Действующее уголовное законодательство постоянно подвергается различного рода корректировкам и изменениям, однако в настоящее время можно констатировать наличие ряда серьезных проблемных вопросов, связанных с преступлениями против жизни и здоровья, в первую очередь связанных с законодательными формулировками, влекущими за собой по принципу снежного кома проблемы практического характера, связанные с раскрытием и расследованием уголовных дел по рассматриваемой категории преступлений, при этом нельзя не отметить, что в целях рациональной корректировки действующих положений закона необходимо руководствоваться в том числе и положениями криминалистики и учитывать элементы криминалистической характеристики рассматриваемых преступлений, так как подобный подход позволит, на наш взгляд, более объективно, оценивать реально совершаемые деяния и предавать им форму уголовно-наказуемых.
Таким образом, представляется необходимым на основе анализа формулировок и построения действующих уголовно-правовых норм сформулировать имеющиеся проблемы и предложить пути их решения.
В первой части настоящей работы мы пришли к обоснованному выводу о том, что начало жизни необходимо связывать с достижением срока беременности 22 недель, когда по медицинским критериям плод в организме матери приобретает качества полноценного живого человека, находящегося в материнской утробе и зависящего от материнского организма, однако же обладающего всеми признаками, позволяющими назвать его человеком.
Такой вывод, по нашему мнению, обусловлен и тем, что при сложившемся подходе, основанном на понимании момента начала жизни с момента прорезания головки в процессе родов, исключается, во-первых, возможная ситуация, когда при родах ребенок движется не вперед головой, то есть прорезывание головки происходит, по сути, после отделения от материнского организма всего остального тела, а во-вторых, распространенная ситуация, когда вместо физиологических родов происходит процедура кесарева сечения, то есть ребенок одномоментно отделяется от матери, всем телом.
Таким образом, получается, что ввиду вышеизложенных факторов целесообразнее и правильнее считать моментом начала жизни не момент полного физического отделения ребенка от матери или прорезывания отдельных частей его тела при родах, а именно срок развития плода, равный 22 неделям, так как именно с этого срока с точки зрения медицинского подхода в случае отделения ребенка от матери до предполагаемой даты родов считается, что происходят преждевременные роды, при этом врачи обязаны предпринять все зависящие от них меры, направленные на сохранение жизнеспособности ребенка, в то время, как при сроке беременности до 22 недель речь идет о прерывании беременности – аборте, но не о преждевременных родах.
Еще одним аргументом в пользу вышеизложенной позиции является предположение о том, что в случае посягательства лица, направленного на причинение смерти именно ребенку, находящемуся в животе беременной женщины, умысел такового не распространяется на причинение смерти самой женщине, при этом имеется реальная возможность причинить смерть только самому ребенку, так как физиологическое его расположение в материнском организме позволяет причинить ему вред, не задев при этом жизненно важные органы матери. Например, предположим, что мужчина, узнав, что его супруга беременна не от него, при этом срок беременности составляет свыше 22 недель, когда визуально очевидны признаки большого срока беременности, решает убить нерожденного ребенка, с целью чего наносит женщине удар каким-либо колюще-режущим предметов в область живота, а именно в место, где очевидно расположен ребенок. Учитывая современные возможности медицины и предполагая своевременное медицинское вмешательство, представляется возможным, что жизнь матери будет спасена, а ребенок может погибнуть в утробе. По действующему законодательству получается, что квалификация действий такого лица должна осуществляться как покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности. Мы же полагаем, что действия такого лица должны квалифицироваться по признаку убийства человека, находящегося в утробе матери, однако являющегося полноценным живым организмом, расцениваемым как личность, а также по ст. 111 УК РФ, то есть как умышленный тяжкий вред здоровью самой матери [3, с.15].
Также мы пришли к выводу о том, что моментом окончания жизни признается зафиксированная смерть мозга, при этом данный момент в доктрине уголовного права вызывает гораздо меньше вопросов, нежели момент начала жизни. При этом стоит отметить, что использование в уголовно-правовом поле медицинских критериев определения момент в окончания жизни представляется не совсем логичным, так как с точки зрения медицины он является протяженным во времени и имеющим несколько стадий, неотличимых друг от друга вне условий медицинского исследования вопроса, что для уголовно-правовой сферы, по факту, неприемлемо, так как создает правовую неопределенность [1].
Таким образом, с учетом сделанных выводов, встает вопрос о внесении изменений в диспозицию ст. 105 УК РФ [2]. Определение законодателем понятия убийства как умышленного причинения смерти другому человеку представляется неполноценным, так как не включает в себя указания на моменты начала и окончания жизни человека, то есть, по факту, отсутствуют критерии, по которым в спорных ситуациях можно сразу же дать однозначный ответ о том, как квалифицировать деяние лица. Разумеется, очевидно, что в большинстве случаев для квалификации действий лица достаточно обывательского понимания понятия «жизнь», в связи с чем законодательное определение убийства представляется достаточным, однако учитывая тот факт, что любое определение должно быть полноценным и охватывать всю плоскость определяемого явления или процесса, считаем необходимым изложить диспозицию ст. 105 УК РФ в следующей формулировке:
«Убийство, то есть умышленное лишение жизни другого человека, началом которой признается момент наступления 22-недельного срока развития ребенка в материнском организме, а моментом окончания – смерть головного мозга (биологическая смерть) человека».
Подобный подход будет являться более понятным и исключит бланкетность рассматриваемой уголовно-правовой нормы.
Следующим вопросом, представляющим, проблемный интерес в рамках рассмотрения ст. 105 УК РФ, является указание и распределение квалифицирующих признаков убийства.
В первую очередь, хотелось бы отметить, что непонятно, по какому принципу законодатель разделил указанную статью всего лишь на две части, тем самым сровняв степень общественной опасности деяний, совершаемых при наличии указанных квалифицирующих признаков, которые по своей сущности не являются равнозначными, что подтверждается, в том числе, и положениями ст. 111 УК РФ, в которой содержатся 4 части, при этом во вторую и в третью распределены идентичные признаки, которые при убийстве с законодательной позиции видятся уравненными.
Так совершение убийства двух и более лиц представляется гораздо более опасным общественным деянием, нежели убийство одного человека. Несмотря на некую циничность данного утверждения, его следует признать верным, так как совершение наиболее тяжкого преступления в отношении нескольких лиц говорит о повышенной степени его общественной опасности с уголовно-правовой точки зрения, ни сколько при этом, разумеется, не умаляя степень общественной опасности убийства одного человека.
В этом же ключе рассуждения представляется более общественно опасным убийство, совершаемое общеопасным способом, так как указание законодателем такого способа совершения убийства свидетельствует о реальной возможности причинения вреда нескольким людям, в связи с чем по количественным характеристикам потерпевших должно расцениваться как деяние с повышенной степенью общественной опасности.
Также, с учетом вышеизложенных рассуждений о понятии убийства, представляется необходимым детализировать квалифицирующий признак, а именно совершение убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, изложить в следующем виде:
«г) женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности на сроке до 22 недель», так как с учетом ранее внесенных предложений больший срок беременности указывает на необходимость квалифицировать деяние лица как убийство двух лиц, однако по нашему мнению, необходимо разделить между собой деяния, когда умысел виновного лица направлен на убийство и матери, и нерожденного ребенка, и когда умысел направлен только на убийство ребенка. В первом случае квалификация деяния лица должна происходить по признаку «убийство двух и более лиц», а вот во втором случае речь идет об идеальной совокупности преступлений, когда одно деяние влечет за собой и смерть ребенка, и причинение здоровью его матери тяжкого вреда, то есть о двух особо тяжких преступлениях. В этой связи представляется рациональным выделить в часть третью ст. 105 УК РФ, помимо остальных, такой квалифицирующий признак, как «убийство нерожденного ребенка, при сроке беременности свыше 22 недель», так как данное деяние так же характеризуется повышенной степенью общественной опасности, наравне с убийством двух и более лиц.
Также представляется деянием с повышенной степенью общественной опасности убийство, совершенное организованной группой, так как подобная характеристика субъектного состава свидетельствует об устойчивой направленности преступной деятельности, а значит позволяет обоснованно констатировать факт реальной возможности неоднократного совершения таких преступлений.
Аналогичного мнения относительно повышенной степени общественной опасности мы придерживаемся насчет таких квалифицирующих признаков, как совершение убийства с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, а также сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, так как прямое указание на совершение иных тяжких преступлений в совокупности с убийством существенно повышает степень общественной опасности деяния, а также объективно характеризует усугубленность преступной направленности личности лица, совершившего такое преступление.
Таким образом, с учетом изложенного, представляется необходимым выделить в ст. 105 УК РФ часть третью, и внести в нее следующие квалифицирующие признаки:
«а) двух и более лиц;
б) нерожденного ребенка, при сроке беременности свыше 22 недель;
в) общеопасным способом;
г) с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, а также сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом».
Также изложить п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ в следующей редакции: «женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности на сроке до 22 недель».
Данные аспекты позволят внести некую конкретизацию существующим нормам и установить пределы, с которых начинается ответственность не только за существующую человеческую жизнь, но и за будущую только зарождающуюся.
.png&w=640&q=75)
