Особенности дистанционного участия в очных собраниях корпораций

Современное общество находится на границе «цифровой революции», которая основывается на «3 китах» – цифровых правах, цифровизации и цифровой валюте. Однако правовое обеспечение диджитализации существенно замедляет эти процессы [1, с. 37]. И по замечанию Е. Е. Тонкова и Л. А. Пожаровой, именно государство возлагает на себя ответственность и инициативу в процессах информационной трансформации общества [2, с. 492]. В 2020 году весь мир столкнулся лицом к лицу с угрозой – COVID-19, которая стала катализатором изменений, в том числе, в правовой сфере.

Одним из наиболее серьезно затронутых правовых институтов стала деятельность юридических фирм в условиях локдауна и в связи с действием нормативных актов отдельных субъектов РФ о необходимости перевода установленного процента сотрудников на удаленную работу. Эти события значительно затруднили организацию деятельность юридических лиц, в особенности организацию их собраний. В этом свете новелла в гражданском законодательстве о разрешении дистанционного участия в собраниях юридических лиц (Федеральный закон от 28.06.2021 № 225-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – ФЗ)) является крупным шагом законодателя к цифровизации деятельности корпораций.

Изменения, которые были внесены в статью 181.2 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» нацелены на совершенствование положений Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), посвященные порядку принятия решения собраний и отражению этих решений в документах соответствующих гражданско-правовых сообществ (о дистанционном участии в собраниях).

Изменения принятые ФЗ распространяются на порядок принятия решений собраниями участников (акционеров) хозяйственных товариществ и обществ, порядок принятия решений собраний, конференций и съездов различных корпоративных некоммерческих юридических лиц (ассоциаций, товариществ, кооперативов, общественных организаций и пр.), советов директоров (наблюдательных советов), попечительских советов, правлений юридических лиц, коллективов сособственников, в том числе сособственников недвижимости, собственников так называемых земельных долей, собраний кредиторов в банкротстве, собраний владельцев облигаций, а также во всех других случаях, когда в силу закона необходимо принятие решения коллективами участников гражданско-правовых сообществ.

Ограничения передвижения граждан, которым был подвержен в результате пандемии в 2020 году практически весь мир, способствовали распространению случаев применения информационно-коммуникационных технологий при проведении собраний различных гражданско-правовых сообществ. Удобство этих технологий диктует необходимость учета предоставляемых ими возможностей в законодательстве.

Действующие нормы статьи 181.2 ГК РФ были разработаны и включены в Кодекс в 2013 году во многом без учета того обстоятельства, что для проведения заседаний собраний могут использоваться современные информационно-коммуникационные технологии.

В результате при применении этих правил на практике сложился ряд заблуждений относительно характера действий участника гражданско-правового сообщества, который путем видеоконференцсвязи или иным аналогичным способом наблюдает за происходящим на заседании, задает вопросы другим участникам, выступает перед ними, а затем формирует и выражает свою волю по вопросам повестки дня (последнее действие он также нередко совершает посредством применения той или иной информационно-коммуникационной технологии). Нередко такие заседания не считают очными, что абсолютно неверно. На практике встречается ошибочное представление о том, что действующее законодательство требует проведения очных заседаний гражданско-правовых сообществ исключительно при условии физического (телесного) присутствия участников или их представителей в каком-то определенном помещении или на определенной территории. Формированию этой ошибки способствовал ряд положений законодательства. В законодательстве наблюдалась некоторая семантическая путаница - о собрании идет речь и применительно к разновидности коллегиального органа корпоративного юридического лица («высшим органом является общее собрание»), и применительно к форме заседания коллегиального органа («принимать участие в собрании», «повестка дня собрания», «право голоса на собрании»). С точки зрения того понятийного аппарата, который содержится в главе 9.1 ГК РФ, о собрании было бы верно вести речь лишь как о самом коллективе, гражданско-правовом сообществе, решение которого в силу закона имеет юридическое значение («собрание собственников квартир», «собрание членов кооператива» и т.п.).

Из положений статьи 181.2 ГК РФ в редакции от 2013 года вытекало, что такое гражданско-правовое сообщество, такой коллектив может принимать решение как при встрече (участии) его членов (когда вопросы повестки дня обсуждают и голосуют по ним «присутствующие»), так и без проведения встречи, то есть так называемым опросным путем или, как было указано в абзаце втором пункта 1 этой статьи, «посредством заочного голосования» (когда голосуют «отсутствующие»). Этот подход нуждался в более точном словесном воплощении в положениях указанной статьи.

В ФЗ унифицированное регулирование порядка проведения собраний любых гражданско-правовых сообществ основано на следующем.

Само собрание как присутствие вместе его участников с возможностью их взаимодействия, воздействия друг на друга, в частности, путем непосредственного участия в дискуссии (постановки вопросов, уточнения информации, предоставления иной информации, высказывания возражений и пр.), может быть только очным. В цифровую эпоху способ присутствия физического лица (члена сообщества или его представителя) на собрании и его участия в заседании может быть как физическим (телесным), так и виртуальным. Иными словами, очно присутствовать на заседании можно «офлайн» и «онлайн». В последнем случае речь идет как раз о дистанционном присутствии, то есть о таком участии в заседании, которое обеспечивается с помощью современных средств связи, обеспечивающих два главных фактора действительности решения любого собрания – достоверную аутентификацию участников обсуждения и надлежаще сформированную, выраженную без дефектов волю участников (в том числе за счет их вербального контакта друг с другом, позволяющего им с помощью вопросов и ответов сформировать и в дальнейшем выразить свою волю). Именно этот подход отражается в пункте 1 статьи 181.2 ГК РФ после внесения изменений по ФЗ, а описание заочного голосования предложено при этом в новом пункте 1.1 этой статьи («Решение собрания может быть принято без проведения заседания (заочное голосование) посредством отправки... документов, содержащих сведения об их голосовании»). Разумеется, указанные способы проведения собрания также можно сочетать, тогда будет иметь место смешанный формат собрания. Этот способ проведения описан в законопроекте в новом пункте 1.2 статьи 181.2 ГК РФ. Для голосования как такового его очный или заочный характер, строго говоря, не может иметь юридического значения. Голосование участника гражданско-правового сообщества как волевое действие всегда реализуется самим участником лично, присутствие в это время других участников сообщества юридически безразлично (за исключением случаев, когда они неправомерно оказывают воздействие на формирование воли участника).

При этом голосование может осуществляться физическим лицом, выражающим свою волю, непосредственно – поднятие руки (в том числе на экране электронного гаджета), вставание, произнесение нужного слова (в том числе в микрофон электронного устройства) и пр., так и опосредованно, то есть с использованием технических средств, в том числе электронных – заполнение бумажного бюллетеня, нажатие кнопки на пульте для голосования, выбор нужного варианта при голосовании с помощью программных средств (например, «гугл-опрос», «зум-голосование») и пр. ФЗ также содержит решение проблемы такого реквизита, как место проведения собрания. Наблюдаемая в практике невозможность проведения в «дистанционном» формате, например, годового общего собрания акционеров обусловлена содержащимися в законодательстве требованиями об обязательном указании места проведения собрания в протоколе собрания (пункт 4 статьи 181.2 ГК РФ, пункт 2 статьи 63 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее - Закон об АО), об обязательном определении места проведения общего собрания акционеров и указании этого места в сообщении о проведении общего собрания акционеров (пункт 2 статьи 52 Закона об АО). С целью преодоления указанной проблемы законопроектом предлагается наряду с местом проведения очного собрания упомянуть в числе реквизитов протокола также способ дистанционного участия членов гражданско-правового сообщества в заседании. В случаях проведения заседаний при дистанционном участии членов сообщества вместо места проведения собрания в протоколе будет указываться способ такого дистанционного участия. При использовании «смешанного» формата в протоколе понадобится указать и место, где физически присутствовали некоторые участники или их представители, и способ дистанционного участия остальных. Кроме того, ФЗ вводит правило о возможности подтверждения принятия решения собрания не только с помощью протокола, составленного в письменной форме и подписанного председательствующим и секретарем, но и с помощью иных способов, предусмотренных законом, единогласным решением собрания или уставом юридического лица.

Это дает возможность использовать прежде всего аудиовизуальные способы фиксации хода заседания и результатов голосования, а также допускает применение в будущем иных технологий фиксации фактов, в том числе таких, которые пока не созданы. Таким образом, ФЗ допускает возможность составления привычного «бумажного» протокола, протокола в виде электронного документа (в этом случае требование о письменной форме протокола будет подчиняться абзацу второму пункта 1 статьи 160 ГК РФ), а также возможность использования аудиовизуального или иного аналогичного средства фиксации вместо составления протокола. Таким образом, в статье 181.2 ГК уложился ряд универсальных правил проведения собраний и оформления их решений: 1) Заседания собраний всегда являются очными, при этом участники могут присутствовать на заседании лично (в месте проведения заседания), а могут также участвовать в заседаниях дистанционно. Принятые в таких случаях решения правильно именовать «принятые путем голосования на очном заседании собрания»; 2) При принятии решения исключительно путем заочного голосования собрание не происходит, такие решения правильно именовать «принятые путем заочного голосования»; 3) Законом, единогласным решением участников или уставом юридического лица может быть предусмотрено совмещение голосования на очном собрании и заочного голосования; 4) Место проведения собрания всегда подразумевает определенное помещение или определенную территорию; 5) В случаях применения дистанционных технологий в протоколе следует указывать способ дистанционного участия членов гражданско-правового сообщества; 6) Вместо протокола можно использовать иной способ подтверждения принятия решения, если это допускается законом, единогласным решением собрания или уставом юридического лица.

Таким образом, подводя итог вышесказанному, следует отметить, что поправка к закону, вступившая в силу 01.07.2021, является проявлением совершенствования законодательства с целью обеспечения реализации прав участников коммерческих организаций на участие в управлении, в выборах ее органов и осуществление контроля за ее деятельностью. Помимо этого, законодателю удалось обеспечить условия, при которых становится возможным сократить расходы корпораций на письменное уведомление участников о предстоящем собрании и другие весьма значительные (если речь идёт о крупных корпорациях) издержки очного проведения заседаний [3, с. 295].

При этом нельзя не обратить внимание на недостатки новеллы. Которые, в первую очередь, связаны с большой гибкостью в действиях, предоставленной ей. Это, безусловно, может рассматриваться как положительная сторона. Однако если речь идёт, в особенности, об организации деятельности крупных коммерческих корпораций, то именно отсутствие детального (или же более строгого) регулирования данного вопроса создаёт условия, при которых ответственность в части регламентации процедуры возлагается на сами гражданско-правовые сообщества. Это также связано с тем, что применение предусмотренных законодательством технологий является весьма дорогостоящим мероприятием, что может увеличить риски, в первую очередь, связанные с голосованием, и привести к серьезным правовым последствиям для юридического лица.