Начнём с того, что в современных отечественных исследованиях, проводимых Департаментом психологической работы Министерства обороны Российской Федерации, в качестве главных категорий морально-политического и психологического состояния солдат в военных условиях по характеру их влияния на боевую деятельность выделяют стеническое(положительное) и астеническое(отрицательное) состояния. Но, тем не менее, ввиду многообразия проявлений психических состояний, исследователи разбивают их ещё на четыре категории [4, с. 3], которые мы подробно рассмотрим.
Отметим тот факт, что фронтовые письма времён Великой Отечественной войны представляют собой важный эпистолярный источник, дающий нам представление о сознании, психологии, а также о моральном состоянии солдата на войне, ведь одним из главных сюжетов, встречающихся в письмах бойцов Красной Армии, являлось описание собственных переживаний и эмоций, которыми они делились со своими родными и близкими. Нередко по содержанию письма, по описанию фронтовой повседневности можно было понять внутреннее состояние бойца, его настроя. Многие письма туляков-красноармейцев, находящиеся в фондах Тульского военно-исторического музея, позволяют получить полную информацию о многих сторонах жизни солдат во время войны, в особенности, их моральной составляющей. Для анализа автором было проведено исследование порядка двухсот писем туляков-красноармейцев, большая часть которых была передана родственниками фронтовиков в фонды музея в период с 2017 по 2020 гг. Для исследуемой тематики было отобрано лишь 30 писем, датируемых преимущественно 1941г.
Цель данной работы – рассмотрение основных морально-психологических категорий на основе отобранных писем и их анализа.
Положительное состояние, проявляющееся в активной форме. Характеризуется, прежде всего, состоянием боевой готовности, активности, подъема, напряженности и психической устойчивости. Свидетельством такого состояния говорят многие письма войны, в которых солдаты пишут о скорой победе Советского Союза, о том, что враг скоро будет разбит и т.д. В качестве примера приведём письмо туляка В. Л. Сувилова своим родителям, в котором он сообщает следующее: «Мы наступаем и успешно гоним плюгавых «завоевателей» с нашей земли. Уже вплотную подходим к границам логова фашистского зверя. Близок час окончательной расплаты» (Из письма В.Л. Сувилова). Положительное моральное состояние бойца в данном письме маркируется такими словами как: «Гоним завоевателей», «Близок час окончательной расплаты» и т.п. Аналогичный пример видим и в письме другого фронтовика П.С. Баранчикова: «Дела у нас очень хорошо, мы прорвали блокаду, и сейчас уже находимся не в окружении. Каждый день угощаем фрицев такой канонадой, что самому иногда становится весело…Каждый залп по немцам сейчас несёт уничтожение арийских скотов, а с уничтожением их создаются перспективы на скорую нашу встречу с вами. Особо обо мне не беспокойтесь, так как я теперь уже научился воевать, да и осколки-то немецкие сейчас что-то ослабли и иногда только порвут шинель» (Из письма П.С. Баранчикова). Здесь мы также отметим фразы, свидетельствующие о положительном и бодром состоянии красноармейца: «Дела у нас очень хорошо», «особо обо мне не беспокойтесь» и т.п. Анализ отрывка данного источника даёт нам информацию о том, что боец со своим подразделением вышел из окружения, и они ведут ежедневный огонь по противнику. Стоит сказать, что во время военных успехов настрой и состояние бойцов приобретали бодрый и энергичный характер, что выражалось в письме подробным описанием военных успехов.
Также к данной категории можно отнести письма, в которых солдаты пишут о своей любви к Родине, о вере в скорую победу над врагом. Данный тезис подтверждается аналогичным исследованием, посвященной данной теме: «Психическая напряженность в боевой обстановке предупреждается, как показали Великая Отечественная война и участие в различных военных конфликтах, активизацией и формированием высоких мотивов поведения воинов: любви к Родине, ненависти к ее врагам, чувства долга, верности боевым традициям. Эти мотивы придают действиям воина в сложной обстановке смысл вклада в общий успех, в победу правого дела, что приносит ему большое моральное удовлетворение, тем самым повышая устойчивость его психики и поведения» [1, с. 42]. Здесь мы обратимся к другому письму В.Л. Сувилова: «Можете поздравить меня с третьей правительственной наградой. За образцовое выполнение заданий командования на фронте, я награжден орденом Боевого Красного знамени. Вы представляете, что переживал я в связи с этой высокой наградой? Готов отдать все свои силы, а если потребуется и жизнь за наш народ, за нашу великую Родину. Да, победа теперь близка!»(Из письма В.Л. Сувилова). В этом отрывке боец сообщает радостную новость об очередном награждении за успешное выполнение задний. Встречающиеся здесь клише: «Готов отдать все свои силы за нашу великую Родину» или «Победа близка» демонстрируют патриотический подъем и боевое состояние. Но стоит сказать, что не всегда примеры данных фраз говорили о положительно-активном состоянии бойцов, зачастую они имели под собой политическую и патриотическую риторику.
Положительное состояние пассивной формы отличается от первой группы тем, что характеризуется, прежде всего, состоянием самоуспокоенности, напряженности, предбоевой (послебоевой) апатии, рассеянности и несобранности, сдержанности т.д.
Отметим тот факт, что в ходе постоянных кровопролитных сражений, изнуряющих передислокации войсковых частей, неорганизованность солдатского быта, моральное и физическое переутомление – всё вызывало у солдат усталость и апатию: «Характеризуя условия боя, нельзя упустить из виду и такую их особенность, как чрезвычайно ощутимые жизненные неудобства. Бывает и летом, когда бойцы изнывают от жары, от недостатка воды, от жгучего песка и удушливой пыли, ослепляющих бойца и затрудняющих ему дыхание. Нередки случаи в боевой обстановке, когда человек недосыпает, недоедает, живет и действует в неудовлетворительных санитарно-гигиенических условиях, не имеет нормального жилья и уюта, физически и нравственно устает, переутомляется и т.д.» [3, c. 42-43]. О таком положении солдат, о неустроенности солдатского быта также свидетельствуют некоторые письма красноармейцев-туляков.
Подробное описание специфики фронтовой повседневности содержится в письме П. Г. Зверева, он сообщает следующее: «Нового в моей службе ничего пока нет. Живу я в землянке, что для моей жизни, это впервые, ну отсюда можете делать вывод сами – какие удобства и все остальное. Ведь главное в жизни это отдых, как бы за день не устал или промерз, при хорошем отдыхе все бы сглаживалось, но в этих условиях этого нет. Конечно с этим можно смириться на небольшой срок – какой этот срок трудно сказать, да и невозможно… Этой зимой все же труднее будет воевать чем в прошлой, так как он кое-что сделал, но какой он не приспособился к зиме все же он не в состоянии будет перенести наши удары в совокупности с суровой зимушкой, она у нас дает о себе знать»(Из письма П.Г. Зверева). Обратим внимание, в этом отрывке солдат делится деталями своей фронтовой жизни, акцентируя внимание на погодных условиях, месте нахождения, физическом состоянии, а также на размышлениях об окончании войны.
Для примера возьмём отрывок из письма Ю. Хмелева: «Пыль всюду, везде: на зубах, во рту, толстым слоем лезет на оружие. Сами мы стали похожими на мельников. Зной. Жара. Нет воды. Жажда. В самом начале прорыва, когда шли болотами, мы побросали вместе с шинелями и фляги. Теперь только жалеем. Гимнастерки белы от соли пота. Идем и днем, и ночью. Кругом поля, поля, пыль, пыль и пыль. Спим мало. Желанные привалы редки. Да и они не всегда сладки. Под зноем валишься на пропыленную землю, траву, задираешь кверху ноги. Но не успеть за этот короткий срок. Ноют, отходя ноги, душно. А после привала трудно бывает разойтись. Сначала нестерпимо болели подошвы, десятки водянок. А теперь попривыкли. Интересно и чертовски трудно. Сколько сил, пота, требует оно» (Из письма Ю. Хмелёва). В данном письме мы видим усталость солдата, состояние отчаяния, изнеможённости.
Ко всему прочему, напряженность фронтовой повседневности усугублялась и периодическими обстрелами, бомбёжками и авианалётами противника. Так, в письме фронтовика Д. Ф. Никитина упоминается следующее: «Но тем не менее и тыл рядом с фронтом также очень опасен, летают самолеты врага, бомбят, случай и можно погибнуть. Когда уедем? Я думаю сегодня или завтра обязательно, так может быть долго не удастся послать письма, т. к. не будет близко почтового ящика. Так прошу вас не расстраивайтесь, жизнь сейчас очень напряженная, надо привыкнуть и переносить эти тяжёлые дни, недели и месяцы. Знаю, что тяжело вам, но не легче и мне и всей нашей стране» (Из письма Д. Ф. Никитина). Несмотря на угнетающее состояние, боец в строчках успокаивает и приободряет своих близких. В его письме нет боязни или предчувствия смерти, поэтому состояние его здесь характеризуется больше как положительное.
Обратимся к аналогичному письму другого фронтовика Э. И. Гольдина, в котором он пишет: «Ничего особенного. Только устал дьявольски. Так хочется спать что даже сейчас едва хватает соображений на то, чтобы написать пару строк… Вот кажется и все. Ложусь спать пока тихо. Подозрительно тихо. Утром, вероятно, будет «весело» (Из письма Э. И. Гольдина). Строчки бойца говорят об усталости, апатии, определенной сдержанности.
Физическая усталость, болезни, недомогания также отрицательно сказывались на моральном состоянии бойцов, о чём они делились в своих письмах. В качестве примера возьмём письмо И. И. Тевса: «Знаешь Надя, я здесь болел гриппом без осложнений, так что было тяжело работать и болеть, сейчас я поправляюсь, но я сильно ослабел, Надя, пиши подробнее, как Вы живете, как дети растут, помнят ли меня и ждут ли моего возвращения, я очень скучаю, хочется повидаться, но не знаю, когда удастся» (Из письма И. И. Тевса). Из отрывка следует отметить следующее: напряженность прямо отражались и на здоровье солдат (изменение температуры, повышение давления, мышечной скованностью, нарушением координации движения), вызывая слабость и упадок сил, что в свою очередь отрицательно влияло на психику солдата.
Состояния, проявляющиеся в активной форме и отрицательные по направленности. Для этой категории характерна: предбоевая «лихорадка», паническое состояние, состояние стресса, страха в его различных формах.
Отметим, что одной из главных психологических проблем в боевой обстановке для солдата являлось паническое состояние, возникающее перед боем, а также состояние психологического упадка, появляющееся у многих солдат на фронте. Одной из острых форм проявления данного состояния являлась предбоевая «лихорадка», являющаяся сложным психическим состоянием, которая сосредотачивает в себе элементы беспокойства, тревоги, напряженности – именно это испытывали солдаты, находясь на передовой. Письма с подобными депрессивными настроениями встречались не так часто, тем не менее эпистолярные источники такого характера составляют достаточную исследовательскую базу.
В подтверждение этого рассмотрим последнее письмо красноармейца И.И. Тевса, пропавшего без вести летом 1944г., в котором он сообщает: «Пишу Вам, находясь в боевой обстановке, готовимся вступить в бой. Сижу в траншее и решил написать Вам письмо, быть может, последнее, если будет у меня время и буду жив, то напишу, когда выберу время, но, если ранит меня, то напишу из госпиталя, да, Настя, наступает время, что в скором времени враг будет разгромлен и будет счастливая жизнь и, главное, возвращение домой, но я все-таки, я не теряю надежды возвратится домой…» (Из письма И. И.Тевса).
Помимо этого, одной из самых страшных психологических проблем для солдата на фронте являлась гибель товарищей, что вызывало состояние стресса, а иногда и паники. Эту проблему мы видим в письме М. Медведского: «Сейчас могу сообщить тебе, что у меня есть новость: Расторгуев ранен в плечо и сейчас лежит в госпитале, но точного адреса нет, так что через кого-либо передайте, может быть свои еще не знают. Из предыдущего письма должны знать, что Набатчиков, Ключанин, Шушков Поляков потеряны. Прочим второму оторвало вначале ногу, а значит он умер. Остальные ранены. Я же пока в полном здоровье, но знайте, что все может быть, хотя и обещают повседневные погоны… Думаю несколько еще продержаться на старом месте, а дальше что будет – увидим» (Из письма М. Медведского). Несмотря на то, что солдаты редко писали о потерях и смертях своих сослуживцев, в данном письме автор перечисляет фамилии всех погибших бойцов из его воинского подразделения. Его моральное состояние по данному отрывку можно охарактеризовать как стрессовое и испуганное. Здесь мы также видим, как солдат обращает внимание в письме на возможную вероятность фатального исхода.
Отрицательное психическое состояние, проявляющееся в пассивной форме, характеризуется состоянием ригидности (отсутствие реакции на стимулы или сопротивление им), состоянием фрустрации (возникающее в ситуации реальной или предполагаемой невозможности удовлетворения тех или иных потребностей), состояние синдрома навязчивости (боязнь несчастья, смерти, неизбежного ранения), состояние тревоги, беспокойства.
К данной категории относятся прецеденты, связанные уже с определенными психическими нарушениями военнослужащих в боевых условиях, когда постоянно существовала угроза лишения, смерти, ранения и т.д. В данном морально-психическом состоянии у солдат возникали затруднения в правильной оценке ситуации, заторможенности в поведенческих реакциях, а также безразличие к окружающему и т.п. Отметим также, что проблемы данной категории нам будет довольно сложно изучить при помощи эпистолярных источников, так как по содержанию письма практически невозможно установить психологические проблемы бойцов. Тем не менее в этом исследовании мы обратимся к письмам, в которых, в первую очередь, идет речь о смерти, встречаются тревожные строчки, выражающие чувство неизбежной гибели, или вообще возникает данный вопрос.
Примером может послужить письмо А.А. Лякина: «Вот уже седьмой день, как я нахожусь в бою. Ты, Маня, писала, что составляла письмо мне, сидя в садике, за столом, на лавочке. Я же это письмо пишу в лесу, сидя в вырытой мной в сырой калужской почве щели. Если ты слышишь вокруг себя гвалт ребятишек из детских яслей, то я же день и ночь слышу дивную музыку завываний, стонов и взрывов снарядов. В то время как я пишу эти строки, над моей головой проносятся сотни снарядов и мин. Многие из них падают и разрываются на множество смертоносных кусков металла, совсем недалеко от меня. Я пригибаю голову ниже, а затем снова продолжаю писать... Этот окопчик служит мне и местом укрытия от осколков и канцелярией и спальней. Случается, что такие окопчики служат и могилой, находящегося в них, если сюда попадает снаряд или мина. Может быть, через минуту вражеская мина разорвется не рядом, а влетит прямо ко мне и тогда это последнее, недописанное письмо не дойдет до вас, так же как больше никогда к вам не явится тот, кто его писал. Но мне уже не страшны стали эти ужасы войны, я привык к фронтовому шуму и в голову не лезут мысли о том, что могу быть убитым» (Из письма А. А. Лякина). В своих строчках солдат подробно описывает тяжелую фронтовую повседневность, сравнивая её с жизнью вне фронта. Сообщая обо всех опасностях и угрозах, которые он пережил, Александр Лякин говорит и о смерти, о её неизбежности. Текст в данном письме говорит, в первую очередь, об оцепенении, страхе и чувстве непостоянности.
Здесь также стоит уточнить следующее: во многих письмах фронтовиков времён Великой Отечественной войны, где автор указывает на то, что он жив, сопровождалось указанием на относительность данного состояния. Приведём пример из письма Д.Г. Андреева: «Полина, спешу вам сообщить, что пока жив и здоров, того и вам желаю с малыми детьми» (Из письма Д.Г. Андреева). Подобное слова «жив здоров» встречаются в письмах многих туляков-участников Великой Отечественной войны, что тоже даёт нам определенное представление об их моральном состоянии.
Также в качестве примера приведем письмо Н. В. Громова своей жене: «Крепко целую всех ребят – хотя не знаю живы они или нет. Срочно отвечай письмом подробно как вы живете и как думаете жить дальше – мои ноги теперь не боятся ни жары, ни холода, но надежда на то, что я останусь живым – мало вероятно. Потеряно много крови, подробности письмом… Целую крепко ребят, может быть скоро увидимся, тогда ребятам придется кормить отца-инвалида, если они согласны, приеду домой» (Из письма Н.В. Громова). Не менее трудным психологическим моментом для солдата являлось отсутствие сведений о своих родных и близких, что видно из данных строк.
Таким образом, в соответствии с проведенным исследованием на основе эпистолярных источников из фондов ТВИМ, были приведены примеры основных морально-психологических состояний солдат на фронте. При этом, выделяя и характеризуя моральные состояния, автор опирался на труды современных отечественных исследователей.
.png&w=640&q=75)
