека в нем как права человека в соотношении с другими гражданскими правами. Однако для того, чтобы данный вид прав реализовался в законодательном смысле легально, необходимо развивать стратегию правового регулирования цифрового общественного пространства, в котором реализуются гражданские правоотношения людей без тотального государственного контроля, что указывает на возникновение противоречивого понимания правовой природы цифровых прав.
Несмотря на актуализацию правовой категории «объект гражданского права» в отечественном законодательстве, формальное определение данного концепта отсутствует. При этом, отметим, что ГК РФ (в ст. 128) содержит несколько примерный список объектов гражданского права.
Сравнивая различные высказывания исследователей, можно выделить одну распространенную теорию, которая отражает понятийное равенство между наполнением определения «объект права» и «объект правоотношений».
В отношении самой идеи цифровых прав, их правовой природы и особенностей регулирования ведутся достаточно активные дискуссии. В частности, именно это выделяют Б.М. Гонгало и Л.А. Новоселова. Авторы отмечают, что «правовая природа сопутствующих цифровых технологий (криптовалюты, смарт-контрактов и пр.) предполагает структуризацию подходов отечественного законодателя к регулированию оборота объектов в цифровой среде с использованием новых технологий в аспекте гражданского права. Данный актуальный вопрос авторами рассматривается на примере сравнительного анализа цифрового права с ценными бумагами как двух видовых объектов гражданского права» [2, c.179-192].
Рассматривая другие интерпретации и попытки объяснить правовую природу цифровых прав, отметим, что в большей мере другие взгляды отечественных и зарубежных исследователей представляют собой определенную концептуальную схему объяснения регулирования уже существующих гражданских прав через призму цифровизации.
Среди отечественных исследователей также превалирует тенденция выделения цифровых прав при реализации своих прав в пространстве Интернета, как публичном пространстве коммуникационной, деловой и цифровой активности человека. В.Д. Зорькин предлагает определять рассматриваемые права как «права людей на доступ, использование, создание и публикацию цифровых произведений, на доступ и использование компьютеров и иных электронных устройств, а также коммуникационных сетей, в частности к интернету, а также право свободно общаться и выражать мнения в Сети и право на неприкосновенность частной информационной сферы, включая право на конфиденциальность, анонимность его уже оцифрованной персональной информации... Цифровые права человека — это, по сути, конкретизация (посредством закона и правоприменительных, в том числе судебных, актов) универсальных прав человека, гарантированных международным правом и конституциями государств, - применительно к потребностям человека и гражданина в обществе, основанном на информации» [7].
Подытоживая сказанное, отметим, что рассматриваемые концепции определения правовой природы цифровых прав, выделения их признаков и формулирования понятия в большей мере обоснованы и справедливы, однако не обладают той полнотой определения изучаемого конструкта. Наряду с указанным, выделим позицию ряда авторов (в частности, И.В. Понкина, а также А.И. Редькиной). Так, представленные исследователи утверждают, что «несмотря на устоявшееся признание цифровых прав за теми, что определены таковыми законом, данный подход не представляется основательным, поскольку есть и объективные основания для выделения и позиционирования таких прав» [3, c. 340]. Обозначим дефиницию, сформулированную рассматриваемыми учеными. Так, данные авторы определяют исследуемые права как «правопритязания и референтные правовые возможности, правовая природа которых возможна и имеет место исключительно только в сфере цифровой (виртуальной, дополненной или гибридной) реальности (в цифровом нормативном пространстве и в мире виртуальных вещей), в том числе права в отношении цифровых имущественных и неимущественных активов» [3, c. 350]. Именно данное определение наиболее актуально, на наш взгляд, для выделения сущности и особенностей цифровых прав в системе объектов гражданского права, поскольку цифровые права действительно могут быть реализованы только в цифровом пространстве.
.png&w=640&q=75)
