Политический дискурс: кодирование смысла

Символы – один из инструментов регулирования общественного поведения; символы способствуют возникновению межличностных контактов, а также взаимодействию на сознание собеседника в процессе коммуникации.

Понятие «символ» довольно многозначно, а, следовательно, применимо в различных сферах.

Само слово «символ» происходит от древнегреческого слова «симболон», что буквально означает «смешанное в кучу». Слово «симболон» использовалось для обозначения осколков разбитой плитки; с их помощью древние греки, состоявшие в заговоре, сделке, узнавали друг друга. То есть, в первую очередь, символ понимается как тайный знак, «связывающий посвящённых в единое множество» и понятный только им; далее, это условный знак: его значение заранее обговорено [1].

Символ – понятие двойственное, а именно: есть некая оболочка (материальная – в древности (религиозные обряды), и вербальная), передающая некоторое внутреннее содержание, а точнее, намекающее на него, ибо символ очень глубок и многозначен. Важно, что в символах содержится иконический элемент. Сам Ф. де Соссюр приводил следующий пример: «весы могут быть символом справедливости, поскольку иконически содержат идею равновесия, а телега – нет» [3, с. 191].

Символ также является знаком, чьё значение передает знак другого ряда или языка. Однако такой взгляд разумно оспорить, ведь существует традиция рассматривать знак как нечто в высшей степени незнаковое. Согласно первой точке зрения, знак обладает рациональным характером; согласно второй, содержание знака обладает иррациональной природой, здесь знак играет роль моста из настоящего, реального мира в мир тайный, мистический.

Традиционно символ представляется как некоторый знак, который передает содержание другого знака; т.е. посредством одного значения передается совершенно другой смысл. При этом стоит отметить различие между символом и цитатой – в последней оболочка плана содержания не самостоятельна, т.к. является знаком-индексом, который отсылает читателя к источнику.

Как подчеркивает Ю.М. Лотман в своей статье «Символ в системе культуры», символ обладает некоторым цельным значением, представляя собой текст; следовательно, он имеет отчётливо выраженную границу, а именно это, по мнению учёного, очень важно «для способности “быть символом”» [3].

Эрнст Кассирер, марбургский философ, в своем труде «Избранное. Опыт о человеке (лики культуры)» в главе «От животных реакций к человеческим ответам» пишет, что «символическое мышление и поведение – самые характерные черты человеческой жизни, на которых зиждется весь процесс человеческой культуры». Очень интересен, на наш взгляд, тот факт, что принцип символизма свойственен и животным, хотя и не в таком виде, как у людей (в пример Э. Кассирер приводит эксперименты Павлова и Вольфа; так, в эксперименте Вольфа человекообразные обезьяны реагируют на «знаки поощрения» так же, как если бы они получали еду). То есть, у животных тоже есть задатки символического мышления.

Далее, отметим, что такой психолог как Е. В. Змановская, выделяла несколько уровней понимания символа. Психолог разделяет символы «по древности и степени воздействия на человека». Глубочайший уровень образуют так называемые базовые символы, которые универсальны и независимы от культуры, следовательно, одинаково понимаемы представителями разных этносов (огонь, вода, солнце и т.д.). По мнению Е. В. Змановской, такие символы обладают наибольшей силой воздействия [4].

Второй, более верхний уровень, психолог называет конвенционально-этническим. Эти символы создают этносы и государства, следовательно, такие символы действуют в определённом кругу людей. «Сюда относятся разнообразная национальная атрибутика (герб, флаг, гимн), язык жестов, цветовая символика, культовые фигуры (герои), а также идеологические мифы и ведущие ценности конкретной этнической группы» [6].

На третьем уровне находятся социально-групповые символы; эти символы создаются для узких групп, с определёнными идеологическими целями, что и отражает данная атрибутика (сюда относятся торговые марки, семейные реликвии, логотипы, групповые реликвии и многое другое).

На четвёртом уровне находится индивидуальная символика, которая имеет глубоко личное значение для определённого человека, более того, может быть непонятна другим (сюда относятся имя, ценности, талисманы, кумиры и т.д.). Такие символы «выражают скрытые значения и бессознательные желания», которые, в силу социальных запретов, приобретают символические формы. Здесь Е. В. Знаменская приводит в пример рекламу, которая всегда является зашифрованным посланием, наполненным символами; в данном случае реклама как бы предлагает косвенное (символическое) исполнение таких желаний. Что интересно, психолог сообщает о методе «символической интерпретации», используемом в рекламе. Под этим термином понимается интерпретация скрытого значения, смысла символа. Если речь идет о базовых символах, то расшифровывается их архетипическое значение. Еще одно интересное замечание, на наш взгляд, связано с тем, что успех пропаганды фашизма в Германии связан как раз с силой древних, архетипических символов. Ведь изначально эта пропаганда базировалась на каких-то мистических, сакральных ритуалах.

Хотелось бы отметить, что А. Ф. Лосев выделял побудительные и идеологические символы. Большая часть таких символов обладает теоретическим характером, только идеологические символы включают в себя и осуществление этой теории, общественное назначение (пропаганда, афиша, указ и т.д.), которые также являются символами, поскольку они запускают некие процессы, которые впоследствии и символизируют.

Говоря о политике, отметим, что символы – один из основополагающих аспектов этой сферы; значимость первых отмечали такие исследователи, как Арнольд, Лассвел и многие другие. Однако ранее тема символа была не настолько интересна изучающим политику; интерес к ним возродил Мерри Эдельман, описавший политическую роль символа. Более того, Мерри Эдельман обосновал, что символизм – это основа политического процесса. Символизм помогает понять поведение определённых политических деятелей, прогнозировать динамику групповых конфликтов и многое другое. Однако, поскольку проблемой символов занимались не так долго, данный аспект нуждается в дальнейшем изучении, т.к. сама проблема символов в политике еще не достаточно изучена.

Итак, согласно существующему подходу, политические символы – это объекты, которые воспринимаются каждым индивидом специфически (что находит отклик в свойствах символа). Сила символа, обеспечивающая убеждение и способность пробуждать интерес, рождается из различий и общих черт между отдельными людьми или группой людей.

Далее, в области воприятия символов выделены 3 компонента: когнитивное содержание, валентность и систематическая значимость. Символ представляет собой отражение объектом (человеком, жестами, предметами) какого-то значения или оценки. Так, Уайт отмечает, что символ «определяется тем, кто его употребляет», или обладает «условными значениями, приписываемыми человеком». Таким образом, символ – это любой объект действительности, наделенный смыслами, приписываемыми ему обществом; т.е., значение символа не проистекает из собственно самого объекта.

Говоря о политической сфере, отметим, что она имеет конечное количество символов, которые и лежат в её основе. Однако одной из черт символа является то, что он меняет и в то же время сохраняет своё значение. Это объясняется тем, что символ меняется на периферии, пока ядро сохраняет своё значение, меняющееся медленно.

Интересно, что один из учёных (Мерельман) в связи с этим рассматривает понятие легитимности – согласие с законом, верность ему. Мерельман отмечает, что, поскольку легитимность обеспечивается удовлетворённостью выделенным на индивида ресурсов, эта же удовлетворённость возрастает благодаря символам, которые затем становятся причиной для легитимности. То есть, на сегодняшний день выделяет 2 причины легитимности: 1) основана на свойствах символа, а именно: гражданин верен своему государству, поскольку обладает явственными чувствами преданности, любви к политическим символам; 2) легитимность основана на действенности материальной оценки, выгоды (т.е. насколько гражданин доволен заботой государства о себе).

Отметим, что Эдельман был заинтересован в разнице между символьной и реальной выгодой; в результате, исследователь пришёл к выводу, что в политике основной вектор направлен в сторону небольшой, заинтересованной группы лиц, в чей адрес и передается реальная польза; а публике достаётся символическая уверенность. Эдельман также отмечает, что многие политические акты могут быть бесполезными с точки зрения материальной выгоды, но они обладают символическим значением, что благоприятно действует на публику и помогает сохранять политический порядок.

Что касается целей политики, то в работах, посвященных политической области, подчёркивается: основная цель лиц, которые «вершат» политическую жизнь, вовсе не материальные блага или материальная выгода. Один из исследователей отмечает, что важны и сами символы, поскольку в современном мире, обществе важнейшую роль играют символические элементы. Причиной может быть назван тот фактор (который отмечает сам Гусфилд), что жесты, несущие символическое значение, обладают в современном мире большим значением, поскольку формируют такие чувства, как горечь, обида, гордость. Таким образом, конфликты, происходящие в обществе, могут нарушить так называемый символьный порядок, а вместе с ним и другие области жизни и деятельности человека. Более того, Гусфилд называет такие отклики «иррациональными», и здесь как раз выступает на первый план одно из свойств символа (по крайней мере, чать учёных приписывает данное свойство символу), – иррациональность. Однако в противовес этой точке зрения можно упомянуть А.В. Лосева [2], который представил свою классификацию символов, состоящую из 9 позиций, и при описании математического символа объяснил, почему символ – элемент вполне рациональный. Так, в математике круг – тоже символ, однако с научной точки зрения мы можем рассчитать диаметр круга, его окружность, площадь круга. Более того, мы видим этот круг своими глазами; так какая же тут иррациональность и мистическое начало? Также отметим, что, например, М. М. Бахтин, наоборот, представлял символ как понятие иррациональное. Таким образом, по этому вопросу между исследователями не установлено более-менее общее мнение.

Однако большой значимостью обладает не только сам символ, но и его воздействие на общество: символ может мотивировать к получению материальных благ. Например, только что появившаяся, молодая партия хочет попасть в орган госуправления и получать материальные выгоды. Однако это не так просто: вокруг множество других «начинающих» партий или групп людей с определёнными целями и интересами, так же заинтересованных в политической жизни страны. В данной ситуации символы и эмоции, которые будут вызывать эти символы, будут очень важны для этой партии: они могут помочь ей выдвинуться вперед, они существенны в самом начале политической игры, когда материальная выгода еще далеко. Это ещё подтверждается тем фактом, что правительственная верхушка не может оставить без внимания такие вещи, как общественные ценности, престиж в разных социальных классах, и многое другое, поскольку в этом случае правительство упустило бы из виду большую часть жизни политической сферы. Таким образом, именно здесь и находится лазейка для новой партии, к примеру.

Далее, обратимся к способам, которые помогают идентифицировать символы. Мы хотели бы обратить внимание прежде всего то, что люди определяют, используя политические символы, а также сам метод идентификации. Так, например, один из лингвистов (Эдельман) изучал различия между 2 типами символов: конденсационными и референциальными; при этом, исследователь отметил, что часть символов обладает эмоциональной окраской, часть – нет, поскольку несет лишь денотативное значение (данной точки зрения придерживался уже ранее Сэпир). Тем не менее, суть в том, что различие между этими символами вызваны далеко не самими внутренними характеристиками символов.

Так, стоит отметить, что значение символов не определяется их формой; дело в том, что часть символов обладает менее ясным значением и вызывает более яркие эмоции по сравнению с рядом символов. Однако это, опять же, обусловлено не качественными свойствами символа, а его значением, сигнификацей. Так, один из учёных (Эдельман) отметил, что то, можем мы отнести символ к классу референциальных или конденсациональных символов, зависит от адресанта и самой ситуации употребления.

Так, в статье “The Political Uses of Symbolism” («Использование символов в политике») для подтверждения данного заявления, авторы Кобб и Ч. Элдер приводят в пример эксперимент Брауна и Эллиторпа, описавших фигуру Юджина Маккарти, который являлся хорошо известным политиком в Америке [5]. Исследователи отмечают, что здесь имеет место так называемая «конвергентная избирательность» (термин, предложенный Блумером). Что же имеется в виду? Дело вот в чём: в общем народ относился к политику с одними и теми же эмоциями, только основа этих чувств в каждом была заложена различная. Кто-то любил его за то, что он демократ; кто-то – по еще какой-либо другой причине. Подобное приводит к заключительному мнению, что у публики была одинаковая мотивация. Однако, как уже показано выше, это в корне неверно.

Таким образом, исходя из всего вышеприведённого, можно сделать вывод, что идентификация символа зависит от восприятия реальности личностью, взаимодействующей с этим символом.

Еще один важный факт, отмеченный учёными, состоит в следующем: по мере взросления человека, его представления символов получают обоснование, наполняются объективными знаниями. Таким образом, можно прийти к выводу, что символические элементы получают статус денотативных. Однако если мы посмотрим на это утверждение с точки зрения политической сферы, то поймем, что это предположение нерелевантно. Для многих взрослых их представления о символах продолжают сохранять эмоциональное окрашивание.

Так, что касается политических институтов, здесь изучением этой проблемы занимался Деннис, указавший, что символы в политике воспринимаются многими людьми в качестве эмоционально окрашенных, и объективные знания присутствуют в недостаточном количестве. Эта позиция подтверждается тем, что часто политические партии получают тот или иной ярлык на основании эмоционального восприятия этих партий гражданами.

Теперь обратимся к функциям политических символов. Последние обладают множеством функций, в число которых входят способ идентификации, помощник в развитии группового сознания, солидарности и чувства единства с обществом. То есть, символика – это индикатор единства. Иногда сами символы являются причиной запуска новых политических сообществ. Укажем также на демонстративную функцию; так, при захвате власти, например, признанные государственные символы и эмблемы могут быть либо присвоены новой властью, либо отвергнуты, либо и вовсе уничтожены.

Далее, функции легитимации и мобилизации: символы очень ярко воздействуют на коллективное сознание. Так, при помощи признанных символов можно добиться поддержки публики, вызвать её ненависть и многое другое. Символы также обладают способностью узаконивать персон, которые используют эти символы.

Еще одна функция – компенсаторная; она заключается в следующем: иногда символы предстают как замена, искусственная подмена действительных изменений (особенно здесь выделяются случаи, когда эти изменения не могут быть воплощены в жизнь из-за присутствия каких-либо психологических, социальных барьеров).

И, наконец, коммуникативная функция политического символа. Здесь прекрасным примером послужит ситуация с идеологическими текстами: последние попадали к людям в оригинале, в адаптированной версии. Однако самое важное то, что для их изучения будущим адептам нужно уметь читать, знать слова, т.е. владеть языком. Еще один известный факт: часто символы амбивалентны; то есть, получается, что люди могут перепутать значение символа, неправильно его прочесть. Получается, что символ может действовать не только в интересах группы, но и против неё.

Политический символ – это так называемый код, он транслирует некую информацию, применимую в обществе. Что важно, эта информация, содержащаяся в символе, не только представляет собой знание чего-либо, но она так же указывает на что-то.

Как итог, отметим, что символ – это очень существенный фактор в области политических отношений, поскольку символ содержит в себе всё то, в чём так нуждается любой политик: во-первых, символ содержит в себе неразвёрнутый, глубинный смысл (и в этом его преимущество перед обычным словом), а во-вторых, именно символ обладает особым воздействием, обусловленным его глубиной и древним происхождением (чего как раз не достает явлениям и элементам современности).

1. Айснер, Л. Ю. К вопросу исследования символа в лингвистике и семиотике [Текст] / Л. Ю. Айснер // Челябинский гуманитарий. – 2009 - № 8. – С. 25-29.
2. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. – 2-е изд., испр. – М.: Искусство, 1995. –320 с.
3. Лотман, Ю. М. Символ в системе культуры [Текст] / Ю. М. Лотман // Избранные статьи. Т. 1. – Таллинн, 1992. – С. 191-199.
4. Нагорная Л. К., Чепашева И. В. Политический символ в системе политических отношений // Ползуновский вестник. – 2006. – № 3. С. 15–18.
5. Кобб Р., Элдер Ч. Использование символов в политике // Политическая лингвистика. – 2009. – № 29. С. 131-145.
6. Змановская Е. В. Основы прикладного психоанализа. СПб.: Речь, 2005.