Технологические разработки в сфере бизнес-услуг, особенно использование социальных сетей и свободный доступ к информационным данным, за последние несколько лет сделали большой шаг вперед. Но, к сожалению, Интернет создал среду, которая не только решает информационную проблему, но и открывает доступ к новым видам преступлений. Преступники быстро адаптируются к новым технологическими социальным реалиям.
Несмотря на то, что в последнее время преступность в киберпространстве стала развиваться более высокими темпами, в нашем государстве до сих пор нет гарантированного механизма противодействия преступности в сети, особенно преступности коррупционной направленности.
Это связано с тем, что в российском законодательстве не до конца разработаны методы выявления и пресечения киберпреступлений, что надолго оставляет злоумышленников безнаказанными.
Выявление, расследование и доказательство коррупционных преступлений ввиду их латентности представляет существенные трудности, особенно с изменением форм и способов подкупа должностных лиц, развитием информационных технологий, применяемых методов маскировки противоправных действий.
В последние годы проявления коррупции в киберпространстве стали более распространенными, чем совершение преступлений в реальном мире. В связи с этим необходимо глубокое изучение проблемы для определения способов и средств совершения преступлений в сети Интернет, с целью дальнейшего совершенствования положений Уголовного кодекса Российской Федерации в сфере коррупции. Такое изменение судебной практики уже не первый год вызывает споры среди ученых при определении правильности причитающихся прав.
Сегодня одним из популярных коррупционных преступлений является система государственных закупок в условиях цифровизации, которая заняла неотъемлемое место в национальной социально-экономической системе. Основная цель государственных закупок – сбалансировать цену и качество товара или услуги. Для долгосрочных и устойчивых экономических отношений этот баланс должен устраивать как заказчика, так и поставщика. В то же время государство может преследовать и другие цели: использовать государственные закупки как помощь в развитии региональных секторов промышленности или услуг.
Важным шагом в развитии цифровизации в этой сфере стало создание единого информационного пространства для всей сферы государственных закупок России – интегрированной информационной системы в сфере закупок. Ключевым моментом здесь является то, что, хотя такие вопросы, как уход от физических документооборотов, экономия ресурсов и времени, были решены, все еще существует человеческий фактор, который может способствовать коррупции в отрасли.
С вводом поправок к Федеральному Закону «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от 5 апреля 2013г. № 44-ФЗ1 [5], все конкурентные закупки на территории РФ проводятся только в электронном виде, что дает возможность территориально удаленному бизнесу участвовать во всех отраслевых закупках, в том числе благодаря круглосуточному доступу на портал.
Наиболее частым уголовным составом в сфере закупок стала ч. 4 статьи 214 УК РФ «Коммерческий подкуп, совершенный в составе группы лиц, в особо крупном размере».
Чтобы избежать принудительных конкурсных процедур, организаторы торгов искусственно разбивают крупные контракты на многочисленные закрытые заявки и пересматривают условия уже на этапе исполнения заказа. Приемка работ и услуг часто осуществляется на основании фиктивных документов без надлежащей проверки их качества.
Очевидно, что субъектом коррупционного преступления в сфере государственных закупок в большинстве случаев будут представители госзаказчиков или компаний с госучастием, действующие по сговору с представителями поставщиков.
Основным органом, в сфере полномочий которого лежит контроль над выявлением коррупции в системе государственных закупок, становится Федеральная антимонопольная служба. Именно по ее представлениям возбуждаются многочисленные уголовные дела.
Однако на практике по-прежнему обязательным условием возникновения коррупции считается наличие личного контакта между должностным лицом и гражданином. Хотя современные технические средства предоставляют новые возможности для передачи «вознаграждения» государственным служащим, но непосредственный контакт является постоянным атрибутом установления коррупционных связей.
Основной задачей противодействия коррупции является выявление нарушений информационного обеспечения, выявление случаев конфликта интересов, непосредственное общение между должностными лицами и сотрудниками предпринимателей. Однако примеры такой прямой связи ограничены:
- наличие брака между руководителем закупочной комиссии или ее членом с руководителем поставщиков;
- близкие родственные связи между этими же лицами;
- наличие прямой личной заинтересованности в заключении контракта.
Но эти факты являются лишь одной из возможных причин, по которым договор может быть признан недействительным. К сожалению, если прямой подкуп не будет доказан, уголовное дело возбуждено не будет.
Коррупцию невозможно искоренить без усиления государственных принудительных мер.
Отсутствие раскрытия понятия «личная заинтересованность», исключающая уголовно-правовую квалификацию всех видов коррупции, при которых личная заинтересованность выражается в нефинансовой форме, не в форме прямого подкупа, делает невозможным привлечение лиц, мотивированных не деньгами, а личностными или карьерными благами, к ответственности. Закон дает возможность преследовать бухгалтера регионального муниципального предприятия за завышение сметы, но не дает права пресечь действие групп, работающих на высшем уровне и использующих, в том числе, и международные каналы для финансирования подкупа.
Нельзя забывать, что преступники с каждым годом придумывают новые способы осуществления взаиморасчетов, приводящие к снижению рисков быть замеченными. Так, например, в настоящий момент чаще всего используется цифровая валюта «биткоин». Использование такой технологии возможно бесконтактными способами совершения коррупционных преступлений с помощью различных электронных платежных систем.
Представляется возможным использование информационных технологий в совершении коррупционных преступлений, когда они используются в качестве орудия преступления, позволяющего достигать более весомых преступных корыстных результатов и повышающего общественную опасность коррупционных деяний. В настоящее время только статья 159.6 «Мошенничество в сфере компьютерной информации» УК РФ устанавливает ответственность за использование компьютерной информации для хищения чужого имущества путем мошеннических действий. С объективной стороны данное преступление окончено при завладении чужим имуществом или правом на него путем неправомерного использования компьютерной информации [1].
Федеральным законом от 8 июня 2015 г. N 153-ФЗ изменена редакция ст. 187 гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» УК РФ. Статья с новым названием «Неправомерный оборот средств платежей» устанавливает уголовную ответственность не только за изготовление и сбыт поддельных пластиковых карт и платежных документов, не являющихся ценными бумагами, но и разработку и использование технических устройств и компьютерных программ для хищения денег с пластиковых карт. До изменения статьи 187 УК РФ из-за неточных формулировок закона привлечь к ответственности кибермошенников в сфере банковских платежей было невозможно.
Такие же действия могут способствовать и совершению других преступлений коррупционной направленности. Это может быть при взятке – завуалированное оказание услуг с занижением их стоимости путем незаконного вмешательства в компьютерную информационную систему; при злоупотреблении должностными полномочиями – использование должностных полномочий вопреки интересам службы посредством уничтожения или блокировки компьютерной информации; совершении фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности – удаление или искажение информационной компьютерной базы. Однако российское уголовное законодательство использование компьютерных информационных технологий как способ совершения другого вида преступлений не учитывает (кроме ст. 159.6 и 187 УК РФ) и оценку ему не дает, хотя в ряде зарубежных стран такого рода симбиоз в уголовном законе отражен.
Существование пробела в уголовном законодательстве Российской Федерации, в условиях повышенного общественного восприятия опасности коррупционной киберпреступности, привело к угрозе коррумпированных должностных лиц, т.е. представителей власти или обладающим организационно-распорядительными, административно-хозяйственными функциями в государственных органах, – избегать уголовной ответственности за крупные корыстные махинации с использованием компьютерных технологий в бюджетной сфере, осуществляя противоправные внешнеэкономические операции, проводя нелегальные сделки и финансовые операции. В результате государству и обществу причиняется существенный материальный ущерб и разрушаются принципы эффективного управления социально-экономическими процессами, а уголовная статистика эти процессы не учитывает, суды уголовные дела о хищении крупных средств, многомиллионных завуалированных взяток не рассматривают. Криминологическая характеристика состояния коррупции предстает необъективной, а соблазн совершения коррупционных преступлений не уменьшается.
Негативные последствия недостаточного внимания уголовного законодательства реагированию на коррупционные преступления, совершенные с использованием в преступных целях компьютерных технологий с информацией, усиливает их транснациональный характер, организованность, системность и глубокую техническую скрытность преступной деятельности. В конечном результате из-за этого не реализуются принципы неотвратимости наказания за преступления, назначения наказания соразмерно тяжести содеянного.
Учитывая, что по действующему законодательству уголовно-правовое реагирование на использование информационных технологий в преступных целях осуществляется только в рамках ст. 272 - 274, 159.6 и 187 УК РФ, считаем необходимым разработать предложения по совершенствованию уголовной ответственности за преступления коррупционной направленности. В частности, ввести на рассмотрение в качестве квалифицирующего признака, повышающего наказание за неправомерное использование должностным лицом в корыстных целях, т.е. при коррупционных преступлениях, информационных технологий через Интернет и другие информационно-коммуникационные сети.
Представляется возможным также включить в ст. 63 УК РФ в число обстоятельств, отягчающих наказание, совершение преступлений с неправомерным использованием информационных технологий через Интернет и другие информационно-коммуникационные сети.
Таким образом, все это, в том числе и многочисленные противоречия, и недоработки в законодательстве, приводит к тому, что правоохранительные органы практически бессильны в выявлении системных нарушений. В связи с этим коррупция будет процветать там, где есть неадекватные и неэффективные органы управления. Отсутствие охраны правопорядка, обнаружения и преследования способствует развитию коррупции. Исходя из того, что средства массовой информации и гражданское общество находятся под контролем и цензурой, коррумпированные политики и чиновники меньше стали бояться наказания.
