Одним из преступлений экономической направленности, представляющим значительную общественную опасность, является легализация (отмывание) денежных средств или много имущества, добытого преступным путем. Изучая состав данного преступления, необходимо обратиться к правовым истокам, понять, что способствовало его включению в российский Уголовный кодекс.
Признаки данного преступления в российском законодательстве стали отражаться достаточно поздно. Начало этому было положено в XIX веке в принятом в 1885 г. Уложении о наказаниях уголовных и исправительных [7]. Практика применения данной нормы неизвестна, но значимым является тот факт, что законодатель усмотрел общественную опасность, возникающую при совершении подобных деяний, что позволило ему обозначить их как уголовное преступление.
С приходом Советской власти стало активно развиваться советское законодательство. Государства в прежнем формате больше не существовало, соответственно законодательство царской России не подлежало применению. Начинается бурный законотворческий период, каждая отрасль законодательства пополняется новыми нормативными актами советского законотворчества. Возникает необходимость урегулирования всех сфер общественной жизни, в том числе и в сфере экономической деятельности.
На практике это осложнялось разгулом преступности, был проведен ряд актов, объявлявших амнистию, процветало вредительство, неоднократно отмечался саботаж чиновников или иных лиц – сторонников прежнего режима. Неудивительно, что стала процветать спекуляция, покупались и перепродавались различные товары. Возникли и незаконные виды деятельности, незаконные промыслы. Все эти явления массово вошли в общественную жизнь. Люди в условиях кажущейся им неопределенности старались заработать денег (при этом не всегда законным путем). Соответственно вставал вопрос и о легализации этих денежных средств, которые были получены незаконным путем. Отметим, что в условиях развивающегося молодого советского государства эта проблема стояла наиболее остро. В поле зрения власти попадали зажиточные граждане советской республики, которые нередко рассматривались как представители буржуазного класса. Продолжавшаяся классовая борьба была направлена на людей, которых отличало достойное материальное положение, но заработать законным путем в условиях сильной инфляции было невозможно, кроме того страна была ослаблена после первой мировой войны.
Силами Советской власти началась борьба с преступностью, которая вылилась в тяжелое противостояние. В ноябре 1917 года Петроградский военно-революционный комитет [3] выносит распоряжение об изъятии у лиц, прибывающих из-за границы, любых продуктов и товаров, которые могли быть завезены в страну контрабандным путем. Основания изъятия товаров были на тот момент очевидны. Большей частью привозные товары шли на продажу населению, массово распространялась спекуляция.
Принимаемые меры были слишком строги. В этот же месяц Петроградский военно-революционный комитет объявил торговцев и спекулянтов врагами народа. Справиться со спекуляцией было чрезвычайно тяжело. Многие продолжали рисковать, надеясь улучшить свое материальное положение.
В 1918 году СНК РСФСР издает декрет о спекуляции [1]. Декретом устанавливались меры ответственности за спекуляцию, причем запрещалась не только продажа товаров по завышенным ценам, но и скупка. Это правило распространялось, в том числе, и на продукты питания. Контроль осуществляла ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия). Виновному грозило наказание в виде «лишения свободы на срок не менее 10 лет, соединенного с тягчайшими принудительными работами и конфискацией всего имущества» [1].
Государство, проводя реформирование экономических отношений, установило на продукты питания фиксированные цены. Торговля велась в государственных магазинах. Также функционировали рынки. Именно они стали местом, где можно было найти покупателя на товар, добытый незаконным путем. Оставалась еще часть частных магазинов, но в первые годы их деятельность была прекращена.
Органами власти была дана ошибочная оценка своих действий. Они полагали, что закрытие частной торговли позволит искоренить спекуляцию. На деле же оказалось все наоборот. Частная незаконная торговля ушла в подполье, продажа товаров продолжалась в домах и квартирах. Эти же меры привели фактически к ликвидации государственной торговли. Товаров для реализации не было. В стране возник дефицит. Государственные магазины оказались в плачевном состоянии. Все это еще больше усугубило экономический кризис. Анализируя это, нельзя не отметить, насколько сложным являлся переход от одной общественно-экономической формации к другой.
Решая проблему дефицита товаров в стране, власть изменила подход, допустив частичную легализацию рыночных отношений, взяв их под свой контроль. Итогом явились массовые уголовные дела коммерсантов, которых безостановочно выявляли, заставляя выйти из тени.
Общественные отношения сильно обострились. Усилилось противостояние дельцов-спекулянтов и советских чиновников. Остановить спекуляцию было уже невозможно. Стремление обогатиться связывалось с желанием возврата прежних экономических отношений. В основной своей массе спекулянты не ждали установления власти Советов на длительное время. Многим удалось легализовать денежные средства, нажитые ими при осуществлении спекуляции. Легализованные деньги смешивались с государственными денежными средствами.
Основной задачей спекулянтов стала легализация, по-другому говоря, отмывание денежных средств. Для этого разрабатывались различные возможные способы в рамках действовавшего советского законодательства. Так, например, создавались фиктивные организации или фонды. Отмывание «грязных» денег охватило не только спекулянтов, но и многих государственных чиновников и служащих. С предприятий похищались средства, под чужим именем вносились в фонды, из фондов шли на такие же фиктивные цели. Нередкими были случаи, когда легализовав значительные суммы денег, государственные служащие увольнялись со службы. Многие из них впоследствии эмигрировали из страны.
Черный рынок не прекратил свое существование спустя десятилетия [9]. Нелегальный товарооборот, несмотря на принимаемые меры, получал распространение. Полагаем, что это стало возможным вследствие того, что власть слишком мало уделяла внимание производству товаров повседневного спроса. На первом месте стоила индустриализация страны и строительство.
Проводя исторический анализ легализации денежных средств, полученных незаконным путем, стоит упомянуть о некоторых экономических проблемах, которые способствовали развитию теневой экономики, в которую были вовлечены домохозяйства. У населения оставалось на руках значительное количество денег, поскольку купить на них было нечего в силу острого дефицита товаров первой необходимости. Фактически государство ничего предложить населению не могло. Такая ситуация только способствовала тому, что деньги граждан стали перетекать на черный рынок, а само словосочетание «черный рынок» закрепилось в обиходе и стало достаточно употребительным. Для сравнения: сейчас данное словосочетание употребляется только к товарам, исключенным из гражданского оборота. Советский период, в противовес этому, дал возможность «черному» (теневому) рынку существовать длительное время со значительным вовлечением в него обычных домохозяйств. Эта ситуация сохранялась практически до 80-х – 90-х годов, пока и теневая экономика страны не погрузилась в глубокий кризис.
Нельзя упрекнуть советское государство в том, что оно, находясь в такой сложной ситуации, бездействовало. Повсеместно велась борьба с хищениями и растратами, создавались специальные органы и специализированные подразделения в системе органов внутренних дел. Но вот обеспечить население товарами первой необходимости, качественной одеждой, обувью, продуктами – оно не могло, советская экономика не выдерживала дополнительной нагрузки; не позволяли это сделать и существующие экономические механизмы.
К шестидесятым годам ХХ века страна стала набирать экономические обороты, практически восстановилась после второй мировой войны. Обновлялось законодательство. В этот период принимается новый Уголовный кодекс РСФСР, одной из задач которого была борьба с теневой экономикой и искоренению нетрудовых доходов населения. О проблеме нетрудовых доходов массово заговорили в СМИ, так появилось еще одно устойчивое словосочетание, характерное для советской эпохи.
В шестидесятые годы издаются указы Президиумов Верховных Советов союзных республик о безвозмездном изъятии домов, дач и других строений, возведенных или приобретенных на нетрудовые доходы [4], позволяющие безвозмездно изымать имущество, приобретенное гражданами на их нетрудовые доходы. Впоследствии эти указы назвали репрессивными актами. Дело в том, что правоохранительные органы не имели четкой методики, как выявления нетрудовых доходов, так и расследования уголовных дел, связанных с их приобретением. Экономическая преступность существовала, но была мало изучена. Основной упор советских криминалистов приходился на общеуголовные преступления (против жизни и здоровья, половой неприкосновенности, против личной собственности граждан).
Важным этапом в определении «грязных» денег (или как говорили раньше – «нетрудовых доходов») стало Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963 года № 14 «О судебной практике по делам о безвозмездном изъятии домов, дач и других строений, возведенных или приобретенных гражданами на нетрудовые доходы». Пленум Верховного Суда открыто назвал деятельность граждан, имеющих нетрудовые доходы, антиобщественной и указал на необходимость ее недопущения и пресечения. Безвозмездному изъятию подлежали строения, приобретенные или возведенные самостоятельно гражданами на их нетрудовые доходы, а также те строения, которые были возведены за счет «незаконного использования средств государственных предприятий, учреждений, колхозов и иных кооперативных и общественных организаций» [4]. В то же время Пленум указал, что суды часто изымают строения граждан, но реальных доказательств того, что они возведены на нетрудовые доходы, у судов не имелось. Или же изымались ветхие строения, которые вообще не представляли никакой ценности. Это указывает, к сожалению, и на тяжелое материальное положение многих советских граждан, и на кризис, который начал зарождаться в советской судебной системе. В частности, указывалось на то, что суды не имели данных об источниках доходов собственника и о стоимости строений. Сегодня такой подход представляется не только некомпетентным, но и противоправным.
Итогом Постановления Пленума явились следующие указания: дела об изъятии строений, возведенных на нетрудовые доходы, должны были рассматриваться в рамках гражданского судопроизводства по месту нахождения данных строений; было обращено внимание судов также на необходимость изъятия строений после их капитального ремонта за счет средств государственных предприятий или колхозов. Также приходилось решать вопросы выселения нанимателей из домов, изъятых у их владельцев, которые приобрели или восстановили строения на нетрудовые доходы [4].
Несмотря на то, что четких дефиниций в законодательстве этого периода не существовало, правоприменителями делался вывод, что нетрудовые доходы связаны с нарушением закона и получены неправомерно. Верховный Суд СССР обозначил на уровне высшей судебной инстанции государства, объединявшего пятнадцать советских республик, необходимость ликвидации нетрудовых доходов населения и, по сути, недопустимость их легализации.
Представляет интерес еще одно постановление Пленума Верховного Суда СССР. Это Постановление от 10 февраля 1940 г. № 2/3/У «О судебной практике по делам о спекуляции» [5]. Пленум указывал следующее: часто встречается неправильная квалификация преступления – при явной спекуляции суды осуждают за нарушение правил торговли. О спекуляции судили по количеству закупленного товара. Так, например, народный суд 1-го участка Луховицкого района Московской области 2 октября 1939 г. приговорил по ст. 16-105 УК РСФСР гражданку Отопкину к штрафу в 2000 руб. Следствием было установлено, что гражданка Отопкина скупила следующие товары: 249 м мануфактуры, 10 пар галош, 175 кг пшена, 69 л керосина, 59 кг пшеничной муки, 373 кг ржаной муки, 480 коробок спичек, 26 кусков мыла, 30 кг сахару и 19 кг лапши. Все эти товары Отопкина прятала в яме и в соломе во дворе. Такое количество товаров суд посчитал слишком большим для одной семьи. В то же время народный суд 1-го участка Малинского района Московской области приговорил 5 октября 1939 г. Тюкина, В.Ф., по ст. 105 УК РСФСР к 1000 руб. штрафа с конфискацией отобранных товаров. Гражданин Тюкин был осужден за то, что у него на квартире было обнаружено 15 кг соли, 13 л керосина и 5 кусков мыла, купленных им в разное время для личных потребностей, при наличии большой семьи [5].
Можно сделать вывод, что советский период борьбы с легализацией незаконно приобретенных денежных средств был направлен не только противодействие реальной преступности, но и против страдающего от тотального дефицита населения, не имеющего возможности во многих случаях построить или восстановить жилье. На этом поприще советская правоохранительная система добилась значительных успехов. Но были и громкие случаи и возбужденные по ним уголовные дела, например известное «меховое дело» по производству натуральных шуб, торговле ими и последующей легализации незаконно полученных денежных средств. Этим делом занимался КГБ СССР, было арестовано около 500 человек, три человека приговорены к расстрелу. Избежать расстрела смог один из организаторов преступного бизнеса за своеобразный «альтруизм», который «отмывая» полученные нетрудовые доходы, вкладывал их в производство, являясь директором городского промкомбината [2].
Большое сожаление вызывает высшая мера наказания, которая постигла этих людей. Через несколько лет все изменилось. Еще до распада Советского Союза был принят закон, устанавливающий право на частную собственность. Затем Конституция 1993 года провозгласила равную защиту всех видов собственности. Произошла смена общественно-экономической формации, было разрешено свободное предпринимательство.
Девяностые годы прошлого века печально известны высокой криминализацией российского общества. Во власть проникли люди, занимавшиеся в прошлом преступной деятельностью. Став чиновниками, они продолжили участвовать в незаконных финансовых операциях. Шел передел собственности. Например, профсоюзная собственность переводилась на баланс государственных структур, а затем приватизировалась. Внешне выглядело все законно, однако в обществе практически царил беспредел, сопровождавшийся сильным обнищанием населения. Итогом девяностых стал дефолт. Вступившие на преступный путь люди понимали, что честным путем заработать на жизнь практически невозможно, соответственно так высок был процент прироста преступлений в сфере экономики. Несмотря на все проблемы, государство не оставило это без внимания. Новый Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года включил статью 174 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных незаконным путем». В 2001 году в связи с принятием Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» в Уголовный кодекс РФ были внесены изменения [8]. Также была введена статья 174.1 «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления». Статья 174 УК РФ была изложена в новой редакции и получила название «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем». Полагаем, что законодатель пошел по верному пути, разделив составы по субъектному признаку. В ст. 174 УК криминализована прикосновенность к преступлению, что является редкой практикой для отечественного законодателя, однако в данном случае это решение справедливо в силу повышенной опасности подобных деяний для всего российского общества. Полагаем, что оба состава нуждаются в дальнейшем изучении.
