Предпринимательство в России и в Китае

В недавних публикациях по вопросам развития и переходного периода подчеркивается важность сильного и здорового сектора малых и средних предприятий для экономического роста и развития. Теория эндогенного роста подчеркивает шумпетерианский подход к росту, который утверждает, что предпринимательский динамизм является основополагающим для инноваций и роста.

Мы исследуем некоторые материалы, пытаясь лучше понять детерминанты предпринимательства, используя опросы отдельных лиц, которые проводятся в пяти крупных развивающихся странах и странах с переходной экономикой: России, Бразилии, Китае, Индии и Нигерии.

Выборки включают как предпринимателей, так и непредпринимателей, чтобы понять, чем эти группы отличаются с точки зрения трех широких наборов переменных, выдвигаемых в социальных науках в качестве факторов, потенциально влияющих на предпринимательство:

1. Индивидуальные характеристики, такие как навыки, образование, интеллектуальные и личностные черты.
2. Социологические переменные, такие как семейное происхождение., социальное происхождение, социальные сети, ценности и убеждения.
3. Восприятие институциональной, социальной и экономической среды, с которой сталкиваются предприятия.

В то время как недавние экономические исследования очень сильно подчеркивали роль кредитных учреждений или институтов, обеспечивающих права собственности, мы хотим применить более комплексный подход и попытаться разобраться в роли, которую все эти факторы играют в продвижении предпринимательства в самых разных условиях.

Как в России, так и в Китае мы опросили людей в семи крупных городах в четырех разных регионах. Чтобы отразить некоторую региональную неоднородность в этих странах, регионы были выбраны таким образом, чтобы максимизировать межрегиональные различия в деловом климате.

В России опрос проводился в Москве; в Нижнем Новгороде и Дзержинске Нижегородской области; в Перми и Пермской области; и в Ростове-на-Дону и Таганроге Ростовской области. В Китае опрос проводился в Пекине; в Ухане и Хуанши в провинции Хубэй; в Гуанчжоу и Чжуншане в провинции Гуандун; и в Сиане и Баоцзи в провинции Шэньси.

В каждой стране мы сначала опросили случайную выборку примерно из 400 предпринимателей (по 100 в Москве и Пекине и по 50 в каждом из шести других городов). Эти опросы были проведены осенью 2022 года в России и осенью 2022 года в Китае. Мы определяем предпринимателя как владельца-менеджера бизнеса с пятью или более сотрудниками, потому что хотели убедиться, что люди, которых мы называем предпринимателями в нашей выборке, являются чем-то большим, чем просто самозанятыми. После завершения опросов предпринимателей в соответствующих странах мы провели опрос примерно 550 лиц, не являющихся предпринимателями, в тех же городах, используя аналогичный инструмент.

Мы определили непредпринимателей как физических лиц, которые не работают в своем собственном бизнесе. Опросы среди лиц, не являющихся предпринимателями, проводились весной 2022 и 2022 годов в России и Китае, соответственно. В обеих странах 80% респондентов в выборке лиц, не являющихся предпринимателями, были выбраны случайным образом при условии соответствия возраста, пола и уровня образования предпринимателей из соответствующих опросов предпринимателей, а 20% были выбраны случайным образом. Наконец, в каждой стране был проведен краткий опрос среди случайной выборки из 1200 человек (с одинаковой разбивкой по городам), в ходе которого было задано девять вопросов об их личных характеристиках, включая вопрос о том, являются ли они предпринимателями или самозанятыми, чтобы получить данные о распространенности предпринимательства в городах.

Во всем эмпирическом анализе наблюдения взвешиваются с весами, равными обратной вероятности попадания конкретного респондента (предпринимателя или непредпринимателя) в нашу выборку. Веса отражают различия в предпринимательстве, возрасте, поле и образовании населения разных городов, а также размер города.

Мы хотим подчеркнуть различия в индивидуальных характеристиках, социальной среде, ценностях, убеждениях и восприятии институциональной среды для предпринимателей и непредпринимателей в обеих странах.

Во-первых, мы суммируем различия в индивидуальных характеристиках предпринимателей и непредпринимателей. Предприниматели в среднем более мобильны по месту работы и географически. В России предприниматели проживали в значительно большем количестве населенных пунктов, чем лица, не являющиеся предпринимателями, и имели значительно большее количество различных профессиональных видов деятельности. Хотя эти различия имеют тот же знак в Китае, они статистически незначимы. Однако в Китае предприниматели работали в значительно большем числе отраслей по сравнению с лицами, не являющимися предпринимателями. Это согласуется с недавними выводами Lazear (2002), который провел опрос бывших студентов Стэнфордского университета MBA и обнаружил, что те, у кого было больше рабочих мест и более короткий срок службы до бизнес-школы, с наибольшей вероятностью впоследствии станут предпринимателями.

Предприниматели сообщают о более высоком уровне удовлетворенности жизнью по сравнению с теми, кто не является предпринимателем. Во-первых, в России значительно более высокая доля предпринимателей (92%) ответила утвердительно на вопрос, счастливы ли они, по сравнению с 73% лиц, не являющихся предпринимателями. В Китае эта разница имеет тот же знак, но незначительна. Во-вторых, предприниматели сообщают, что их здоровье значительно лучше, чем у лиц, не являющихся предпринимателями, в обеих странах. Наконец, предприниматели выше, чем непредприниматели. Разница в росте статистически значима только в Китае. Кроме того, предприниматели чаще вступают в брак и заводят больше детей. Разница в процентах состоящих в браке значительна в России и незначительна в Китае; в то время как разница в количестве детей значительна только в Китае.

Между двумя странами существуют важные различия в религиозности и школьных достижениях предпринимателей по сравнению с непредпринимателями. Российские предприниматели, как правило, будьте менее религиозны, но китайские предприниматели более религиозны. Однако религиозность очень низка в Китае (12% среди предпринимателей) и относительно высока в России (68%).

Российские предприниматели сообщают, что они лучше успевали в школе, но это не относится к Китаю. Предприниматели, как правило, меньше говорят на иностранных языках, что является интересным фактом. Они набрали больше баллов, чем те, кто не является предпринимателем, в тесте когнитивных способностей, сосредоточив внимание на кратковременном запоминании (тест с цифрами, доступный у авторов по запросу), но разница незначительна.

Еще одно важное различие, которое проявляется, касается выбора досуга и работы предпринимателями и непредпринимателями. Респондентов спросили, вышли бы они на пенсию, если бы получили непредвиденный доход, в 100 или 500 раз превышающий годовой ВВП страны на душу населения (также в Китае в 5000 раз). Предприниматели гораздо реже реагировали положительно, чем те, кто не был предпринимателем. В обеих странах очень веской причиной для того, чтобы не выходить на пенсию, было желание заработать больше денег. В России удовлетворенность работой и чувство общественной полезности также сыграли значительную роль, но не в Китае, где все наоборот.

Теперь давайте сосредоточимся на социальной среде. По сравнению с лицами, не являющимися предпринимателями, большая доля родителей российских предпринимателей (73% против 48%) получили высшее или специальное образование. В Китае нет различий в образовании родителей. Тем не менее отцы предпринимателей в обеих странах с большей вероятностью были боссами или директорами (19% против 12% в России и 30% против 13% в Китае). В России оба родителя предпринимателей с большей вероятностью были членами коммунистической партии, но не в Китае. В Китае не только нет существенной разницы между отцами, но и матери предпринимателей реже были членами коммунистической партии (10% по сравнению с 15% среди не предпринимателей).

Очень большая разница, которая проявляется в обеих странах, заключается в доле предпринимателей в семье и среди друзей. Предприниматели в обеих странах гораздо чаще имеют предпринимателей в своей семье (57% в России и 49% в Китае, соответственно с 34% и 24% среди лиц, не являющихся предпринимателями). Респондентов попросили назвать пятерых друзей из их детства и юности, а затем сообщить, сколько из этих пятерых стали предпринимателями. Разница в реакции предпринимателей и лиц, не являющихся предпринимателями, поразительна. В Китае, например, у 60% предпринимателей были друзья-подростки, которые стали предпринимателями, по сравнению с 24% среди тех, кто не является предпринимателем.

Мы поднимали вопросы о ценностях и убеждениях. Несмотря на наличие статистически значимых различий между предпринимателями и непредпринимателями, величина различия не очень велики, за исключением нескольких случаев. Основное различие заключается в ценности, придаваемой работе: 75% российских и 80% китайских предпринимателей считают работу очень важной в своей жизни по сравнению с 53% и 63% для лиц, не являющихся предпринимателями, в России и Китае. Это согласуется с предпочтениями в сфере труда и досуга, о которых сообщалось выше. Обратите внимание, что китайские предприниматели очень высоко ценят политическую свободу по сравнению с непредпринимателями (73% против 28%), в то время как российские предприниматели ценят политическую свободу значительно меньше, чем непредприниматели (62% против 74%), хотя они ценят ее высоко. Предприниматели, по-видимому, ценят отношения с родителями значительно меньше, чем люди, не являющиеся предпринимателями, в обеих странах. Отвечая на вопрос о социальных нормах, предприниматели в обеих странах считают, что взятки более приемлемы. Вероятно, это отражает их больший опыт работы в деловой среде, а не внутренние ценности. Китайские предприниматели считают, что прогул на работе может быть оправдан. Мы задавали много вопросов о доверии, но четкой закономерности не выявилось. Российские предприниматели значительно меньше доверяют иностранцам и людям за городом, в то время как в Китае существенной разницы нет. Стоит отметить, что россияне (как предприниматели, так и не предприниматели) доверяют правительству на всех уровнях существенно меньше, чем китайцы (например, 37% респондентов испытывали хоть какое-то доверие к центральному правительству в России по сравнению с 77% в Китае).

Наконец, мы сравниваем индивидуальные представления предпринимателей и лиц, не являющихся предпринимателями, об институциональной среде, определяющей средние различия по городам. Китайские предприниматели считают, что местное самоуправление более благосклонно относится к предпринимателям (82% положительных ответов против 70% для непредпринимателей). В России предприниматели считают, что местное самоуправление менее благоприятно (всего 49% положительных ответов), хотя разница незначительна.

В целом, восприятие различных уровней власти относительно их отношения к предпринимателям является более негативным среди российских предпринимателей по сравнению с непредпринимателями. В Китае это только более негативно по отношению к центральному правительству, и даже там процент положительных ответов выше, чем в России.

Предприниматели в Китае также чувствуют себя в большей безопасности в отношении кражи имущества. Российские предприниматели, как правило, больше не доверяют судам, чем непредприниматели. В Китае все наоборот. На вопрос, обратились бы они в суд в случае жестокого обращения со стороны государственного чиновника, примерно 72% ответили "да" в обеих странах. Однако только 62% российских предпринимателей отвечают положительно, в то время как 80% китайских предпринимателей отвечают положительно.

Подводя итог основным результатам, можно сказать, что предприниматели в обеих странах склонны к риску, и у них больше предпринимателей в семьях и среди друзей детства и юности. Предприниматели очень высоко ценят работу и жадны. Российские предприниматели, как правило, имеют высшее образование, но имеют более негативное восприятие институциональной среды, в которой они работают, по сравнению с китайскими предпринимателями. Последние, как правило, положительно оценивают отношение местных органов власти к предпринимателям.

Выводы

Российские и китайские предприниматели имеют общие характеристики по сравнению с лицами, не являющимися предпринимателями, в зависимости от возраста, пола и образования. Они более склонны к риску, придают большее значение работе по сравнению с досугом, жадны и гораздо чаще имеют предпринимателей в своей семье, а также среди друзей детства и юности. Есть однако и отличия. Российские предприниматели имеют лучшее образование, чего нельзя сказать о китайских предпринимателях, они более склонны к риску и жадны, и даже чаще, чем в России, у них были школьные друзья, которые стали предпринимателями. В будущей работе мы хотим лучше понять, в частности, роль социальных сетей и каналов, через которые они действуют для предпринимателей.

Рецензент – Стерлядев О. Ю. 

1. Львова Н.А. Концепция сравнительной оценки финансовых систем // Актуальные проблемы экономики. 2022. № 5. – С. 308-316.
2. Вылкова Е.С. Энциклопедия управления налогообложением экономических субъектов. Том 1. Теоретические основы. СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2017. – 338 с.
3. Львова Н.А. Концепция финансовой диагностики публичных компаний для формирующегося финансового рынка // Экономика и предпринимательство. 2023. № 9 (98). – С. 940-948.
4. Tanzi V., Zee H. Tax Policy for Emerging Markets: Developing Countries // National Tax Journal. 2022. № 53 (2). – P. 299-322.
5. Наднациональные модели налоговых систем: от Китая до Магриба / Под ред. В.П. Вишневского. М.: Магистр: ИНФРА-М, 2022.
6. Покровская Н.В. Налоговые условия для бизнеса в странах с формирующимся рынком // Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2021. № 46. – С. 215-228.